Определение Верховного Суда РФ от 18.02.2025 № 308-ЭС20-6831 (7) указывает на необходимость установления прямой непосредственной причинно-следственной связи между бездействием арбитражного управляющего и убытками для конкурсной массы.
Суть дела
По условиям трех договоров долевого участия в строительстве, заключенных должником в 2016 г. с тремя физическими лицами должник обязался передать физическим лицам три нежилые помещения.
05.04.2019 в отношении должника введена процедура конкурсного производства, к делу применены правила о банкротстве застройщика; конкурсным управляющим должником утвержден К.В.В., исполнявший свои обязанности до 02.07.2021.
Решениями суда общей юрисдикции, вынесенными 01, 11 и 19.03.2019 г. удовлетворены исковые требования указанных трех физических лиц об обязании должника передать им нежилые помещения и о признании права собственности на них.
В рамках дела о банкротстве должника физические лица обратились в арбитражный суд с заявлениями об исключении нежилых помещений из конкурсной массы на основании решений суда общей юрисдикции. Арбитражный суд отказал физическим лицам в удовлетворении требований об исключении нежилых помещений из конкурсной массы должника, указав на то, что строительство жилого дома не завершено, нежилые помещения не появились в натуре как оборотоспособные объекты.
Позднее, Управление Росреестра зарегистрировало право собственности физических лиц на нежилые помещения.
В рамках дела о банкротстве должника новый конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о взыскании с бывшего конкурсного управляющего должником К.В.В. убытков.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, заявление удовлетворено.
Разрешая спор, суды исходили из того, что процессуальное бездействие К.В.В., не обеспечившего сохранность конкурсной массы, причинило должнику убытки. Суды указали, что зная о правопритязаниях физических лиц на нежилые помещения как минимум с октября 2019 г., К.В.В. не обжаловал решения суда общей юрисдикции, не обратился в суд общей юрисдикции с ходатайствами о восстановлении срока на обжалование, а также не просил арбитражный суд в рамках дела о банкротстве должника принять обеспечительные меры о запрете осуществлять регистрационные действия в отношении нежилых помещений с целью предотвращения их выбытия из конкурсной массы.
К.В.В. обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой на указанные судебные акты нижестоящих судов.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления, по следующим основаниям.
Одной из обязанностей конкурсного управляющего должником является обеспечение сохранности имущества должника (абзац 6 пункта 2 статьи 129 Закона о банкротстве), неисполнение или ненадлежащее исполнение которой, повлекшее причинение убытков должнику, кредиторам и иным лицам, является основанием для привлечения управляющего к ответственности в виде взыскания убытков (пункт 4 статья 20.3 Закона о банкротстве).
В случае бездействия управляющего, повлекшего выбытие имущества должника из конкурсной массы, лицо, требующее возмещения убытков, должно обосновать наличие причинно-следственной связи между бездействием арбитражного управляющего и возникшими убытками. Гражданско-правовая ответственность возникает в том случае, если имеются все основания полагать, что причинение убытков состоялось именно в результате неисполнения арбитражным управляющим своих обязанностей.
Вместе с тем деятельность управляющего должником должна носить разумный и рациональный характер. Совершение бессмысленных формальных действий (в том числе процессуальных), влекущих за собой неоправданное увеличение расходов на проведение конкурсного производства без реального достижения его целей, может свидетельствовать о недобросовестности и непрофессионализме такого управляющего.
Поскольку у конкурсного управляющего отсутствует обязанность обжаловать каждый судебный акт, принятый не в пользу должника, то в рассматриваемом случае для удовлетворения заявленных требований о взыскании убытков процессуальное бездействие управляющего должно быть единственной предпосылкой для выбытия имущества из конкурсной массы должника.
Таким образом, управленческое решение добросовестного управляющего о необходимости обжалования судебного акта должно быть разумным и экономически целесообразным.
В рассматриваемом случае управленческое решение конкурсного управляющего К.В.В. не обжаловать акты суда общей юрисдикции полностью соотносилось со сложившейся практикой арбитражных судов о законодательном лишении лиц, вложивших свои средства в приобретение будущих нежилых помещений, возможности потребовать от несостоятельного застройщика неденежного исполнения имущественного характера. Поскольку признание права собственности физических лиц произведено на нежилые помещения в не введенном в эксплуатацию объекте после возбуждения дела о банкротстве застройщика, то в такой ситуации реестровые имущественные требования граждан о передаче им нежилых помещений подлежат трансформации из натурных в денежные (пункт 34 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 “О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве”, пункт 17 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2019). Сложившийся правовой подход применен арбитражными судами не только в обособленных спорах об исключении трех нежилых помещений из конкурсной массы должника, инициированных физическими лицами, но и при рассмотрении иных аналогичных заявлений в рамках настоящего дела о банкротстве должника.
Кроме того, К.В.В. утвержден конкурсным управляющим должником после принятия судом общей юрисдикции решений в пользу физических лиц, следовательно, никак не мог повлиять на результат рассмотрения исковых заявлений о признании права собственности на нежилые помещения, приводить возражения против удовлетворения их требований.
Суды установили, что о правопритязаниях физических лиц на нежилые помещения К.В.В. знал с октября 2019 г. Обжалование судебных решений спустя шесть месяцев после их принятия напрямую зависело от потенциально возможного восстановления судом общей юрисдикции пропущенного срока на апелляционное обжалование и не являлось очевидным.
Разрешение вопроса о принятии обеспечительных мер в деле о банкротстве должника находилось в компетенции арбитражного суда, а не конкурсного управляющего должником. Поскольку нежилые помещения не являлись объектами гражданского оборота до ввода многоквартирного дома в эксплуатацию, то у К.В.В. не имелось законных оснований потребовать судебного запрета на совершение с ними регистрационных действий.
Таким образом, поведение К.В.В. являлось разумным и добросовестным. Оспаривание заведомо неисполнимых в силу специфики банкротного законодательства актов суда общей юрисдикции являлось нерациональным, экономически необоснованным. Представителями участвующих в деле лиц не отрицалось, что требуемые от ответчика действия (в случае их совершения) не способствовали бы абсолютной сохранности имущества, но необоснованно увеличивали бы текущие расходы на процедуру банкротства.
Следовательно, вывод судов о том, что утрата имущества должника произошла в результате процессуального бездействия К.В.В., является неверным. Оснований для удовлетворения требований о взыскании с него убытков не имелось.
Мнение эксперта
Взыскание с арбитражного управляющего убытков возможно при установлении всей совокупности следующих обстоятельств:
- противоправности действий (бездействия) арбитражного управляющего (наличие вины, неисполнение им своих обязательств), в том числе отклонение от стандарта разумного и добросовестного поведения при совершении или не совершении определенных действий;
- наличия причинно-следственной связи между понесенными убытками и неисполнением или ненадлежащим исполнением обязанностей;
- непосредственно убытки как необходимый результат противоправного поведения арбитражного управляющего.
Под убытками, причиненными арбитражным управляющим должнику и его кредиторам, понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которое произошли вследствие неправомерных действия (бездействия) конкурсного управляющего (пункт 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих»).
Соответственно, заявитель в обоснование требования о возмещении убытков должен доказать наличие всех перечисленных элементов юридического состава ответственности. Недоказанность хотя бы одного из элементов состава данного гражданско-правового правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков.
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, Саморегулируемая организация “Ассоциация арбитражных управляющих “Паритет”.
Под причинно-следственной связью понимается объективно существующая связь между явлениями, при которой одно явление (причина) предшествует во времени другому (следствию) и с необходимостью неизбежно порождает его.
Юридическое значение имеет только прямая (непосредственная) причинная связь между противоправным поведением должника и убытками кредитора. Прямая (непосредственная) причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности, исключительно действия (бездействия) ответчика с неизбежностью привели к наступлению для истца негативных последствий, никакие иные факторы не обусловили такие последствия.
Тем самым, истец должен доказать, что именно действие (бездействие) арбитражного управляющего явилось единственной необходимой причиной, не позволившей сохранить имущество в конкурсной массе.
При этом лицо, требующее возмещения убытков, должно обосновать с разумной степенью достоверности наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием) арбитражного управляющего и возникшими убытками. Рассматривая вопрос о наличии такой связи, необходимо, в частности, учитывать, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести вменяемое управляющему нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует истец, является обычным последствием допущенного арбитражным управляющим нарушения, то наличие причинно-следственной связи предполагается (пункт 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 “О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств”).
Применительно к рассмотренному Верховным Судом РФ спору следует, что убытки с арбитражного управляющего могли были быть взысканы только в том случае, если имелись основания полагать, что предпринятые им действия по обжалованию решений суда общей юрисдикции с неизбежностью повлекли бы восстановление сроков обжалования (пропущенных не по вине арбитражного управляющего), отмену указанных решений и вынесению противоположных по существу судебных актов. В то же время необжалование решений суда общей юрисдикции сами по себе не повлекли непосредственно неблагоприятных последствий, поскольку арбитражным судом сначала было отказано в исключении нежилых помещений из конкурсной массы, а сами по себе решения должны были исполняться путем включения в реестр требований кредиторов должника трансформированных в денежные требований участников долевого строительства. Получение в собственность спорных помещений стало результатом не бездействия конкурсного управляющего, а в результате государственной регистрации права собственности участников долевого строительства на нежилые помещения, которая была осуществлена без участия конкурсного управляющего.
