Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 15 октября 2024 г. № 46-П признал нормы Гражданского кодекса о неисполнении денежного обязательства, а также положения Семейного кодекса о приемной семье несоответствующим Конституции РФ, поскольку на их основании суды могли отказывать приемным родителям во взыскании процентов за несвоевременную выплату органами опеки и попечительства их ежемесячного вознаграждения, предусмотренных договором о приемной семье.
Суть дела
В Конституционный суд России обратилась Исакова Н.Г., которая в 2015 г. была назначена опекуном нескольких детей на безвозмездных условиях, а через год обратилась с супругом в орган опеки и попечительства с заявлением о заключении договора о приемной семье. Такой договор был заключён с заявителями только после судебного решения, при этом выплата вознаграждения начала производиться органом опеки только с 2019 г. Заявительница с супругом обратились в суд о взыскании им ежемесячных выплат, а также процентов за пользование данными денежными средствами за период, следующий после заключения договоров. Первое судебная инстанция исковые требования удовлетворила, однако по последующие посчитали, что проценты за пользование чужими денежными средствами на социальную выплату начисляться не должны. Заявительница с решениями судов не согласилась и обратилась в Конституционный Суд, считая правоприменительную практику по пункту 1 статьи 395 ГК РФ, пункту 2 статьи 152 и пункту 2 статьи 153.1 Семейного кодекса РФ не соответствующей российской конституции.
Позиция Конституционного Суда
Конституционный Суд напомнил о важности детей как приоритета государственной политики, а также о том, что приоритетной формой устройства детей-сирот является их передача на воспитание в семью. По мнению КС РФ, то обстоятельство, что приемная семья регулируется гражданско-правовым договором, важно для повышения эффективности выполнения государством публичных функций, а также позволяет учесть как индивидуальные интересы детей, так и лиц, заменяющих их родителей. То есть, несмотря на то что в основе правового регулирования отношений по воспитанию ребенка в приемной семье лежат публично-правовые начала, природа таких правоотношений предполагает наличие определенных гражданско-правовых элементов.
Положение пункта 1 статьи 395 ГК РФ судебный орган конституционного контроля рассматривает с точки зрения обязательства. То есть для суда в этом деле было важно определить, являются ли спорные имущественные правоотношения гражданско-правовыми. При этом особая социальная значимость отношений не может являться причиной для установления исключений из правовой позиции суда.
Конституционный Суд вслед за Верховным поддерживает позицию о том, что необходимо разграничивать понятие выплат по обеспечению приемной семьи: к ним относятся а) вознаграждение приемным родителям, б) денежные средств на содержание детей и в) меры социальной поддержки. При этом только в отношении второго вида выплат Верховный Суд в обзоре практики высказывал позицию о том, что положения статьи 395 ГК РФ к нему не применяются. Вознаграждение же приемных родителей используется ими на свое усмотрение, а нарушение органом опеки сроков этих выплат ведёт к потерям, связанным с инфляционным обесцениванием денежных сумм.
Проанализировав все основания применения статьи 395 ГК РФ к ситуации заявительницы, Конституционный Суд сделал вывод о признании совокупности обжалуемых норм противоречащими Конституции в той мере, в какой они не позволяют отказывать во взыскании процентов за несвоевременную выплату органами опеки ежемесячного вознаграждения приемной семье. Судебные решения, принятые в отношении заявительницы, подлежат пересмотру.
Мнение эксперта
Статья 395 ГК РФ называется «Ответственность за неисполнение денежного обязательства», и речь в ней идёт о процентах за пользование чужими средствами. Может показаться, что статья неприменима к государственным органам, которые, отказывая в выплате на основании собственного толкования нормативного акта, денежными средствами, причитающимися гражданам, непосредственно не пользуются. Невыплаченные заявителям деньги не идут в зарплаты или премии сотрудникам государственного органа, не поступают на его счета, не приводят к незаконному обогащению.
доцент кафедры международного и публичного права Юридического факультета Финансового университета, к.ю.н., магистр юриспруденции Курилюк Юлия Евгеньевна.
Однако Конституционный Суд в своем решении исходит не из такого, отметим прямо, обывательского подхода. Неважно, на что были использованы средства, не дошедшие до заявителя: важно, что государство в лице его органов эту выплату не осуществило. А если государство приняло решение, что приемным родителям полагаются выплаты, которые не идут на приемных детей и о которых приемные родители не обязаны отчитываться, значит государство должно такие выплаты осуществлять, а при необоснованном отказе это сделать – также выплатить проценты.
Конституционный Суд не в первый раз говорит об ответственности госструктур перед гражданами, напоминая о том, что вред, причинённый их незаконными действиями или бездействием, должен быть возмещен. Отдельно орган конституционного контроля отмечает, что возмещение вреда в таких случаях должно быть максимально возможным.
Как положительный момент следует отметить, что КС РФ максимально чётко, что называется, через запятую, перечислил основания применения к гражданско-правовым отношениям статьи 395 ГК РФ:
– правила гражданского законодательства о возмездном оказании услуг применяются к данным правоотношениям;
– вознаграждение – это выплата, право на которую вытекает из договора;
– вознаграждение не предназначено для удовлетворения нужд детей;
– к органу опеки возможно применить требования о понуждении и заключить договор и о возмещении причинённых уклонением от заключения такого договора убытков.
Для теоретиков также представляются интересными рассуждения Конституционного Суда о публичном и частном начале отношений, связанных с воспитанием ребёнка в правовой семье, их специфике. Действительно, в таких вопросах их разграничение представляется достаточно сложным, при этом зачастую имеет определяющее значение для выбора соответствующих способов воздействия на правоотношения.
