Верховный Суд РФ раскрыл признаки фактической аффилированности

23 марта 2023 года Верховным Судом РФ было вынесено определение, в очередной раз обязывающее суды нижестоящих инстанций проверять взаимосвязь должника и кредиторов, исходя из их аффилированности и соотношения прав предпринимательской группы и независимых кредиторов.

Суть дела

В рамках дела о банкротстве гражданина в реестр требований кредиторов должника были признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника требования трех кредиторов.

Требования были основаны неисполнении договора поставки покупателя перед поставщиком на сумму 943 103 154,35 рублей.

Обязательство покупателя было обеспечено личным поручительством гражданина, а также договором ипотеки с другим гражданином в отношении дорогостоящего недвижимого имущества.

В счет погашения задолженности на предмет договора ипотеки было обращено внесудебное взыскание, в связи с чем размер задолженности сократился почти в два раза.

Кроме того, между покупателем, его мажоритарным участником и поставщиком был заключен договор факторинга, по результатам исполнения которого мажоритарный участник исполнил обязательство покупателя перед продавцом в части за уступленные права требования.

Поскольку права требования к продавцу и должнику перешли за счет частичного исполнения обязательства, суды посчитали требования обоснованными и подлежащими в реестр требований кредиторов.

Позиция ВС РФ

Отменяя судебные акты нижестоящих инстанций ВС РФ отметил, что нижестоящие суды неправомерно отклонили доводы заявителей кассационных жалоб о неординарности поведения граждан в предоставлении как личного поручительства, так и ипотеки дорогостоящего имущества, что привело к неисследованию доводов об аффилированности лиц, выступивших участниками сделки.

Сомнение в нетипичности поведения участников сделки у судов должны были вызвать момент создания общества-покупателя и размер сделки (примерно один миллиард рублей), личное поручительство гражданина на указанную сумму, а также передача в ипотеку дорогостоящего имущества другим гражданином.

Кроме того, суды нижестоящих инстанций должны были принять во внимание вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции, устанавливающее ничтожность в силу мнимости договора уступки права требования как сделки, направленной на формальную передачу прав требования к подконтрольному юридическому лицу.

Кроме того, необходимо было исследовать вопрос о совместном характере поручительства и залога как обеспечительных сделок, направленных на достижение единого результата для предпринимательской группы, а не для каждого из участников сделок, так как сами участники сделок как якобы независимые юридические и физические лица за счет их исполнения не получили выгоды.

Учитывая изложенное, определению подлежали отношения аффилированности между поручителем и залогодателем, можно ли опровергнуть презумпцию совместного поручительства и залога, а если можно, то определить долю каждого из них в определении доли в обеспечении исполнения обязательства покупателя перед продавцом.

При этом необходимо было определить право мажоритарного участника покупателя на нахождение в реестре требований кредиторов, для чего необходимо было дать оценку выпискам с расчетных счетов покупателя и его мажоритарного участника при распределении денежных средств как активов группы компаний, сформированных в преддверии банкротства за счет аккумулирования заемных денежных средств. При этом такое аккумулирование впоследствии позволило приобрести права требования к покупателю за счет приобретения прав требования к нему.

Мнение эксперта

Рассматриваемое определение ВС РФ продолжает формировать стандарты определения обычного поведения участников гражданских правоотношений и их отличия от поведения участников группы, преследующих определенный финансовый интерес при реализации собственных гражданских прав.

Дарья Иванова, старший юрист практики разрешения споров о банкротстве Бюро адвокатов “Де-юре”.

Кроме того, ВС РФ снова ставит вопрос о соотношении прав и законных интересов независимых кредиторов по отношению к членам предпринимательской группы, определяя круг доказывания обстоятельств экономической взаимосвязанности членов предпринимательской группы, их взаимоотношения, как внутренние, так и внешние, а также  финансовые потоки, вследствие реализации которых становится возможным получение аффилированными по отношению к должнику кредиторами процедур банкротства связанных с ними должников под свой контроль с целью защиты активов от их реализации в рамках дела о банкротстве.

Данное определение имеет значение для продолжения формирования правоприменительной практики в части защиты прав и законных интересов независимых кредиторов от недобросовестных действий бенефициаров группы, связанных с выводом и сохранением активов.

В частности, правоприменителем сформулирована новая презумпция - «презумпция совместимости обеспечительных сделок», которая означает, что обеспечительные сделки, совершенные должником за другого должника должны быть квалифицированы как совершенные в рамках единого экономического интереса предпринимательской группы, а не отдельных участников гражданских правоотношений.

Однако формирование новой презумпции означает и формирование нового предмета доказывания, а также распределения беремени доказывания: опровергнуть наличие данной презумпции обязано именно лицо, вступавшее во внутригрупповые правоотношения и заявляющее о необходимости включения требования в реестр требований кредиторов должника. При отсутствии таких доказательств обеспечительные сделки априори будут квалифицированы как совместимые.