Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2024 года отказано в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Котляра Виталия Анатольевича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Суть дела
Глава крестьянского (фермерского) хозяйства обратился в администрацию района с заявлением о предоставлении в аренду земельного участка для сельскохозяйственного производства.
Между главой крестьянского (фермерского) хозяйства и администрацией муниципального образования был заключен договор купли-продажи земельного участка.
Позже глава крестьянского (фермерского) хозяйства обратился в арбитражный суд с исковым заявлением к администрации муниципального образования с требованием о государственной регистрации перехода права собственности по договору купли-продажи земельного участка, ссылаясь на уклонение стороны договора от государственной регистрации.
В отзыве на исковое заявление администрация муниципального образования возражала против удовлетворения исковых требований, при этом признав, что сознательно отказывается от продолжения государственной регистрации, поскольку не намерена предоставлять земельный участок в собственность. Решением арбитражного суда требования были удовлетворены, а право собственности главы крестьянского (фермерского) хозяйства земельный участок было зарегистрировано.
При рассмотрении уголовного дела было установлено, что действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, глава крестьянского (фермерского) хозяйства, обращаясь с исковыми заявлениями в арбитражный суд, указал заведомо ложные сведения об уклонении администрации муниципального образования от государственной регистрации права собственности на земельный участок, а глава администрации муниципального образования подписал отзыв на это исковое заявление, умолчав о выкупе земельного участка по заниженной стоимости, и о том, что земельный участок относился к категории земель населенных пунктов, а не категории земель сельскохозяйственного назначения.
Глава крестьянского (фермерского) хозяйства был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество).
Обращаясь в Конституционный Суд Российской Федерации, глава крестьянского (фермерского) хозяйства сослался на то обстоятельство, что решение арбитражного суда о возникновении и государственной регистрации его права собственности на недвижимое имущество не отменены, а также на то, что не рассматривался вопрос о совершении им преступления против правосудия.
Позиция Конституционного Суда
Конституционный Суд Российской Федерации, отказывая в принятии к рассмотрению жалобы, указал, что принятые в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по арбитражным и гражданским делам не могут рассматриваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства. Вопросы о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, должны рассматриваться в рамках уголовного дела и основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу.
Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что для квалификации деяния как мошенничества необходимо обязательное установление судом признаков преступления, включенных в состав мошенничества, и позволяющих суду, с учетом фактических обстоятельств конкретного дела, квалифицировать деяние как преступление. Являясь нормой уголовного закона, часть третья статьи 159 УК РФ не регламентирует порядок уголовного судопроизводства, в том числе вопросы установления, исследования и оценки обстоятельств, подлежащих доказыванию. При этом нет оснований полагать, что нормы Уголовного кодекса Российской Федерации содержат неопределенность в части признаков преступления.
Также Конституционный Суд Российской Федерации указал, что Гражданский кодекс Российской Федерации не ограничивает выбор способа защиты нарушенного права из числа допустимых правовыми нормами с учетом характера нарушения и фактических обстоятельств дела. Участники правоотношений вправе сделать этот выбор по своему усмотрению. Соответственно, установление в конкретном деле обстоятельств возмещения вреда, причиненного преступлением, с учетом примененных последствий недействительности сделки, закрепленных в пункте 2 статьи 167 данного Кодекса, не может расцениваться как нарушение прав обвиняемого.
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение Конституционного Суда Российской Федерации является обоснованным, сделанные в нем выводы не содержат новых подходов и не являются основанием для изменения сложившейся судебной практики.
В настоящее время почти все проблемы применения межотраслевой преюдиции, в том числе в уголовном процессе, полностью разрешены, и в судебной практике сформирован единый подход к вопросу об обстоятельствах, установленных вступившими в силу судебными актами.
Так согласно ст. 90 УПК РФ (Преюдиция), обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.
Схожие положения содержатся в ст. 69 АПК РФ, ст. 61 ГПК РФ и ст. 64 КАС РФ.
Институт преюдиции имеет своей целью обеспечение стабильности и общеобязательности судебных актов, исключение возможного конфликта судебных актов. Преюдиция предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, принимаются другим судом по другому делу, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.
Следуя принципу общеобязательности судебных актов, в судебной практике сложился единый подход, предусматривающий, что обстоятельства, установленные вступившим в силу судебным актом, учитываются также при рассмотрении дел и с иным составом участников процесса. При этом, если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы.
Однако, преюдициальность не является абсолютной. Преюдиция имеет пределы действия, обеспечивающие равновесие интересов между общеобязательностью и непротиворечивостью судебных решений, с одной стороны, и независимостью суда и состязательностью судопроизводства – с другой. Действие преюдициального значения судебного акта прекращается, если факты, установленные вступившим в силу судебным актом, будут опровергнуты в другом деле.
Мария Овчинникова, руководитель Департамента правового обеспечения договорной и судебной работы МГКА “Бюро адвокатов “Де-юре”.
Мотивируя пределы преюдиции, Конституционный Суд в Постановлении от 21.12.2011 указал, что предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются не только компетентный суд, но и специфика процессуальных правил доказывания по соответствующим делам, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания.
Таким образом, сохраняются принципы состязательности и непосредственности исследования судом доказательств по делу.
Применение института преюдиции тесно связано с процессуальным правом пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Опровержение обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением суда, предполагает, что в другом деле будут представлены доказательства, которые ранее не исследовались судом и позволяющие суду прийти к иным выводам, что, в свою очередь, дает право добросовестным участникам процесса требовать пересмотра судебного акта.
В частности, к числу оснований для пересмотра дела относится установление приговором суда преступлений против правосудия, совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела, к примеру, фальсификация доказательств.
В рассматриваемой нами ситуации стороны арбитражного процесса ввели суд в заблуждение, что привело к принятию арбитражным судом неверного решения. Однако, при рассмотрении уголовного дела были выявлены фактические обстоятельства и мотивы действий сторон. Соответственно, Конституционный Суд Российской Федерации обоснованно отказал в принятии к рассмотрению жалобы, указав, что решения судов по гражданским делам не могут предрешать выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства, если в рамках рассмотрения уголовного дела установлены все признаки состава преступления.
