Определением Конституционного Суда РФ от 18.07.2024 N 2011-О “Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Доронина Евгения Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации” разъяснено, что событие является поводом для осуществления проверки и установлению фактических обстоятельств в рамках уголовно-процессуального законодательства. Неправомерно, только по факту события возбуждать уголовное дело, потому как при выявлении отсутствия состава преступления будет вынесено постановление о прекращении уголовного дела, и в отношении установленного лица с правом на реабилитацию по факту уголовного преследования.
Суть дела
Гражданин Д. оспаривает конституционность части первой статьи 307 «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод» УК РФ, пунктов 1 и 2 части первой статьи 24 “Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела” УПК РФ.
Согласно представленным материалам Д. обратился в следственный орган с заявлением, в котором указывал, что ряд лиц дали ложные показания при производстве по гражданскому делу. По результатам проверки данного сообщения вынесено постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях этих лиц состава преступления. Поданная в порядке статьи 125 УПК РФ жалоба Д. на постановление следователя оставлена без удовлетворения постановлением районного суда, с которым согласились суды вышестоящих инстанций.
В этой связи заявитель утверждает, что оспариваемые законоположения не соответствуют статьям 2, 4, 15 (части 1 и 2), 19 (часть 1), 21 (часть 1), 33, 45, 46 (часть 1), 52, 76 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в которой они – по смыслу, приданному им правоприменителями в его конкретном деле, – предусматривают, что общественная опасность как объективная характеристика преступления, предусмотренного статьей 307 УК РФ, является одновременно признаком события преступления и признаком его состава, что позволяет признавать событием этого преступления не дачу ложных показаний, а собственно дачу показаний в суде, а также допускает возможность – при достоверности таких показаний – отказывать в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава такого преступления, а не его события.
Позиция Конституционного Суда
Статья 307 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение или показание эксперта, показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо в ходе досудебного производства (часть первая). Как отмечал Конституционный Суд РФ, данная норма неопределенности не содержит, предусматривает привлечение к уголовной ответственности лишь за заведомо ложные показания свидетеля или потерпевшего и предполагает наличие в их действиях прямого умысла, когда эти лица осознают, что показания, которые они дают, являются ложными, и желают дать именно такие показания (Определения от 28 марта 2017 года N 557-О, от 29 января 2019 года N 62-О, от 28 января 2021 года N 38-О и от 27 января 2022 года N 162-О).
Исходя из принципов равенства перед законом и судом, справедливости, презумпции невиновности, состязательности сторон судопроизводства, разрешения дела независимым и беспристрастным судом, соответствующие требования, затрагивающие фундаментальные гарантии прав личности в уголовном процессе, должны соблюдаться и при разрешении вопросов, касающихся отказа в возбуждении уголовных дел, в том числе вопросов о выборе правового основания для такого решения (часть первая статьи 24 УПК РФ), обусловленного установленными или опровергнутыми в надлежащем порядке фактическими обстоятельствами дела. По смыслу правовых позиций, сформулированных Конституционным Судом РФ, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела должно основываться на достоверных сведениях, которые могут быть проверены в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке. Иное свидетельствовало бы о произвольности выводов должностного лица относительно вероятного события преступления и об ограничении возможности заинтересованных лиц оспорить это процессуальное решение прокурору, руководителю следственного органа или в суд (статьи 124 и 125, часть пятая статьи 148, статьи 212 и 213 УПК РФ) (Постановления от 6 ноября 2014 года N 27-П и от 23 ноября 2017 года N 32-П; Определения от 28 июня 2018 года N 1413-О, от 26 ноября 2018 года N 2817-О, от 12 марта 2019 года N 578-О, от 24 октября 2019 года N 2691-О, от 26 марта 2020 года N 783-О, N 786-О и др.).
Отсутствие самого события, по поводу которого рассматривается вопрос о возбуждении уголовного дела, а равно непричастность к нему проверяемого лица означают отсутствие предпосылок и для исследования вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Потому отсутствие события преступления само по себе уже означает отсутствие его состава. При этом отсутствие в деянии состава преступления, с одной стороны, и отсутствие события преступления, а также непричастность к его совершению, с другой стороны, хотя и признаются в равной мере реабилитирующими, но не являются – с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий – тождественными основаниями прекращения уголовного дела или уголовного преследования и потому не могут подменять друг друга. Иное свидетельствовало бы о правовой неопределенности, вело бы к произвольному выбору нормы, подлежащей применению, к нарушению принципа равенства перед законом (статья 19, часть 1, Конституции РФ) (Постановления Конституционного Суда РФ от 13 апреля 2021 года N 13-П и от 15 июня 2021 года N 28-П).
Тем самым правовая оценка поведения лица на предмет наличия или отсутствия в нем состава преступления как основания уголовной ответственности возможна лишь при установлении с помощью уголовно-процессуальных средств фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления. При этом, поскольку отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления допускается лишь в отношении конкретного лица (часть первая статьи 148 УПК РФ), применение основания, предусмотренного пунктом 2 части первой статьи 24 УПК РФ, предполагает предварительное подтверждение доказательствами, собранными в объеме, достаточном для установления совершения конкретным лицом самого общественно опасного деяния, в котором не усматривается вся полнота признаков состава преступления, в том числе при отсутствии доказательств, с тем, чтобы принять законное, обоснованное и мотивированное процессуальное решение (Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июня 2021 года N 28-П).
Таким образом, оспариваемые законоположения, действуя в системе правового регулирования, не предполагают произвольного выбора основания отказа в возбуждении уголовного дела, в том числе при проверке сообщения о даче заведомо ложных показаний, а потому не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте. Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка правильности применения норм права с учетом таких обстоятельств, на что, по существу, направлены доводы заявителя, к компетенции Конституционного Суда РФ, определенной в статье 125 Конституции РФ статье 3 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”, не относятся.
Мнение эксперта
Примеров по разграничению события и состава преступления в правоприменительной практике много. Например, в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22.08.2024 N 49-УДП24-17-К6 был вынесен оправдательный приговор в связи с отсутствием в деянии состава преступления, а на основании описательно-мотивировочной части в приговоре, все указывает на отсутствие события, т.к. лицо якобы пострадало от несчастного случая – падение с высоты собственного роста.
Кроме того, чтобы привлечь лицо за заведомо ложные показания к уголовной ответственности у них должен быть процессуальный (арбитражный, гражданский, уголовный) статус указанных лиц (свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста, переводчика) и необходимо доказать прямой умысел по ст. 307 УК РФ «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод», что лицо знало, осознавало и умышленно давало ложные показания.
Красненкова Елена Валерьевна, доцент, к.ю.н., доцент Кафедры международного и публичного права ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации».
Отсутствие самого события и состава преступления не являются тождественны. Наличие события деяния не включает в себя состав преступления, а вот состав преступления, однозначно, определяет событие деяния в наличие. По наличию события правоохранительные органы определяют элементы состава преступления и при их установлении возникает основание для возбуждения уголовного дела. Событие является поводом для осуществления проверки и установлению фактических обстоятельств. Неправомерно, только по факту события возбуждать уголовное дело, потому как при выявлении отсутствия состава преступления (объективной стороны) будет вынесено постановление о прекращении уголовного дела и в отношении установленного подозреваемого (обвиняемого) будет возможна реабилитация по факту уголовного преследования.
Уголовная ответственность по действующему законодательству возможна лишь при наличии установления всех фактов, с помощью имеющихся уголовно-процессуальных средств и способов, совершения общественно-опасного деяния и признаков объективной стороны, т.е. признаков деяния, содержащегося в УК РФ.
Следует согласится с Конституционным Судом РФ об отсутствии неопределенности между событием преступления и составом преступления и отказать в принятии к рассмотрению указанной жалобы.
