Определение Верховного Суда РФ от 05.07.2024 № 308-ЭС22-21714 (3,4,5) устанавливает пределы использования кредитором разных способов защиты для достижения одного и того же экономического интереса.
Суть дела
Банк предоставил сельскохозяйственному производственному кооперативу (далее – СПК) 14 315 000 руб. на основании кредитных договоров.
Руководитель заемщика (должник) в целях обеспечения исполнения обязательств по указанным кредитным договорам выдал поручительство на основании двух договоров поручительства.
Решением суда общей юрисдикции с СПК (заемщик), должника и еще одного поручителя (поручители) солидарно взыскана задолженность по кредитным договорам, обращено взыскание на заложенное имущество.
21.10.2016 СПК признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введено конкурсное производство. Требования банка включены в реестр требований кредиторов СПК.
В рамках дела о банкротстве СПК должник привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам СПК как контролирующее его лицо.
В качестве способа распоряжения требованием о привлечении к субсидиарной ответственности банк на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве выбрал продажу требования по правилам пункта 2 статьи 140 Закона о банкротстве.
По результатам торгов право требования к должнику приобретено гражданином К. и в соответствии с условиями заключенного на торгах договора обязательство должника в размере 16 315 105 руб. 56 коп. перешло от банка к цессионарию.
30.08.2021 должник признан банкротом, в отношении него введена реализация имущества гражданина.
29.11.2021 требование гражданина К. в размере 16 315 105, 56 руб. включено в реестр требований кредиторов должника.
В рамках дела о банкротстве должника банк обратился с заявлением о включении его требований в размере 15 404 568 руб. 70 коп. в реестр требований кредиторов должника.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, требования банка включены в реестр требований кредиторов должника.
Признавая обоснованным требование банка и включая его в третью очередь реестра требований кредиторов, суды руководствовались положениями статей 363, 382, 384 ГК РФ и исходили из возможности предъявления банком требования к должнику по каждому из оснований – как по обязательству из причинения вреда (субсидиарная ответственность), так и по обязательству из отношений поручительства, отмечая солидарность таких обязательств.
Как указано судами, обязательства по договорам поручительства и субсидиарная ответственность за невозможность погашения требований кредиторов должника являются солидарными в той части, в какой поручитель обязуется отвечать за исполнение обязательств должником. При этом само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам, как указали суды, не влечет необходимость предъявления требования об исполнении какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности.
Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, гражданин К. обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и отказать в удовлетворении заявления банка о включении в реестр требований кредиторов, в связи со следующим.
Ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки – договора поручительства, предусмотренного параграфом 5 главы 23 ГК РФ.
Обязательство поручителя состоит, если не предусмотрено иное, в снятии с кредитора рисков, связанных с должником: его неисполнительности, несостоятельности и ликвидации. Исходя из этого, открытие и проведение процедуры банкротства в отношении должника по обеспечиваемому обязательству не освобождают поручителя от принятого им обеспечительного обязательства (пункт 1 статьи 361, пункт 1 статьи 367 ГК РФ, пункты 1, 32 и 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 45 “О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве”).
Исходя из пункта 1 статьи 363 ГК РФ поручитель и должник в обеспечиваемом обязательстве, по общему правилу, отвечают солидарно, образуя множественность должников.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства. В размер субсидиарной ответственности включается размер непогашенных требований кредиторов, что признается предполагаемым объемом вреда, который причинен контролирующим должника лицом (статья 1064 ГК РФ, пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 “О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве”).
