Определение Верховного Суда РФ от 22.07.2024 № 305-ЭС23-27635 разъясняет правила определения подлежащего возмещению внедоговорного (деликтного) вреда.
Суть дела
На основании договора лизинга во владении и пользовании истца находится предмет лизинга – автокран.
В результате дорожно-транспортного происшествия (далее – ДТП) автокрану причинены повреждения, исключающие возможность эксплуатации автокрана без проведения ремонта.
По результатам рассмотрения дела об административном правонарушении установлена вина в совершении ДТП водителя, управлявшего автомобилем Ответчика, что подтверждается справкой о ДТП и постановлением по делу об административном правонарушении.
Истцом после аварии была привлечена специализированная организация для целей проверки сварных соединений после ремонта и подтверждения возможности эксплуатации автокрана. Автокран вновь допущен к работе 24.04.2022.
Истец обратился в арбитражный суд с иском к Ответчику о взыскании убытков в размере 5 953 640 рублей, причиненных в результате дорожно-транспортного происшествия.
Истец полагал, что с момента аварии 14.01.2022 до пуска в работу 24.04.2022 он претерпевал убытки, связанные с простоем автокрана.
В качестве доказательств возникновения убытков Ответчик сослался на наличие трех договоров с контрагентами, которые он не мог исполнить в период вынужденного простоя крана.
Общий размер упущенной выгоды в период с 14.01.2022 по 22.04.2022 составил по расчету истца 5 953 640 рублей, в том числе 20% НДС.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска отказано.
Отказывая в иске, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 15, 393 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее – постановление Пленума № 25) и от 24.03.2016 № 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее – постановление Пленума № 7), и исходил из того, что для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков необходимо установить полный состав элементов деликтного обязательства, включая причинно-следственную связь между причинением вреда и возникновением убытков в соответствующем размере.
По мнению суда первой инстанции, отказ в иске обусловлен следующим:
– истец не доказал, что услуги в рамках трех договоров, должны быть оказаны именно поврежденным автокраном. По сведениям из открытых источников (официальный сайт Ответчика) технический парк истца состоит из более чем 500 единиц автомобильной и спецтехники, среди которых имеется 22 автокрана;
– на момент аварии автокран находился на другом объекте в 110 км от того объекта, где предполагалось оказание услуг, на временной грунтовой дороге (зимник). При этом передвижение в зимнее время затруднено, допустимо только в составе колонны, транспортное средство не было достаточно мобильным для выполнения услуг на объекте;
– недоказанность истцом, что вся иная имеющаяся у него техника недоступна для оказания услуг в рамках указанных трех договоров.
Постановлением суда апелляционной инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение об удовлетворении иска в части: с Ответчика в пользу Истца взыскано 1 460 137, 38 рублей убытков, в удовлетворении остальной части иска отказано.
Удовлетворяя исковые требования в части взыскания 1 460 137. 38 рублей убытков, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 15, 1068, 1082 ГК РФ, правовыми позициями, изложенными в пунктах 12 и 14 постановления Пленума № 25, исходил из доказанности истцом причинения ему убытков в заявленном размере.
Суды указали, что характер причиненных повреждений не позволял использовать автокран до его ремонта в рамках заключенных Истцом трех договоров с контрагентами. Контрагенты подали заявки на оказание Истцом услуг “по технической возможности” автомобильным краном 21-25т с указанием марок МКТ-25,3, КамАЗ-43118 КС-55732, УРАЛ КС 55732. Фактически автокран использовался до его повреждения в результате ДТП, что свидетельствует об оказании услуг специализированной техникой и имевших место приготовлениях к осуществлению хозяйственной деятельности с использованием спорного крана.
Суды приняли представленный истцом уточненный расчет упущенной выгоды, отметив, что ответчик не представил свой контррасчет убытков, не доказал неправильность расчета, предоставленного истцом.
Уточненный расчет упущенной выгоды произведен истцом путем сложения суммы лизинговых платежей, подлежащих уплате истцом лизингодателю за весь период простоя, и суммы недополученной выручки за весь период простоя. В свою очередь, сумма недополученной выручки рассчитана исходя из средней ставки рентабельности, умноженной на время простоя, с использованием в расчете показателя выручки, включающего в себя НДС по ставке 20%.
Не согласившись с указанными судебными актами, Ответчик обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просил отменить обжалуемые судебные акты.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и направить дело на новое рассмотрение, в связи со следующим.
На основании пункта 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (например, использование транспортных средств), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (пункт 1 статьи 1079 ГК РФ).
Исходя из статьи 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки в соответствии со статьей 15 ГК РФ.
Согласно статье 15 ГК РФ в состав убытков входят реальный ущерб и упущенная выгода.
Под реальным ущербом понимаются расходы, которые кредитор произвел или должен будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества. Упущенной выгодой являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (пункт 2 постановления Пленума № 7).
По делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий которого возник ущерб, а также факты причинения вреда и наличия убытков.
Таким образом, истец обязан доказать не только возникновение у него убытков и противоправность действий ответчика, но и причинную связь между действиями ответчика и возникшими убытками.
Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности (пункт 12 постановления Пленума № 25).
Из взаимосвязи приведенных норм следует, что в рамках внедоговорной (деликтной) ответственности по общему правилу защите подлежит любой законный интерес граждан и юридических лиц, связанный как с личностью потерпевшего, так и с его имущественным положением.
Вред, подлежащий возмещению, может состоять, в том числе, в тех негативных имущественных последствиях, которые вследствие поведения делинквента наступят для потерпевшего в его договорных правоотношениях с третьими лицами (например, необходимость уплаты неустойки или иных штрафных санкций, убытки, понесенные вследствие реализации третьим лицом права на расторжение договора).
При этом основной целью норм о возмещении причиненного вреда является приведение потерпевшего в такое положение, в котором он находился бы, если бы его право и охраняемые законом интересы не были нарушены.
То есть в результате возмещения вреда потерпевший должен быть поставлен в то имущественное положение, в каком он должен был оказаться, по крайней мере, при нормальном (обычном) развитии событий в при нормальном (обычном) развитии событий в гражданском обороте, но не вправе требовать такого возмещения, которое поставит его в лучшее положение, в том числе возмещения издержек, которые потерпевший в любом случае должен был понести в отношениях с третьими лицами, вне зависимости от причинения вреда.
По настоящему делу истец в суде апелляционной инстанции представил расчет, согласно которому его убытки состоят из суммы обязательных платежей и недополученной выручки за период нахождения техники в ремонте с 14.01.2022 по 25.04.2022. Обязательные платежи, в свою очередь, состоят из лизинговых платежей по договору лизинга и составляют 976 784 рубля 21 копейку.
Однако обязанность Истца вносить лизинговые платежи по договору лизинга не находится в причинно-следственной связи с нарушением Ответчика, поскольку обязательство по внесению соответствующих платежей существовало независимо от факта причинения вреда.
Со стороны лизингодателя на Истца не было возложено дополнительных обязательств в связи с произошедшим ДТП, то есть договорная позиция Истца в отношениях с лизинговой компанией не изменилась.
Исходя из пункта 1 статьи 22 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ “О финансовой аренде (лизинге)” (далее – Закон о лизинге), возвращение предоставленного финансирования лизинговой компании с начисленными на него процентами производится вне зависимости от утраты или простоя предмета лизинга по вине третьих лиц.
Следовательно, лицо, виновное в гибели (повреждении) предмета лизинга не обязано возмещать затраты потерпевшего на приобретение предмета лизинга, связанные с привлечением финансирования у лизинговой компании (лизинговые платежи), и вред причиненный лизингополучателю не может определяться исходя из всей суммы уплаченных лизинговых платежей, в том числе за определенные периоды действия договора лизинга (определение Верховного Суда РФ от 20.09.2022 № 309-ЭС22-3855).
Несмотря на то, что необходимость привлечения кредитных средств (например, в связи с отсутствием достаточных собственных средств) является имущественным обременением для любого участника оборота, сокращая доступные лицу оборотные средства и, тем самым, выступая своего рода издержками упущенных возможностей, по общему правилу это не дает потерпевшему права возложить последствия собственных хозяйственных решений на причинителя вреда. Случайный факт причинения вреда третьим лицом не должен позволять лицу вернуться в то положение, которое существовало до привлечения заемных средств, за счет применения института возмещения вреда.
Нельзя согласиться также с доводами истца, что уплаченные им лизинговые платежи отражают минимальный уровень доходности деятельности лизингополучателя и в этом смысле характеризуют величину упущенной выгоды.
Действительно, если лизинг является выкупным, то платежи по договору устанавливаются по принципу окупаемости вложений лизингодателя (пункт 1 статьи 28 Закона о лизинге), то есть зависят от издержек лизингодателя на приобретение предмета лизинга, и, как правило, должны обеспечивать их полную окупаемость – возврат всего предоставленного лизингодателем финансирования (определения Верховного Суда РФ от 18.06.2024 № 305-ЭС23-30276, от 05.06.2023 № 306-ЭС23-493, от 19.10.2022 № 305-ЭС22-6543).
Исходя из этого, разумно действующий лизингополучатель, как правило, будет принимать меры к тому, чтобы его деятельность была прибыльной – выручка от коммерческого использования предмета лизинга поступала на уровне не меньшем, чем уплачиваемые им лизинговые платежи.
В то же время фактически деятельность лизингополучателя в соответствующие периоды может быть как прибыльной, так и убыточной (вследствие изменения рыночной конъюнктуры или осуществления за счет поврежденного предмета лизинга заведомо убыточной деятельности, направленной на иные цели, чем извлечение прибыли).
В связи с этим вывод о возможности получения дохода (упущенной выгоды) и его величине не может быть основан исключительно на данных о размере подлежавших уплате за соответствующий период лизинговых платежей. Простое указание истца на то, что прибыль, получаемая в связи с эксплуатацией техники, полученной им по договору лизинга, покрывает все расходы истца на лизинговые платежи, не является достаточной для удовлетворения иска о возмещении вреда.
Принимая во внимание изложенное, выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о правильности представленного истцом расчета убытков в части использования в расчете величины лизинговых платежей, не могут быть признаны правомерными.
Нельзя согласиться с данными судами трех инстанций оценками правомерности и обоснованности представленных истцом расчетов упущенной выгоды.
В соответствии с пунктом 2 статьи 15 ГК РФ под упущенной выгодой понимаются неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.
В обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения. Размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (пункты 4 – 5 статьи 393 ГК РФ, пункты 3 – 5 постановления Пленума № 7).
Поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, то, как указано в пункте 14 постановления Пленума № 25, при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.
Объективная сложность доказывания убытков, в том числе в форме упущенной выгоды, их размера, равно как и причинно-следственной связи, не должна снижать уровень правовой защищенности участников экономического оборота при необоснованном посягательстве на их права.
Отказ в иске о возмещении упущенной выгоды не может быть основан на том, что истец (потерпевший) не представил доказательства, которые бы подтверждали получение дохода в будущем не с вероятностью, а с безусловностью.
Кредитору (потерпевшему), заявляющему о возникновении упущенной выгоды в связи с осуществлением им той или иной экономической деятельности необходимо доказать, что в рамках указанной деятельности у него имелась как таковая возможность получения дохода в определенном размере, а поведение ответчика явилось адекватной причиной, в связи с наступлением которой указанная возможность не могла быть реализована (определения Верховного Суда РФ от 02.10.2023 № 305-ЭС23-10752, от 15.06.2023 № 305-ЭС23-157, от 06.02.2023 № 305-ЭС22-15150 и др.).
Так, если предназначенное для коммерческого использования имущество принадлежит лицу (находится в его законном владении и пользовании), осуществляющему предпринимательскую или иную экономическую деятельность, то предполагается, что при обычном развитии событий такое лицо, действуя разумно и предусмотрительно, сделало бы необходимые приготовления к началу использования имущества в своей деятельности и, следовательно, доход от ее ведения мог быть получен, по крайней мере, в размере, который является средним (типичным) для данного лица.
Исходя из изложенного, допустимым является не только расчет упущенной выгоды, учитывающий сделанные истцом приготовления к использованию имущества для исполнения конкретных договорных обязательств перед третьими лицами, но и расчет, основанный на учете среднего дохода потерпевшего, извлекаемого им при обычных условиях гражданского оборота, поскольку в последнем случае сумма упущенной выгоды является установленной с разумной степенью достоверности.
При этом причинитель вреда не лишен права представить доказательства того, что в действительности упущенная выгода не была бы получена потерпевшим.
Определяя размер упущенной выгоды 5 953 640 рублей в первоначальном расчете, представленном суду первой инстанции, истец исходил из количества дней, в течение которых кран предполагалось использовать по указанным трем договорам. Величина упущенной выгоды исчислена путем перемножения стоимости 1 машино-часа работы и количества предполагаемых дней работы в двухсменном режиме.
Однако в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие совершение до дня ДТП приготовлений к использованию автокрана для работы в соответствующем объеме машино-часов, исходя из поступивших от контрагентов запросов.
При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции истцом представлен уточненный расчет упущенной выгоды, основанный на показателях рентабельности его деятельности при оказании услуг подобной техникой.
Однако вновь представленный расчет также содержит ряд недостатков, не позволяющих оценить его, как подтверждающий с разумной степенью достоверности размер упущенной выгоды. В частности, Истцом не обоснован расчет показателей (машино-часов работы), используемых для определения размера дохода, который в среднем истец извлекает при использовании соответствующей техники при обычном развитии событий, в расчете не раскрыта вся структура себестоимости, применительно к которой рассчитана доходность его деятельности.
Таким образом, из представленного истцом расчета нельзя сделать вывод о том, какой доход при обычном развитии событий извлекает истец при оказании услуг соответствующей единицей техники за соответствующий период.
Кроме того, суды апелляционной и кассационной инстанции не дали правовую оценку доводам Ответчика о том, что в расчете, предоставленном Истцом в период простоя поврежденной техники включены даты 14.01.2022 и 25.04.2022, однако в соответствии с предоставленными ответчиком доказательствами в указанные дни соответствующая техника использовалась Истцом для оказания услуг его клиентам.
В отношении доводов ответчика об уменьшении упущенной выгоды на сумму НДС, необходимо отметить, что исходя из предмета заявленного истцом требования (взыскание упущенной выгоды в виде неполученного дохода), расчет которого произведен в соответствии с правилами пункта 2 статьи 15, пунктов 4 – 5 статьи 393 ГК РФ, пунктов 3 – 5 постановления Пленума № 7, пункта 12 постановления Пленума № 25 и размер которого является приблизительным, установленным с разумной степенью достоверности, в котором истец учел НДС, необходимо исходить из следующего.
Исходя из подпункта 1 пункта 1 статьи 146, пункта 1 статьи 168 НК РФ по своей экономико-правовой природе НДС является косвенным налогом на потребление товаров (работ, услуг), взимаемым на каждой стадии их производства и реализации субъектами хозяйственного оборота до передачи потребителю исходя из стоимости (цены), добавленной на каждой из указанных стадий, и перелагаемым на потребителей в цене реализуемых им товаров, работ и услуг.
По общему правилу НДС является частью цены договора, подлежащей уплате налогоплательщику со стороны покупателей. Уплачиваемое (подлежащее уплате) покупателями встречное предоставление за реализованные им товары (работ, услуги) является экономическим источником для взимания данного налога.
Поскольку НДС является косвенным налогом, дополнительным к цене продаваемых товаров (работ, услуг), имущественных прав и, соответственно, эту цену увеличивает, бремя его уплаты фактически ложится не на поставщиков (исполнителей), а на покупателей (заказчиков). Это предопределяет необходимость обеспечения нейтральности НДС по отношению к процессу производства и реализации товаров (работ, услуг) субъектами хозяйственного оборота, которые участвуют в процессе сбора налога, выступая его юридическими плательщиками, но не должны уплачивать налог за свой счет в экономическом смысле.
Иными словами, включение НДС в цену реализуемых товаров (работ, услуг) необходимо для того, чтобы обеспечить возможность переложения налога на покупателя в цене товаров (работ, услуг) и, тем самым, освободить продавца (исполнителя) от бремени НДС, подлежащего уплате в бюджет в связи с исполнением договора (определение Верховного Суда РФ от 04.04.2024 № 305-ЭС23-26201).
На основании изложенного суду необходимо дать правовую оценку правомерности включения истцом в расчет размера упущенной выгоды НДС с учетом косвенного характера данного налога, не предполагающего его уплаты одной стороной за свой счет без переложения налога на другую сторону правоотношений и квалифицировать налоговые последствия такого расчета с точки зрения возникновения обязанности по уплате налога и права на его возмещение.
Мнение эксперта
В определении Верховного Суда РФ наиболее существенными для дальнейшего формирования судебной практики по спорам, связанным с возмещением причиненных убытков (внедоговорного вреда), являются следующие моменты.
Во-первых, раскрытие правовой природы возмещения вреда, цели преследуемой законодателем при осуществлении нормативного регулирования отношений, возникающих вследствие причинения вреда имуществу лица – восстановление имущественной сферы потерпевшего в том состоянии, в котором она была до причинения вреда и в котором она должна была оказаться при нормальном обычном развитии объективных событий. В определении акцентируется внимание именно на восстановление (приведение в прежнее, нормальное состояние) имущественной сферы, а не такое ее улучшение, которое не могло бы иметь место при нормальном развитии ситуации. Иными словами, возмещению потерпевшему со стороны причинителя вреда подлежит только то, чего потерпевший лишился исключительно вследствие противоправных действий причинителя. Издержки и потери, которые потерпевший в любом случае понес бы независимо от противоправных действий причинителя вреда, не могут включаться в состав подлежащего возмещению вреда.
В этой связи в определении обращается внимание на необходимость доказывания такого ключевого элемента деликтной ответственности, как причинно-следственная связь между причинением вреда (потерями имущественной сферы) и противоправным поведением.
Обязанность доказывания причинно-следственной связи лежит на потерпевшем (пункт 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 “О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 “О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств”).
Под причинно-следственной связью понимается объективно существующая связь между явлениями, при которой одно явление (причина) предшествует во времени другому (следствию) и с необходимостью порождает его. Причинная связь между фактом причинения вреда (убытков) и действием (бездействием) причинителя вреда должна быть прямой (непосредственной). Юридическое значение имеет только прямая (непосредственная) причинная связь между противоправным поведением должника и убытками кредитора.
Прямая (непосредственная) причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности, именно действия (бездействия) ответчика с неизбежностью привели к наступлению для истца негативных последствий, никакие иные факторы с такими последствиями не связаны.
управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова.
Таким образом, причинно-следственная связь между действием (бездействием) и убытками должна обладать следующими признаками:
– необходимый характер – исключительно действия ответчика имели непосредственным результатом возникновение имущественных потерь в виде убытков, а сами убытки являлись закономерным результатом таких действий. Иными словами, иная модель поведения ответчика (несовершение действия) однозначно бы не повлекла негативного результата;
– неизбежность – если бы действие не было бы совершено, то негативный результат в виде убытков не наступил бы при сложившихся обстоятельствах. Совершенное действие не могло иметь другого результата, кроме как причинение имущественных потерь.
Поэтому, в состав вреда можно включать только те негативные имущественные последствия, которые неизбежно наступают исключительно вследствие поведения причинителя вреда.
Во-вторых, в определении отражены два важных момента, касающихся такого вида убытков, как упущенная выгода:
- возможность определения размера упущенной выгоды исходя из среднего дохода потерпевшего, извлекаемого им из поврежденного или утраченного имущества при обычных условиях гражданского оборота;
- недопустимость включения в состав упущенной выгоды суммы НДС, который бы подлежал включению в цену товаров, работ и услуг, которую получил бы потерпевший при нормальном использовании поврежденного или утраченного имущества.
