25 июня 2024 г. Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации вынесено Определение № 48-КГ24-10-К7, которым судам напомнили о применении того законодательства, которое действовало на момент возникновения правоотношения.
Суть дела
В своё время (несколько десятков лет назад) в один и тот же день и в одном и том же родильном доме в городе Челябинской области (в единственном родильном доме на тот момент в данном населённом пункте) у разных матерей, не знавших друг друга, родились дочери. На момент их рождения действовал Кодекс законов о браке, семье и опеке, утверждённый постановлением ВЦИК 19 ноября 1926 г.
В результате халатности сотрудника родильного дома произошла подмена детей, которые в итоге воспитывались не в своих семьях, чем им были причинены физические и нравственные страдания. В связи с данным установленным обстоятельством (ООО «Центр молекулярно-генетических экспертиз» провёл генетическую экспертизу, истории родов и карты новорождённых не представлены из-за истечения срока хранения – 25 лет) П.Н.Н. и К.Н.А. (повзрослевшие «перепутанные дети») обратились в суд с иском к ГБУЗ «Районная больница г. …» и Министерству финансов РФ о компенсации морального вреда. Решением … городского суда Челябинской области от 09 декабря 2022 г. исковые требования удовлетворены частично.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 10 мая 2023 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 сентября 2023 г., решение суда первой инстанции отменено в связи с нарушениями при его постановлении норм процессуального права, принято новое решение, которым исковые требования удовлетворены частично.
В кассационной жалобе поставлен вопрос об отмене апелляционного определения и определения кассационного суда общей юрисдикции. 20 мая 2024 г. кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Позиция Верховного Суда
Тщательно проверив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу о том, что имеются основания для отмены состоявшихся по делу апелляционного определения и постановления суда кассационной инстанции. Разрешая спор по правилам суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции счёл доказанным факт халатных действий сотрудника родильного дома, выразившихся в несоблюдении алгоритмов ведения родов и наблюдения новорождённых в блоке, что привело к подмене детей, их последующих физических и нравственных страданий, и, установив между данными обстоятельствами причинно-следственную связь, удовлетворил в части исковые требования, взыскав с Министерства финансов РФ компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб. в пользу каждой из истцов.
С выводами суда апелляционной инстанции согласился кассационный суд общей юрисдикции. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что апелляционное определение и определение суда кассационной инстанции приняты с нарушением закона, и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.
Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред.
Основания компенсации морального вреда предусмотрены ст. 1100 ГК РФ, в которой дан неисчерпывающий перечень возможных случаев, когда компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда. В п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» уточняется, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст. 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ). Разрешая спор, суд сделал вывод, что надлежащим ответчиком по данному делу является Российская Федерация, поскольку ответственность за вред, причинённый действиями работника родильного отделения городской больницы г. … Челябинской области, являющейся государственным учреждением, несла РСФСР, а не Челябинская область.
При рассмотрении дела Министерство финансов РФ данный вывод оспаривало, указывая, что в соответствии со ст. 1071 ГК РФ на Министерство финансов РФ возлагается обязанность по возмещению причинённого вреда за счёт казны Российской Федерации в случаях, предусмотренных ГК РФ или другими законами. По смыслу действующего законодательства возмещение вреда за счёт средств казны Российской Федерации возможно лишь в случае его причинения федеральными органами государственной власти (ст. 16, 1069, 1070 ГК РФ), иных случаев не предусмотрено.
Как утверждал ответчик, медицинское учреждение – родильного отделения городской больницы г. … Челябинской области в настоящее время не существует, а в период своего существования оно не являлось государственным органом или государственным органом, находящимся в ведомственной подчиненности Министерства финансов РФ, а сотрудники не являлись должностными лицами государственных органов по действовавшему на тот период времени законодательству. Данные возражения ответчика судом апелляционной инстанции при вынесении решения в нарушение требований ст. 195, 198 ГПК РФ проверены не были, оценка им в судебном акте не дана.
Кроме того, в исковых заявлениях истцы связывали причинение им нравственных и физических страданий с действиями лиц, указанных в качестве их родителей, а также родственников, знакомых и соседей. В чём конкретно при таких обстоятельствах заключается вина Российской Федерации, суд при разрешении спора не указал.
Согласно пп. 26 и 27 Кодекса законов о браке, семье и опеке, утверждённого постановлением ВЦИК от 19 ноября 1926 г. и, как указывалось выше, действовавшего на день рождения истцов, отец и мать ребёнка записываются в книгу записей рождений, а при отсутствии записи о родителях, неправильности или неполноте её, заинтересованным лицам предоставляется право доказывать и отрицать отцовство и материнство судебным порядком. Несмотря на то, что истцы ссылались на причинение им физических и нравственных страданий их воспитанием не в родных семьях, исковые заявления не содержат указания на то, что оспаривались вышеуказанные записи, сведения о том, что в настоящее время в предусмотренном законом порядке установлены факты происхождения истцов от их биологических родителей и внесения изменений в акты гражданского состояния, характеризующие правовое состояние граждан, в материалах дела отсутствуют.
Судом апелляционной инстанции допущено неправильное применение норм права о действии закона во времени. Впервые на территории Российской Федерации закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причинённого неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, принят 31 мая 1991 г. В ст. 131 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик от 31 мая 1991 г. установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причинённый гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.
Согласно ст. 5 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» часть первая кодекса, регулирующая и устанавливающая возможность компенсации морального вреда, применяется к гражданским правоотношениям, возникшим после введения её в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения её в действие, часть первая кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения её в действие.
В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ (определения от 18 января 2005 г. № 7-О и от 22 апреля 2014 г. № 858-О), общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после введения его в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порождённые ими правовые последствия, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу. Из разъяснений, содержащихся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», следует, что если моральный вред причинён до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (ч. 1 ст. 54 Конституции Российской Федерации).
Моральный вред подлежит компенсации, если противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начались до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, и продолжаются после введения этого закона в действие. Таким образом, действующий правопорядок устанавливает, что, если действия, в результате которых гражданину был причинён моральный вред, совершены до вступления в силу ГК РФ, нормами которого урегулированы основания и порядок возмещения морального вреда, применению подлежат нормы законодательства, действовавшего на момент причинения такого вреда.
При рассмотрении дела судом установлено, что предполагаемая подмена детей произошла до вступления в силу законодательства о компенсации морального вреда (действующим на тот период времени законодательством – постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г. «О введении в действие Гражданского кодекса РСФСР» компенсация морального вреда не была предусмотрена). Следовательно, обстоятельства, послужившие основанием для обращения истцов с исковыми заявлениями, возникли до введения в действие закона, предусматривающего возможность возмещения морального вреда, соответственно, закон о компенсации морального вреда не распространяется на данные правоотношения.
Возможно ли признать длящимися отношения по причинению вреда, вытекающего из предполагаемой подмены детей, как одномоментно совершённого действия в дату их рождения, с учётом того, что истцы узнали об этом лишь после проведения экспертизы 25 мая 2022 г., суд не выяснял. В настоящем случае судом апелляционной инстанции при постановлении решения не были соблюдены требования о законности и обоснованности судебного акта, а потому допущенные нарушения, не исправленные кассационным судом общей юрисдикции, являются существенными и непреодолимыми, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены судебных постановлений.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что принятые по делу апелляционное определение и определение кассационного суда общей юрисдикции нельзя признать законными, они подлежат отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Мнение эксперта
Правоприменителю не следует забывать правило о действии закона во времени, в пространстве и по кругу лиц. Однако семейные правоотношения зачастую сопряжены не столько с «буквой» закона, сколько с его духом, а также с нормами морали и нравственности.
подчеркивает, соглашаясь с Позицией Верховного Суда РФ, Матвеева Наталья Алексеевна, доцент, к.ю.н., доцент Кафедры правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ.
В нормах о компенсации морального вреда по аналогии с правилами исчисления сроков исковой давности следует определить момент, с которого можно считать наступившими физические и нравственные страдания. Истцы в исследуемом примере судебной практики свои детские переживания, когда они не знали о своем происхождении, связывали исключительно со взаимоотношениями с родителями и иными родственниками, как бывает во многих семьях, где дети являются и генетически, и биологически происходящими от своих собственных родителей, отцовство и материнство которых установлено в законном порядке. В случае неисполнения родительских обязанностей или злоупотребления своими правами к таким родителям можно применить такие меры ответственности, как лишение или ограничение родительских прав, а также немедленное отобрание ребенка при наличии угрозы жизни или здоровью несовершеннолетнего.
Однако истцы не могли справиться со своими эмоциями, узнав только в 2022 году, что они воспитывались не в кровнородственных семьях, на постоянной основе не виделись с генетическими и биологическими родителями, братьями и сёстрами, бабушками и дедушками и другими родственниками, какими бы они ни были по складу характера, состоянию здоровья и т.п. Страдания физические и нравственные они стали испытывать только после того, как узнали о своём истинном происхождении. Поэтому исключительно после получения подтверждения своего собственного происхождения и наступили основания для возможности требовать компенсации морального вреда. Таким образом, следует задуматься над тем, чтобы о компенсации морального вреда можно было говорить в определённых случаях не столько с момента его причинения, сколько с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о том, что его право нарушено.
