Судья Верховного суда РФ Сергей Асташов, выступая на ПМЮФ-2022, рассказал о том, что вопрос об обстоятельствах непреодолимой силы как основаниях прекращения обязательств и освобождения от ответственности за их неисполнение уже достаточно подробно изложен в постановлениях Пленума Верховного суда РФ «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств» и «О некоторых вопросах применения положений ГК РФ о прекращении обязательств». Асташов пояснил, что с начала пандемии коронавирусной инфекции о непреодолимой силе и форс-мажоре было сказано так много, что вряд ли можно сказать что-то новое. В частности, вопрос применения положений о непреодолимой силе, как чрезвычайных и непредвиденных обстоятельствах, был дополнительно разъяснен в обзоре судебной практики.

Мы решили спросить у специалистов, что они думают по этому поводу.

Партнер, руководитель практики интеллектуальной собственности и ТМТ ЮК “Центральный округ” Зоя Филозоп

Многие компании в России за последние несколько месяцев столкнулись с невозможностью исполнения обязательств в связи введенными недружественными государствами и отдельными компаниями санкциями. Нельзя не согласиться с утверждением Сергея Асташева о том, что высшие судебные инстанции в условиях коронавирусных ограничений максимально подробно разъясняли особенности разрешения проблем неисполнения договорных обязательств. При этом новые вызовы бизнеса, связанные с санкционными ограничениями, часто не столь очевидны. Например, была ли обязанность у поставщика заключать госконтракт, если в период после проведения торгов поставляемый товар попал под санкции? Или должен ли отвечать дистрибьютор ПО перед конечным пользователем за приостановление лицензии недружественным правообладателем? Торгово-промышленная палата РФ выступила с законодательной инициативой о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ в части расширения понятия “обстоятельство непреодолимой силы”. В частности, в письме № ПР/0181 от 22 марта 2022 года ТПП РФ сообщает, что предложенные в законопроекте поправки позволят признавать действия лиц, не участвующих в договоре, но находящихся под санкциями США, Евросоюза или иных государств, без участия которых договор, тем не менее, не может быть исполнен, обстоятельствами непреодолимой силы. Этим же письмом приостановлена деятельность региональных палат по выдаче заключений о свидетельствовании обстоятельств непреодолимой силы по внутрироссийским договорам в связи с санкционными ограничениями в отношении иностранного товара.

Считаю, что действующее законодательство не препятствует защите предпринимателей от претензий в нарушении исполнения контрактов. Закон предусматривает ситуацию, когда исполнение становится невозможным по причинам, не зависящим от поставщика. В таком случае на основании ст. 416 Гражданского кодекса РФ обязательства прекращаются. Однако, заявление о невозможности исполнения не должно быть голословным, подтверждаться не только новостной лентой, но и официальными позициями поставщика, перепиской и иными доказательствами. При этом за неисполненное обязательство придется возвратить деньги, но лишь в случае, если они не были потрачены на закупку товара или обеспечение исполнения услуг.

Зоя Филозоп

Владимир Балакин, президент «Национальной Ассоциации Комплаенс»

Признание санкций форс-мажором – вопрос дискуссионный. Это может привести к нарушению принципа равноправия сторон. Законодательная защита сторон должна быть равной, и выход из ситуации должен быть найден обеими сторонами договора, а не так, что одна из них получает больше защиты со стороны закона. Сейчас распространены ситуации, когда сторона не может выполнить условия договора из-за того, что в производстве товара задействованы иностранные материалы или комплектующие. Здесь ставится под сомнение один из признаков форс-мажора – чрезвычайность. Обычно отсутствие нужных товаров или нарушение обязанностей со стороны контрагентов определяется как предпринимательский риск. Пандемия действительно изменила отношение бизнеса к пункту о форс-мажорах в договорах. Стороны стараются подробнее описывать дополнительные условия в случае наступления обстоятельств непреодолимой силы. Мы советуем подходить к этому вопросу превентивно и обязательно прописывать в договоре все риски.

Лукьянова Татьяна Валерьевна, партнер ASB Consulting Group

Стоит отметить, что судьи Верховного суда Российской Федерации ранее высказывали диаметрально противоположные точки зрения о том, могут ли являться санкции обстоятельствами непреодолимой силы. Так, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего судьи Чучуновой Н.С., судей Попова В.В. и Поповой Г.Г. в Определении Верховного суда Российской Федерации № 301-ЭС16-18586 от 23.05.2017г. пришли к выводу, что изменение международной, экономической и политической ситуации не могут влиять на правоотношения сторон в рамках заключенного договора. Однако в Определении Верховного суда Российской Федерации № 307-ЭС18-11373 от 20.08.2018г. судья Верховного суда Российской Федерации Кирейкова Г.Г. согласилась с выводами Тринадцатого арбитражного апелляционного суда о том, что к непредотвратимым обстоятельствам может относиться введение иностранным государством запретов и ограничений в области предпринимательской деятельности, а также иных ограничительных и запретительных мер, действующих в отношении Российской Федерации или российских хозяйствующих субъектов, если такие меры повлияли на выполнение указанными лицами обязательств. Напомню, Верховный суд Российской Федерации в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1, подчеркнул, что существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учетом обстоятельств конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.д.).

