16 августа 2024 г. Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесено Определение № 305-ЭС24-2193 по делу № А40-254553/2022, в котором суд оценил правомерность утверждения судом мирового соглашения по делу о взыскании задолженности по договору на оказание юридических услуг.
Суть дела
Между ООО «Солнечный» (заказчик) и ИП Костенко (исполнитель) в 2016 г. был заключен договор на оказание юридических услуг, по условиям которого стоимость услуг состояла из ежемесячной абонентской платы и дополнительного вознаграждения исполнителя в размере 15% от взысканных сумм в пользу заказчика.
Ссылаясь на наличие задолженности по этому договору в размере 8,7 млн руб., обосновывая ее актом сдачи-приемки выполненных работ от 2019 г., исполнитель в ноябре 2022 г. обратился в арбитражный суд с иском о взыскании. Через 6 дней (еще до принятия иска к производству) Костенко заявил ходатайство об утверждении мирового соглашения и суд утвердил соглашение уже в предварительном судебном заседании. Причем по нему «Солнечный» должен был уплатить исполнителю сумму иска в полном объеме.
Меньше чем через месяц после утверждения мирового соглашения было возбуждено производство по делу о банкротстве ООО «Солнечный» (по заявлению банка), а в декабре 2023 г. он был признан банкротом. Сразу после этого с жалобами на определение суда об утверждении мирового соглашения обратились и конкурсный управляющий, и контролирующее должника лицо (находящееся под угрозой привлечения к субсидиарной ответственности по долгам «Солнечного»). Однако кассация никаких нарушений не усмотрела. Тогда жалобы были поданы в ВС РФ.
Позиция Верховного Суда
Судебная коллегия указала на необходимость проверки наличия задолженности по указанному договору на оказание юридических услуг, которая могла бы стать предметом подписанного мирового соглашения. Коллегия установила, что таковая отсутствует. И суммы абонентской платы, и 15-процентное вознаграждение уже были взысканы исполнителем в 2020-2021 годах. В обоснование же требований по настоящему делу Костенко ссылался на акт сдачи-приемки, согласно которому он оказал «Солнечному» юридические услуги на 27 млн руб. – «50% от суммы, взысканной с АО “Дикси”», тогда как на самом деле с этого АО ничего взыскано не было, что подтверждено вступившим в законную силу решением суда. В связи с этим акт сдачи-приемки оказанных услуг суд признал ненадлежащим доказательством. Кроме того, Коллегия обратила внимание на повторное обращение исполнителя в суд с требованием о взыскании той же задолженности, во взыскании которой ему уже было отказано в рамках другого дела.
Экономколлегия пришла к выводу, что нижестоящие суды не проверили и не установили, имелся ли долг «Солнечного» перед Костенко по договору, соответствует ли мировое соглашение требованиям Закона о банкротстве, в частности положениям ст. 61.2 (об оспаривании подозрительных сделок), и не нарушает ли оно права и законные интересы третьих лиц. Она отменила обжалуемые судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Мнение эксперта
Данное определение СКЭС ВС РФ имеет важное значение для дальнейшего формирования практики пресечения судами попыток участников оборота использовать такой способ «легализованного» вывода активов компании и установления контроля над банкротством, как подтверждение несуществующего долга судебным актом об утверждении мирового соглашения. Экономколлегия уже выявляла такие случаи (см., например, Определение СКЭС ВС РФ от 14.06.2023 N 307-ЭС22-25828 по делу N А56-3724/2020).
Стоит отметить не формальное отношение судебного состава под председательством судьи Н.С. Чучуновой, скурпулезное изучение им всех обстоятельств дела, в том числе, предшествующего недобросовестного поведения стороны спора. Так, принимая решение о передаче кассационных жалоб на рассмотрение ВС РФ, Экономколлегия учла факт стремления Костенко нарастить фиктивную задолженность перед ним, который уже был установлен решением суда по другому делу, намеренное создание им искусственной задолженности в размере 30 млн руб.
СКЭС ВС РФ справедливо обратила внимание на доводы кассационных жалоб о том, что заключенное мировое соглашение является сделкой с неравноценным встречным предоставлением, когда в преддверии банкротства «дружественный» кредитор получает несуществующее обязательство, подтвержденное определением об утверждении мирового соглашения. В результате исполнитель стал мажоритарным кредитором заказчика, что привело к причинению ущерба имущественным правам независимых кредиторов должника.
Полагаем, что в этом деле налицо сговор исполнителя с руководителем заказчика-должника, признавшего сфабрикованную задолженность путем подписания фиктивного акта приема-передачи и мирового соглашения. Тот факт, что высший суд не дал ввести себя в заблуждение, имеет и превентивное значение.
Юлова Екатерина Сергеевна, доцент КПРЭД Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ, к.ю.н., доцент.