Включенное в реестр неисполненное обязательство должника перед кредитором и обязательство контролирующего лица из субсидиарной ответственности в той же мере являются солидарными и образуют множественность должников, поскольку они направлены на защиту одного и того же интереса кредитора (пункт 1 статьи 322 ГК РФ, пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Следовательно, обязанности поручителя и контролирующего должника лица перед кредитором в соответствующей части опосредованно также являются солидарными между собой. В силу этого двойное исполнение по ним недопустимо. Кредитор по данным обязательствам имеет право требовать исполнения и обращаться за взысканием как с одного из них, так и с обоих сразу, как полностью, так и в части долга (пункт 1 статьи 323 ГК РФ), учитывая самостоятельность таких обязательств (абзац 2 пункта 1 статьи 308, статья 324 ГК РФ), а предоставление исполнения по любому из требований одновременно производит погашающий эффект и на другое (пункт 1 статьи 325 ГК РФ).
С учетом солидарного характера обязательств уступка одного из них, например, обязательства контролирующего должника лица перед кредитором, по общему правилу предполагает одновременную уступку и всех остальных, в том числе обеспечивающих обязательств, поскольку они все направлены на защиту одного экономического (имущественного) интереса кредитора и в этом смысле являются связанными с уступаемым требованием (пункт 1 статьи 308, пункт 1 статьи 384 ГК РФ).
Иное противоречило бы существу законодательного регулирования.
Так, в силу пункта 1 статьи 390 ГК РФ цедент гарантирует цессионарию действительность уступаемого требования, но не отвечает за исполнение обязательства должником.
Уступка только одного из требований, входящих в состав солидарных обязательств, приводила бы к возникновению ситуации, при которой цедент уже после такой уступки, получив исполнение или произведя взыскание по оставшемуся у него солидарному обязательству, может одновременно прекратить обязательство, перешедшее к цессионарию.
Сама возможность такого недобросовестного и противоречащего абзацу пятому пункта 2 статьи 390 ГК РФ поведения не отвечает существу отношений цессии и создает на стороне цессионария неопределенность в его правовом положении, зависящую исключительно от воли цедента.
Уступка одного из требований (изолированная уступка) противоречит и существу отношений между кредитором и должниками, возникающих при солидарных обязательствах, существенной характеристикой которого является возможность выбора кредитором (кредиторами) должника, от которого будет требоваться исполнение (пункт 1 статьи 323 ГК РФ), что служит цели защиты интересов кредитора.
При этом прекращение солидаритета возможно либо посредством полного исполнения солидарного долга (абзац второй пункта 2 статьи 323 ГК РФ), либо посредством определения долей, приходящихся на каждого из должников, с согласия кредитора.
Однако при изолированной уступке каждый кредитор может взыскать долг только с одного из солидарных должников: по уступленному требованию для цессионария и по оставшемуся требованию для цедента. В подобной ситуации кредиторы лишаются механизма, защищающего их интересы, и несут риски, связанные с неисполнением обязательства своим должником.
Таким образом, при толковании условий договора уступки права (требования), входящего в состав солидарных обязательств, следует, по общему правилу, исходить из единовременной уступки всех солидарных требований, как упомянутых в договоре, так и не упомянутых в нем.
По настоящему делу судами установлено, что возврат предоставленного кредита с выплатой причитавшихся процентов и неустоек обеспечен поручительствами должника и другого поручителя, которые являются солидарными должниками перед банком по данному основанию вместе с СПК.
В рамках дела о банкротстве СПК банк предъявил требование из кредитных договоров к кооперативу и в той части, в которой оно не было исполнено в рамках процедур банкротства, получил возможность удовлетворить свои имущественные притязания в размере 16 315 105 руб. 56 коп. за счет субсидиарного обязательства должника как контролирующего кооператив лица. То есть произошло совпадение должника перед банком по нескольким солидарным обязательствам в лице должника.
Выбрав способ распоряжения обязательством должника из субсидиарной ответственности, предусмотренный подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, банк дал согласие на отчуждение арбитражным управляющим такого солидарного требования в рамках дела о банкротстве кооператива, и данное требование было приобретено гражданином К.
Одновременно с этим, обращаясь в суд с настоящим заявлением в рамках дела о банкротстве, банк фактически создал ситуацию, при которой его требование будет конкурировать с требованием гражданина К, как если бы уступка прав не произошла. Включение требования банка в реестр приведет к уменьшению (лишению) части исполнения, которая должна поступить цессионарию.