Таким образом, полагаю, что стороны в своих исковых заявлениях все-таки будут ссылаться на санкции, как на обстоятельства непреодолимой силы и справедливым будет рассматривать такие обстоятельства в каждом конкретном случае, каждом отдельно взятом судебном процессе.

Лукьянова Т.В.

Петрова Дарья Сергеевна, кандидат юридических наук, практикующий юрист

Об институте обстоятельств непреодолимой силы очень активно заговорили в марте 2020 года. Именно начало пандемии COVID-19 и обусловленные ею ограничения и запреты на ведение предпринимательской деятельности кратно повысили интерес и практикующих юристов, и бизнеса к этой теме. Эта тенденция достаточно логична, ведь пандемия COVID-19 и связанные с нею процессы неизбежно повлекли вторжение в бизнес-процессы и привели к нарушению договорных обязательств. Все, например, помнят торговые центры, в которых была закрыта большая часть торговых площадок. И это неизбежно привело к падению выручки компаний, сложностям с исполнением договоров, нецелесообразностью сохранения договоров аренды и многое другое. Кроме того, бизнес столкнулся с необходимостью быстро адаптироваться к онлайн-продажам и новой реальности. Именно эпидемия COVID-19 повлекла всплеск обращений в торгово-промышленные палаты с запросами на получением сертификатов о форс-мажоре и заключений об обстоятельствах непреодолимой силы с тем, чтобы потом представить их в рамках судебного спора с контрагентом и освободиться от договорной ответственности за нарушение своих обязательств.

Верховный суд РФ в 2020-2021 гг. принял три Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), в одном из которых рассмотрел проблематику применения судами правил об обстоятельствах непреодолимой силы. Помимо этого проблемы применения правил п. 3 ст. 401 ГК РФ рассмотрены в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» и в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств». 

Однако, несмотря на казалось бы повышенный интерес судов к институту обстоятельств непреодолимой силы, на практике его эффективное применение сталкивается с большими сложностями, и фактически эти нормы оказываются почти не работающими. Это обусловлено, во-первых, тем, что обстоятельства непреодолимой силы – это чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях события. Об этом говорит п. 3. ст. 401 ГК РФ. Иными словами, обстоятельства непреодолимой силы – это события экстраординарные, обычно не происходящие при нормальном развитии оборота, что и обуславливает сложности с их доказыванием. Но бо́льшую проблему формулировка п. 3 ст. 401 ГК РФ, которая указывает на то, что к обстоятельствам непреодолимой силы не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств. А, как правило, именно эти причины и побуждают должников обращаться к правилам ГК РФ об обстоятельствах непреодолимой силы с тем, чтобы освободиться от ответственности за нарушения договора.

В пункте 8 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 21.04.2020) Верховный суд РФ постарался истолковать это положение ГК РФ таким образом, чтобы в ряде случаев отсутствие у должника необходимых денежных средств суды могли признавать основанием для освобождения должника от ответственности за неисполнение обязательств. Однако решение этого вопроса все равно остается за судом, рассматривающим конкретное дело, и зависит от конкретных фактических обстоятельств. 

Важно отметить еще и то, что с момента принятия части первой ГК РФ судебная практика всегда очень осторожно (и даже неохотно) применяла правила п. 3 ст. 401 ГК РФ. Это, впрочем, справедливо и в отношении смежных институтов: невозможности исполнения, прекращающей обязательство (ст. 416 и 417 ГК РФ), и существенного изменения обстоятельств, являющегося основанием расторжения (изменения) договора (ст. 451 ГК РФ). Эти три института по своей природе рассчитаны на достаточно редкое применение в, действительно, экстраординарных внешних условиях, которые нарушают баланс имущественных интересов сторон договора и не зависят от сторон. И сейчас мы видим, что в периоды серьезных экономических колебаний, судебная практика, как и раньше, очень неохотно применяет правила п. 3 ст. 401, ст. 416, 417, 451 ГК РФ. Тем самым суды всеми силами стремятся поддержать и обеспечить стабильность гражданского оборота, даже если это будет ущемлять интересы конкретных участников договора. Об этом же говорил на ПМЮФ-2022 и представитель Министерства экономического развития РФ.

Поэтому можно предположить, что в ближайшие годы мы не увидим активного применения судами правил об институте обстоятельств непреодолимой силы, невозможности исполнения и существенного изменения обстоятельств. И это будет продиктовано сложившейся годами тенденцией судебной практики защищать стабильность гражданского оборота.

Петрова Дарья Сергеевна

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *