09 декабря 2024 года Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации вынесено Определение № 45-КГ24-33-К7 о размере компенсации морального вреда.
Суть дела
К.А.В. в 2023 г. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда, причинённого незаконным уголовным преследованием.
Из материалов дела следует, что К.А.В. с 20 ноября 2002 г. проходил службу в уголовно-исполнительной системе в должности оперуполномоченного штурмового отделения Соликамского кустового отделения (дислокация г. Соликамск) отдела специального назначения, находящегося в распоряжении Главного управления ФСИН по Пермскому краю, имел специальное звание «капитан внутренней службы».
17 февраля 2011 г. произошло ДТП с участием автомобиля под управлением К. А.В., в результате которого здоровью пешехода причинён тяжкий вред. К.А.В. на момент совершения ДТП был лишён права управления автомобилем.
2 марта 2011 г. старшим следователем следственного отдела по г. Соликамску следственного управления СК РФ по Пермскому краю (далее также – следователь) в отношении К.А.В. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью первой статьи 264 УК РФ.
24 марта 2011 г. уголовное преследование прекращено на основании статьи 25 (прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон) УПК РФ и статьи 76 (освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим) УК РФ. К.А.В. полностью признал свою вину, раскаялся в содеянном, примирился с потерпевшим и загладил причинённый потерпевшему вред.
20 ноября 2013 г. К.А.В. был уволен со службы в уголовно-исполнительной системе в связи с осуждением за преступление.
27 ноября 2013 г. К..В. обратился в следственный отдел по г. Соликамску с просьбой об отмене постановления о прекращении уголовного преследования от 24 марта 2011 г., ссылаясь на то, что уголовное дело подлежит прекращению в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, а не в связи с примирением сторон. На что ему было отказано.
Постановлением Соликамского городского суда Пермского края от 24 декабря 2013 г. постановление о прекращении уголовного преследования К.А.В. от 24 марта 2011 г., а также постановление первого заместителя руководителя следственного отдела по г. Соликамску следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пермскому краю от 29 ноября 2013 г. признаны незаконными и необоснованными. Апелляция отменила постановление и отказала в заявленных требованиях К.А.В.
Постановлением Соликамского городского суда Пермского края от 9 апреля 2015 г. постановление о прекращении уголовного преследования от 24 марта 2011 г. признано незаконным и необоснованным, на руководителя следственного отдела по г. Соликамску следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пермскому краю возложена обязанность устранить допущенные нарушения.
Апелляционным постановлением Пермского краевого суда от 16 июня 2015 г. постановление Соликамского городского суда Пермского края от 9 апреля 2015 г. отменено.
31 июля 2017 г. постановление о прекращении уголовного преследования К.А.В. от 24 марта 2011 г. было отменено. 8 августа 2017 г. предварительное следствие по уголовному делу возобновлено. По данному уголовному делу К.А.В. неоднократно допрашивался в качестве обвиняемого, до февраля 2020 г. ему избиралась мера процессуального принуждения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Постановлением следователя от 12 февраля 2021 г. уголовное преследование К.А.В. прекращено по пункту 2 части первой статьи 24 УПК РФ (в связи с отсутствием состава преступления), за К.А.В. признано право на реабилитацию. В данном постановлении указано, что по результатам проведённых по уголовному делу автотехнических экспертиз невозможно сделать однозначный вывод о наличии либо об отсутствии у водителя К.А.В. возможности предотвратить наезд на пешехода, показания потерпевшего неоднократно менялись, сам потерпевший нарушил правила дорожного движения.
В виду вышеуказанного, К.А.В. обратился в суд и полагал, что ввиду его незаконного уголовного преследования он на основании статей 151, 1070, 1100 ГК РФ имеет право на компенсацию морального вреда в размере 25 000 000 руб., поскольку в период расследования уголовного дела, осуществляемого больше девяти лет, были нарушены его личные неимущественные права (достоинство личности, честь и доброе имя, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию), он был лишён возможности выехать за пределы г. Соликамска, в том числе с целью проведения отдыха с семьёй, что причиняло нравственные страдания не только ему, но и членам его семьи. К.А.В. также обращал внимание на то, что он испытывал постоянный стресс, связанный с заведомо несправедливым обвинением в совершении преступления, которого не совершал, по причине уголовного преследования он был уволен со службы в уголовно-исполнительной системе по отрицательным мотивам, что не позволило ему получить звание «Ветеран труда», очередные специальные звания, единовременную социальную выплату для приобретения или строительства жилого помещения, а также в дальнейшем трудоустроиться, прокурором не была исполнена установленная законом обязанность принести официальные извинения от имени государства.
Позиция судов
Постановлением Соликамского городского суда Пермского края от 18 июня 2021 г. исковые требования были удовлетворены частично. Удовлетворено ходатайство К.А.В. о возмещении имущественного вреда, причинённого уголовным преследованием, и восстановлении трудовых прав. К.А.В. восстановлен на службе в уголовно-исполнительной системе в прежней должности с 20 ноября 2013 г. С Министерства финансов Российской Федерации за счёт средств казны Российской Федерации в пользу К.А.В. взыскана компенсация имущественного вреда, а именно неполученное им за время вынужденного прогула денежное довольствие, установленное по замещаемой им ранее должности, с учётом индексации с 20 ноября 2013 г. по 12 февраля 2021 г. в размере 5 405 438, 75 руб.
Суд первой инстанции частично удовлетворил требования в части компенсации морального вреда и исходил из того, что факт незаконного уголовного преследования К.А.В. по обвинению в совершении преступления небольшой тяжести свидетельствует о причинении ему морального вреда. И определил размер компенсации 1 500 000 рублей.
Суд также отметил продолжительность незаконного уголовного преследования К.А.В., применённую к нему меру процессуального принуждения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, обстоятельства, которые послужили причиной для возбуждения уголовного дела в отношении К.А.В., и основания прекращения уголовного преследования, личность истца, его возраст, индивидуальные особенности истца, степень и характер нравственных страданий истца, выразившихся в переживаниях по поводу незаконного уголовного преследования, нарушения права на честное и доброе имя.
Решением Соликамского городского суда Пермского края от 2 ноября 2022 г. с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю в пользу К.А.В. взысканы компенсация за неиспользованный отпуск с 2014 по 2020 год в размере 748 024,93 руб. с удержанием из данной суммы установленных законом налогов и сборов, компенсация за задержку выплат, причитающихся сотруднику, за период с 24 апреля 2021 г. по 2 ноября 2022 г. в размере 252 682,81 руб.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.
Кассационный суд общей юрисдикции также согласился с выводами нижестоящих судов и оставил судебные постановления без изменения.
Позиция Верховного Суда
ВС РФ увидел предусмотренные законом основания для отмены в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений. Были выявлены существенные нарушения норм материального и процессуального права.
В соответствии с частью первой статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причинённый гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объёме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.
Согласно положениям статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда вред причинён гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда.
В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве. разъяснено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.
В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33) даны разъяснения о том, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда. Потерпевший – истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации) (абзацы первый, второй и четвёртый пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33).
Вместе с тем компенсация морального вреда должна быть адекватной обстоятельствам причинения морального вреда лицу, подвергнутому незаконному уголовному преследованию, и должна обеспечить баланс частных и публичных интересов, с тем чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, поскольку казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счёт налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причинённого государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.
В судебном акте должны быть приведены достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемой гражданину в связи с незаконным уголовным преследованием, исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесённых им физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела. Оценка таких обстоятельств не может быть формальной.
Суды первой и апелляционной инстанций при разрешении исковых требований К.А.В. о взыскании с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации компенсации морального вреда, причинённого ему незаконным уголовным преследованием, приведённые нормативные положения применили неправильно и не учли разъяснения, данные в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Взыскивая с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации в пользу истца К.А.В. компенсацию морального вреда, причинённого ему незаконным уголовным преследованием, в размере 1 500 000 руб., суды первой и апелляционной инстанций сослались в обоснование такой суммы на факт незаконного уголовного преследования К.А.В., но не оценили в совокупности конкретные обстоятельства его уголовного преследования.
Таким образом, суды первой и апелляционной инстанций формально перечислили ряд обстоятельств общего характера, учитываемых при определении размера компенсации морального вреда.
Мнение эксперта
Данное определение ВС РФ является показательным в части учета всех необходимых обстоятельств, которые могут оказать существенное влияние на размер компенсации морального вреда.
ВС РФ отмечает, что компенсация морального вреда, являясь одним из способов возмещения вреда лицу, которое незаконно или необоснованно было подвергнуто уголовному преследованию, направлена на возмещение такому лицу тех нравственных и (или) физических страданий, которые оно претерпевало в результате незаконного уголовного преследования.
Бердникова Анна Александровна, кандидат юридических наук, старший преподаватель Кафедры правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового Университета при Правительстве РФ.
Размер компенсации морального вреда должен быть всегда индивидуализирован применительно к личности истца и обстоятельствам его уголовного преследования.
Таким образом, суды должны учитывать не только ряд формальных обстоятельств общего характера, но и учитывать все особенности уголовного преследования.
