19 июля 2022 г. Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было вынесено Определение № 5-КГ22-50-К2, в котором был рассмотрен вопрос касательно восстановления срока для принятия наследства по завещанию при наличии уважительных причинах его пропуска.

Суть дела

Согласно материалам дела Елагина Т.А. обратилась в суд с иском к ответчикам Закурину А.В. (наследник по закону), Департаменту городского имущества города Москвы и просила восстановить ей срок для принятия наследства, признать принявшей наследство, открывшееся после смерти Захаровой А.И., умершей 10 октября 2016 г., признать право собственности на квартиру в порядке наследования.

Истец мотивировала свои требования тем, что 1 августа 2019 г. получила от нотариуса г. Москвы телеграмму с уведомлением о необходимости явиться по вопросу принятия наследства. 16 августа 2019 г. нотариус сообщила истцу о смерти Захаровой А.И., наступившей 10 октября 2016 г. Именно от нотариуса истец узнала о том, что 26 января 1998 г. Захарова А.И. составила завещание, согласно которому все принадлежащее ей имущество она завещала Королевой А.С., а в случае ее смерти или непринятия ею наследства – Т.А. Елагиной

В состав наследственного имущества вошла в числе прочего квартира. Поскольку наследник по завещанию Королева А.С. умерла, Т.А. Елагина 16 августа 2019 г. подала нотариусу заявление о принятии наследства по завещанию после смерти А.И. Захаровой. 23 августа 2019 г. нотариусом г. Москвы вынесено постановление об отказе в совершении нотариального действия в связи с пропуском срока для принятия наследства.

В обоснование заявленных требований истец указала, что не знала и не должна была знать об открытии наследства, поскольку родственными отношениями с Захаровой А.И. не связана, Захарова А.И. являлась близкой подругой и коллегой ее бабушки, умершей 13 декабря 1994 г., после смерти которой с Захаровой А.И. общалась мать истца, умершая 15 мая 2016 г.

Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 25 августа 2020 г. исковые требования Елагиной Т.А. были удовлетворены. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2021 г. решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 25 августа 2020 г. отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Елагиной Т.А. отказано и которое Определением судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 25 января 2022 г. было оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Елагина Т.А. ставила перед Верховным Судом РФ вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций.

Позиция Верховного Суда РФ

Суды апелляционной и кассационной инстанций допустили нарушения норм материального и процессуального права, которые являются существенными и так повлияли на исход дела, что без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Т.А. Елагиной.

Итак,субеные рассмотрения спора развивались следующим образом.

  1. Разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из того, что срок для принятия наследства после смерти Захаровой А.И. пропущен истцом по уважительной причине, при этом Елагина Т.А. обратилась в суд с иском в течение шести месяцев со дня, когда отпали причины пропуска срока для принятия наследства, и правомерно удовлетворил исковые требования Т.А. Елагиной.
  2. Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда исходила из того, что Т.А. Елагина не была лишена возможности поддерживать отношения с Захаровой А.И., интересоваться ее судьбой, состоянием здоровья, при должной степени осмотрительности и заботливости она могла и должна была знать о ее смерти и, соответственно, получить информацию о воле наследодателя в отношении спорного имущества.
  3. Второй кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводами суда апелляционной инстанций.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации напомнила, что в силу положений ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию, по наследственному договору и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных Кодексом.

Наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства (абзац 1 п. 1 ст. 1154 ГК РФ). Согласно абзацу 1 п. 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Пунктом 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснено, что требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам, коими могут выступать обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК РФ), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;

б) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный шестимесячный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, не подлежит восстановлению, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства

Таким образом, перечисленные законоположения и разъяснения по их применению указывают на обязанность лица, обратившегося в суд с требованиями о восстановлении срок для принятия наследства, доказать, что этот срок пропущен по уважительным причинам, исключавшим в период их действия возможность принятия таким наследником наследства в срок, предусмотренный статьей 1154 ГК РФ.

Судебные же постановления апелляционной и кассационной инстанций требованиям закона не соответствуют.

Так, суд апелляционной инстанции ограничился формальным указанием на отсутствие доказательств, свидетельствующих о не зависящих от истца обстоятельствах, препятствовавших получить информацию о жизни А.И. Захаровой и своевременно узнать о ее смерти. Такой формальный подход суда к разрешению спора привёл его к выводу о том, что доказательств уважительности причин пропуска срока для принятия наследства, а также наличия обстоятельств, препятствовавших реализации наследственных прав в установленный законом срок, истцом представлено не было, а значит, и срок принятия наследства восстановлению не подлежит.

Также не получили правовой оценки со стороны суда апелляционной инстанции и обстоятельства, указанные Т.А. Елагиной в качестве обоснования наличия уважительности причин пропуска ею срока для принятия наследства.

Что же это за доводы, которые привела истец в обоснование своей позиции?

