30 мая 2016 г. Белый А.Н. взял у Ершова А.Н. в долг денежные средства в размере 2 500 000 руб. для улучшения жилищных условий. , о чем составлена соответствующая расписка. Согласно устной договоренности между сторонами ответчик должен был вернуть истцу полученные от него денежные средства в феврале 2017 г., однако данное обязательство не выполнил.

Обращаясь в суд с иском, Ершов А.Н. утверждал, что денежные средства передавались на условиях возвратности.

Белый А.Н., возражая против удовлетворения иска, ссылался на отсутствие между сторонами заемных правоотношений и указывал, что денежные средства передавались на ремонт и покупку оборудования для квартиры, в которой он проживал вместе с дочерью истца.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что расписка не содержит условия о возвратности денежных средств, являющегося существенным для договора займа, то есть не отвечает требованиям статей 807808 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем не подтверждает заключение между сторонами спора договора займа. 
Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции при повторном рассмотрении дела, сославшись на поданные Ершовым А.Н. 26 февраля 2019 г. уточнения иска, пришел к выводу о том, что полученная Белым А.Н. денежная сумма является неосновательным обогащением и подлежит возврату с начислением на нее в соответствии с пунктом 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации процентов за пользование чужими денежными средствами. 
При этом суд апелляционной инстанции также указал, что определением Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 3 декабря 2020 г. по делу N 2-31/2019 утверждено мировое соглашение между Белым А.Н. и Белой А.А., в соответствии с одним из условий которого Белая А.А. отказалась от исковых требований к Белому А.Н. в части признания за ней права собственности на 65/200 доли в праве собственности на двухкомнатную квартиру, и названная квартира перешла в единоличную собственность Белого А.Н.

С учетом того, что на момент передачи денежных средств Белому А.Н. он являлся мужем дочери истца и денежные средства передавались истцом для “улучшения жилищных условий”, а в настоящее время квартира находится полностью во владении ответчика, каких-либо оснований получать от истца денежные средства у ответчика не имелось, и на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение за счет истца.

Указанную позицию суда апелляционной инстанции поддержал Третий кассационный суд общей юрисдикции.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что с выводами судов апелляционной и кассационной инстанций согласиться нельзя по следующим основаниям.

  • Суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом (часть 3).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 “О судебном решении” разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 “О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству” предусмотрено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Таким образом, суд обязан разрешить дело по тому иску, который предъявлен, исходя из его предмета и основания, возражений ответчика относительно иска.

Как следует из материалов дела, истец считал спорные правоотношения займом и ссылался в обоснование иска на положения статей 809 и 811 Гражданского кодекса Российской Федерации. При рассмотрении дела судом первой инстанции истец неоднократно уточнял исковые требования, однако окончательно они были сформулированы в заявлении об уточнении исковых требований от 6 мая 2019 г., в котором истец просил взыскать с ответчика денежные средства как полученные по договору займа. Данное уточнение принято судом к рассмотрению, о чем указано в протоколе судебного заседания от 6 мая 2019 г. 
Как следовало из объяснений Белого А.Н., спорная денежная сумма передавалась ему в период его брака с дочерью истца в целях улучшения жилищных условий супругов и не подлежала возврату. Учитывая представленные доказательства, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрел исковые требования Ершова А.Н. о возврате займа исходя из уточненных 6 мая 2019 г. исковых требований. 
Между тем, суд апелляционной инстанции, ссылаясь на недоказанность факта заключения сторонами договора займа и ранее поданное Ершовым А.Н. уточнение исковых требований (27 февраля 2019 г.), посчитал, что к данным правоотношениям подлежат применению нормы главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации о неосновательном обогащении.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит данные выводы суда апелляционной инстанции ошибочными по следующим основаниям.

С учетом приведенных выше норм процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации деятельность суда заключается в даче правовой оценки требованиям истца, обратившегося за защитой, и в создании необходимых условий для объективного и полного рассмотрения дела.

При этом суд не наделен правом самостоятельно по собственной инициативе изменить предмет исковых требований. Иное означало бы нарушение важнейшего принципа гражданского процесса – принципа диспозитивности

Верховный СУД Российской федерации

Это не было учтено судом апелляционной инстанции, рассмотревшим возникший спор по нормам Гражданского кодекса Российской Федерации о неосновательном обогащении, на которое истец после окончательного формулирования своих требований в судебном заседании 6 мая 2019 г. не ссылался и о взыскании которого не просил.

Комментарий специалиста.

Вынесенное определение сложно считать революционным: аналогичные выводы ранее уже содержались в актах Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации (например, в Определении Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 305-ЭС15-8891 по делу N А40-39758/2014), а еще ранее – в актах Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (можно привести в качестве примера Постановление Президиума ВАС РФ от 24.07.2012 N 5761/12 по делу N А40-152307/10-69-1196). Поскольку аналогичные сложности в силу схожести использованных в АПК РФ и ГПК РФ конструкций правовых норм о содержании судебного решения возникают и в практике судов общей юрисдикции, рассматриваемый акт должен сыграть значительную роль в деле унификации правоприменения.

Преподаватель Департамента правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Середа Алексей Валерьевич.

В то же время представляется целесообразным рассмотреть вопрос о закреплении запрета изменения предмета и основания иска по инициативе суда непосредственно в процессуальном законодательстве. Данная проблема рассматривалась еще в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», однако она остается актуальной даже спустя полтора десятилетия. Возможно, этому способствует расширительная трактовка судами принципа jura novit curia, из-за чего самостоятельность суда при оценке обстоятельств дела выходит за установленные законом рамки, нарушая, тем самым, принципы законности, равноправия сторон и состязательности.

В этой связи наличие прямого указания закона видится наиболее простой и эффективной мерой предотвращения процессуальных нарушений. 

Середа А. В.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *