Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ в Определении от 02.07.2024 № 78-КГ24-25-КЗ разъяснила — какие обстоятельства необходимо установить при взыскании задолженности с наследника заёмщика, который прошел процедуру банкротства.
Суть дела
В конце 2018 года Гражданин К. берет кредит в Банке сроком на 4 года (последний платеж — в конце 2022 года).
Одновременно с кредитным договором был заключен договор страхования, в соответствии с условиями которого в случае смерти клиента участником страховых отношений становятся его наследники.
В середине 2019 года Гражданин К. умирает, наследство принимается его вдовой (далее – Гражданка А.). Так, в наследственное имущество входило право собственности на земельный участок и жилой дом, расположенный на нем, а также денежные средства на банковском счете.
В конце 2020 года Гражданка А. обращается с заявлением о собственном банкротстве. Примерно через полгода вводится процедура реструктуризации, потом реализации, которая завершается в середине 2022 года освобождением Гражданки А. от долгов.
Банк обращается с иском о взыскании задолженности по кредитному договору с Гражданки А.
Суд первой инстанции устанавливает следующее:
- имеется задолженность по кредитному договору;
- после смерти Гражданина К. наследство принято Гражданкой А.
- стоимость наследственного имущества значительно превышает размер задолженности по кредиту.
Суд делает вывод о том, что имеются основания для удовлетворения иска, при этом доводы ответчика отклоняются по следующим причинам:
- довод о наличии договора страхования: Банк не может обратиться за страховым возмещением, потому что выгодоприобретателем является не он, а наследники Гражданина К.
- довод об освобождении Гражданки А. от долгов в связи с завершением процедуры банкротства: в силу положений п. 2 ст. 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не распространяется на требования кредиторов, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина. Банк же в настоящем случае не знал и не мог знать о процедуре банкротства.
- довод о злоупотреблении правом со стороны Банка (Банк, по мнению ответчика, знал о смерти своего заемщика, но требований к наследнику не предъявлял длительный период): Гражданка А. не направила Банку данные о смерти Гражданина К. и о вступлении ее в наследство.
Суды апелляционной и кассационной инстанции согласились с подобными доводами и оставили решение первой инстанции без изменений.
Позиция Верховного Суда
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ не согласилась с судебными актами нижестоящих инстанций.
ВС РФ указал, что, исходя из п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве, для правильного разрешения настоящего спора необходимо установить — знал или должен был знать банк о наличии требований к Гражданке А.
С учётом приведённых положений закона и разъяснений ВС РФ, изложенных в постановлении Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», с момента смерти заёмщика Гражданка А. как наследник стала должником перед банком и являлась надлежащим ответчиком.
Кроме того, обязательство по возврату кредитных денежных средств перешло к ответчику до начала процедуры банкротства, и от его исполнения Гражданка А. должна была быть освобождена по окончании данной процедуры.
Банк как сторона обязательства не мог не знать о том, что погашение кредита прекращено с середины 2019 года, однако каких-либо действий с того момента до обращения в суд с иском в апреле 2022 года не предпринимал.
При этом Судебная коллегия обратила внимание на следующее:
- Гражданка А. указывала, что передавала Банку копию свидетельства о смерти ее супруга;
- в связи со смертью было открыто наследственное дело, о чем была размещена информация в открытом доступе (а именно – Реестре наследственных дел);
- Банком не представлено доказательств обращения к нотариусу с запросами или претензиями, а также отказов нотариуса в содействии Банку;
- Гражданка А. приводила довод о том, что Банк, который является профессиональным субъектом финансового рынка при должной заботливости и осмотрительности имел реальную возможность для получения информации о должнике и защите своих прав кредитора путём подачи заявления о включении в реестр требований к Гражданке А., учитывая, что процедура банкротства является публичной и информация о факте банкротства наследника заёмщика имелась и имеется в свободном доступе.
ВС РФ указал на неверное распределение бремени доказывания: не ответчик должен был доказывать осведомлённость истца о наличии требований к нему, а, наоборот, Банку следовало привести обстоятельства, свидетельствующие о его неосведомленности и опровергнуть доводы ответчика.
Кроме того, еще одной судебной ошибкой являлось то, что при разрешении спора не было учтено следующее: закон связывает освобождение гражданина от обязательств в результате процедуры банкротства с тем, знал или должен был знать кредитор об имеющемся обязательстве, чтобы своевременно включиться в процедуру банкротства. Соответственно, о наличии обязательства, на основании которого возникло право требовать у заёмщика возврата денежных средств, Банку должно было быть известно не позднее середины 2019 года, когда заёмщик перестал вносить платежи по кредиту.
Таким образом, Судебная коллегия пришла к выводу о том, что в рамках спора не были установлены обстоятельства, имеющие значение для его правильного рассмотрения, в связи с чем судебные акты нижестоящих судов были отменены, а дело — направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Мнение эксперта
В случае принятия наследства наследники отвечают по долгам наследодателя солидарно, каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК РФ).
Поскольку смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (например, в случае, если наследодателем был заключен кредитный договор) (п. 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 “О судебной практике по делам о наследовании”).
Соответственно, в данном случае вдова приняла наследство. Стоимость перешедшего имущества превышала размер задолженности перед Банком, следовательно, к ней перешла и обязанность исполнения данного кредитного обязательства. В этой части ВС РФ не усмотрел нарушений.
Более того, хотелось бы обратить внимание, что согласно разъяснениям, содержащимся в п. 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9, под долгами наследодателя, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (ст. 418 ГК РФ). Важный момент, указанный в данном пункте: переход долгов к наследнику осуществляется независимо от наступления срока их исполнения, от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства.
Анна Прохорова, главный юрист юридической компании NERRA.
Однако в данном случае существенным моментом являлось прохождение процедуры банкротства Гражданкой А.
Закон о банкротстве исходит из того, что должник не освобождается от таких требований, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина.
И вот тут уже необходимо рассматривать осведомленность Банка. На необходимость установления данного обстоятельства указывается Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ.
Представляется, что тут из всех перечисленных ВС РФ обстоятельств и доводов, которые не получили надлежащую оценку, ключевым является то, что кредитором являлся Банк.
То, что банк является профессиональным участником финансового (кредитного) рынка, — крепко устоявшееся в судебной практике заключение. Однако особо хотелось бы подчеркнуть вывод из Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 03.06.2019 № 305-ЭС18-26429 по делу № А41-20557/2016:
“Необходимо учитывать, что банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе посредством разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок для заполнения их потенциальным заемщиком на стадии обращения в кредитную организацию с указанием сведений о его имущественном и социальном положении, ликвидности предлагаемого обеспечения и т.п., а также проверки предоставленного им необходимого для получения кредита пакета документов. Одновременно банки вправе запрашивать информацию о кредитной истории обратившегося к ним лица на основании Федерального закона от 30.12.2004 № 218-ФЗ “О кредитных историях” в соответствующих бюро. По результатам проверок в каждом конкретном случае кредитная организация принимает решение по вопросу о выдаче денежных средств.
В случае положительного решения о выдаче кредита, основанного на достоверной информации, предоставленной гражданином, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве”.
Профессиональные возможности банка не ограничиваются стадией выдачи кредита. Поэтому установить, что должник уже несколько лет не исполняет обязанности, установить из открытых источников в сети “Интернет” информацию об открытии наследного дела, ведения и завершения процедуры банкротства его вдовы, посильные для Банка действия.
В этом же смысле хотелось бы вспомнить Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ № 306-ЭС23-26737 (1, 2) по делу № А65-24356/2022. В данном деле рассматривалась ситуация, когда в деле о банкротстве одного из супругов банк пытался признать требования по кредитному договору общим обязательством супругов, однако другой супруг на тот момент уже прошел процедуру банкротства и был освобожден от долгов. ВС РФ в данном Определении отменил нижестоящие судебные акты и отказал в удовлетворении заявления банка:
“В рассматриваемом случае, обязательства по кредитному договору не относятся к числу непрекращающихся. Они возникли до возбуждения дела о банкротстве Валеевой Н.Г. Ввиду последующего освобождения Валеевой Н.Г. от долгов в деле о ее банкротстве эти обязательства, даже если ранее они и являлись общими обязательствами супругов, перестали быть таковыми, перейдя в разряд личных обязательств Валеева М.А. После этого Валеева Н.Г. не могла быть признана лицом, на стороне которого сохраняется обязанность осуществить исполнение по кредитному договору”.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что как Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, так и Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ применяют довольно строгий стандарт осмотрительности и заботливости к банкам как профессиональным участникам кредитных правоотношений.