В свою очередь, банк не намерен передать полученное исполнение гражданину К. или разделить его с ним, считая свое право преимущественным.
При этом ни из условий торгов, ни из условий договора купли-продажи (уступки) прав требования от 08.12.2020, заключенного с гражданином К., не следует, что при передаче требования за первоначальным кредитором (банком) сохраняется право на получение исполнения наравне с цессионарием (в таком случае они являлись бы солидарными кредиторами).
Нельзя согласиться и с доводами банка о необходимости признания за ним приоритета в удовлетворении его требований по отношению к требованиям гражданина К. В обоснование указанных доводов банк отмечает, что поступившее от цессионария вознаграждение за уступку не обеспечивает полное удовлетворение имущественного интереса банка.
Такая ситуация является обычной в случае недостаточности у должника имущества для удовлетворения всех требований кредиторов.
В связи с этим пунктом 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве предусматривается несколько способов распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности. Право выбора наиболее соответствующего интересам кредитора способа принадлежит ему самому.
Так, кредитор может потребовать уступить ему пропорциональную часть такого требования (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве). В таком случае кредитор, защищая свои интересы в индивидуальном порядке, обособляется от остальных кредиторов, оставляя за собой принадлежащие ему права (второй абзац пункта 6 статьи 61.17 Закона о банкротстве).
Подпунктами 1 и 2 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве предусматривается использование принадлежащих кредиторам прав в целях пополнения конкурсной массы и распределения поступивших от взыскания или от возмездной уступки денежных средств между кредиторами с соблюдением очередности, установленной статьями 134, 142 Закона о банкротстве.
Избирая способ распоряжения требованием к контролирующему лицу в соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, кредитор по названному требованию соглашается с сохранением своего участия в сообществе кредиторов и со своим участием в продаже требования в качестве соцедента наряду с другими кредиторами.
При этом в объем прав, которые арбитражный управляющий (в качестве законного представителя должника, выступающего номинальным держателем прав кредиторов) может продать на торгах, входят все права, принадлежащие кредиторам и являющиеся солидарными с правом требования по субсидиарной ответственности, если иное не предусмотрено принятым кредиторами порядком продажи права требования (пункт 5 статьи 61.17 Закона о банкротстве).
Обратное приводило бы к обесцениванию продаваемого на торгах единого права требования и невозможности соцедентов гарантировать цессионарию действительность такого требования в полном объеме.
В данном случае порядок продажи права требования разработан конкурсным управляющим. Последний обращался с запросами к банку о предоставлении проекта такого положения, однако банк на них не ответил.
Банк мог воспользоваться правом, предусмотренным подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, оставив за собой требование к должнику, основанное на его субсидиарной ответственности. В этом случае банк вправе самостоятельно решить, целесообразно ли уступать требования по солидарным обязательствам вместе, определить договорные условия уступки, в том числе касающиеся величины вознаграждения за уступку, а также согласовать с покупателем требования солидарное исполнение прав кредитора.
Действуя в своем интересе, банк тем не менее согласился со стандартными условиями реализации права требования из субсидиарной ответственности, в связи с чем утратил возможность ссылаться на неполноту удовлетворения своего имущественного интереса после продажи права требования на торгах в рамках дела о банкротстве кооператива и получения вырученных от продажи денежных средств.
Довод банка о том, что требование из субсидиарной ответственности и требование из поручительства принадлежало разным субъектам права – сообществу кредиторов и непосредственно банку, несостоятелен. Существование сообщества кредиторов, от имени которого осуществляется или продается единое требование из субсидиарной ответственности, не отменяет того обстоятельства, что такое требование составлено из пропорциональных долей, принадлежащих кредиторам, участвующим в указанном сообществе (статьи 244, 246 ГК РФ). Соответственно, субъектом права требования из субсидиарной ответственности в определенной доле всегда выступает отдельный кредитор.
Негативные последствия неосмотрительного выбора банком способа защиты своих прав в банкротстве кооператива возлагаются на него самого (пункт 1 статьи 9 ГК РФ).
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение представляет собой логическое продолжение деятельности Верховного Суда РФ по формированию единообразной судебной практики по вопросу применения в банкротстве разных способов защиты права, направленных по существу на удовлетворение одного и того же экономического интереса.
Кредитор, защищая свой экономический интерес на получение максимального удовлетворения своих требований, вправе использовать различные способы защиты права, которые могут привести к достижению указанного интереса.
Так, например, в ситуации, когда исполнение обязательств должника перед кредитором обеспечено поручительством лица, являющегося одновременно контролирующим основного должника лицом (КДЛ), не препятствует одновременному включению в реестр требований кредиторов такого КДЛ как требования кредитора, вытекающего из договора поручительства, так и требования основного должника или того же кредитора (полученное в порядке подпункта 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве). Обязательства такого КДЛ по договорам поручительства и субсидиарная ответственность КДЛ за невозможность погашения требований кредиторов должника являются солидарными в той части, в какой КДЛ как поручитель обязался отвечать за исполнение обязательств должником. Само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам не влечет необходимость предъявления требования об исполнении только какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности. Объем прав (в том числе голосов на собраниях кредиторов и права на получение удовлетворения своих требований), принадлежащих кредитору, предъявившему к должнику требования по всем имеющимся солидарным обязательствам, учитываемым как солидарные и не подлежащим суммированию, определяется в размере предмета солидарного обязательства (в том объеме, в котором размер ответственности поручителя совпадает с размером долга основного должника, к субсидиарной ответственности по обязательствам которого привлечен поручитель) (Определение Верховного Суда РФ от 27.12.2021 № 308-ЭС17-15907(7).
Также о возможности применения одновременно нескольких способов защиты одного и того же экономического интереса по восстановлению неправомерно уменьшенной конкурсной массы должника указывается в разъяснении пункта 16 Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 “О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”, согласно которому допускается последовательное или одновременное применение таких способов защиты, как применение реституции в виде взыскания стоимости отчужденного по сделке имущества и виндикации у третьего лица незаконно отчужденного имущества должника в натуре (Определения Верховного Суда РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678, от 27.08.2020 № 306-ЭС17-11031(6), от 24.01.2022 № 305-ЭС20-16615(2).
Обязательства номинального и фактического руководителя о возмещении убытков являются солидарными, направленными на удовлетворение одного экономического интереса (Определение Верховного Суда РФ от 27.11.2023 № 306-ЭС23-14897).
При этом, фактическое получение удовлетворения одним из использованных способов означает достижение экономического интереса и исключает дальнейшую реализацию других способов защиты права. Например, реституционное требование к стороне сделки по возврату имущества или его стоимости (пункт 2 статьи 167 ГК РФ) и обязательство КДЛ по субсидиарной ответственности или возмещению убытков, в основе которого лежит совершение той же сделки, хотя и имеют разные основания, но будучи направлены на удовлетворение одного экономического интереса, носят солидарный характер и предполагают только однократное получение удовлетворения а значит, кредитор вправе получить исполнение только единожды (Определение Верховного Суда РФ от 09.02.2023 № 301-ЭС18-395(4).
Исходя из связанной солидарной природы таких требований и направленности на достижение одного экономического интереса, переход (уступка) одного такого требования означает переход к новому кредитору других связанных солидарных требований, и по существу удовлетворение экономического интереса первоначального кредитора, что в свою очередь исключает дальнейшую реализацию уже использованных способов защиты и применение новых способов защиты (Определения Верховного Суда РФ от 23.11.2023 № 307-ЭС20-22591(3,4), от 02.02.2024 № 305-ЭС21-10472(3).
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, Саморегулируемая организация “Ассоциация арбитражных управляющих “Паритет”.