Во-первых, истец, Т.А. Елагина, не знала и не могла знать о том, что является наследником умершей Захаровой А.И., поскольку не была связана с ней какими-либо родственными или дружескими связями. Так, из материалов дела известно, что наследодатель А.И. Захарова поддерживала близкие отношения лишь с бабушкой истца – Т.К. Матвеевой, умершей ещё в 1994 году, а затем с матерью лица, которая умерла также раньше наследодателя.

Во-вторых, каких-либо предусмотренных законом обязательств по содержанию и оказанию помощи наследодателю у Т.А. Елагиной не имелось.

Отметим, что такие обязательства могли бы существовать, например, в силу договора пожизненного содержания с иждивением (§4 гл. 33 ГК РФ) либо в силу алиментных обязательств (Раздел V «Алиментные обязательства членов семьи» СК РФ). Однако, такого договора между наследодателем и наследницей по завещанию заключено не было, а к алиментообязанным лицам Т.А. Елагину отнести нельзя в силу исчерпывающего перечня таковых в Семейном кодексе Российской Федерации (данный тезис находит своё подтверждение и в п.п. 1 и 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов»).

Соответственно, у истца не было и обязанности иметь сведения о А.И.Захаровой, её материальном положении, состоянии здоровья и пр.

В-третьих, о наличии завещания, составленного А.И. Захаровой в пользу истца, последней стало известно лишь после телеграммы нотариуса, направленной в адрес истца 31 июля 2019 г.

В-четвёртых, о наличии завещания А.И. Захаровой нотариусу стало известно еще в январе 2017 г.. Однако повторные запросы по наследственному делу, включая запросы о месте жительства наследников, нотариус направил только в июле 2019 г., т.е. более чем через 2 года после первоначальных запросов.

Отметим, что согласно ст.61 Основ законодательства РФ о нотариате нотариус обязан сообщать об открывшемся наследстве только тем наследникам, информация о которых ему известна. В данном случае нотариусу о наследниках было известно из содержания завещания: это А.С. Королёва (основной наследник) и подназначенный в порядке ст. 1121 ГК РФ наследник Т.А. Елагина. Поскольку А.С. Королёва уже скончалась, то к наследованию должна была быть призвана истец - Т.А. Елагина. Её же нотариусу и следовало уведомить об открытии наследства.
Статья 61 Основ законодательства РФ о нотариате не содержит указания на конкретный срок исполнения нотариусом данной обязанности, но ясно, что речь должна идти о разумных сроках с тем, чтобы указанный в завещании наследник принял решение: будет он или не будет принимать наследство, и совершил необходимые действия в случае принятия решения о вступлении в наследство (ст. 1152-1153 ГК РФ).
Срок извещения нотариусом Т.А. Елагиной о наличии в её пользу завещания «более чем через два года» явно нельзя отнести к разумному.

Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции относительно отсутствия доказательств, свидетельствующих о не зависящих от истца обстоятельствах, препятствовавших получить информацию о жизни Захаровой А.И., своевременно узнать о ее смерти, Верховный Суд РФ совершенно обоснованно признал необоснованными.

Указанные обстоятельства подлежали установлению и оценке в совокупности с другими юридически значимыми обстоятельствами по делу с учетом положений п. 2 ст. 1119 ГК РФ об отсутствии у завещателя обязанности сообщать кому-либо о совершении и содержании завещания всеми судебными инстанциями.

По результатам рассмотрения материалов дела Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила, что допущенные судебными инстанциями нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Т.А. Елагиной, отменила определения судов апелляционной и кассационной инстанций, а дело направила на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции – Московский городской суд.

О чём говорит вся сложившаяся ситуация с точки зрения специалистов?

Рассматривали данное дело Загайнов Михаил Рудольфович – канд. экономич. наук, старший преподаватель ДПРЭД Финансового университета при Правительстве РФ и Слепко Галина Евгеньевна – канд. филол. наук, доцент ДПРЭД Финансового университета при Правительстве РФ

Во-первых, о том, что не всегда потенциальный наследник может узнать не только об открытии наследства, но и самом существовании завещания в его пользу.

Во-вторых, отсутствие закрепления в законе конкретных сроков совершения нотариусом действий по розыску и уведомлению наследников (в данном случае – по завещанию) явно нарушает права и интересы таких наследников, а также приводит к увеличению судебных споров о восстановлении пропущенных для принятия наследства сроков.

В-третьих, отсутствие родственных или иных семейных отношений между наследником по завещанию и наследодателем, обязанности по предоставлению наследником содержания наследодателю, а также каких-либо личных неимущественных обязанностей в отношении него как раз и могут свидетельствовать о невозможности и «недолжности» получать информацию о наследодателе.

Все эти обстоятельства и должны быть проанализированы, изучены и оценены в судебном процессе в случае заявления наследником требования о восстановлении сроков для принятия наследства и уже затем положены в основу решения суда (глава 16 ГПК РФ).

М.Р. Загайнов
Г.Е. Слепко

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *