Определение Верховного Суда РФ от 28.02.2025 № 307-ЭС24-20538 разъясняет, когда возникает неденежное обязательство с точки зрения решения вопроса о распространении моратория на неустойку за его нарушение.
Суть дела
Между покупателем и поставщиком был заключен договор поставки, по условиям которого поставщик обязуется поставить продукцию в соответствии с прилагаемыми к договору спецификациями, а покупатель принять и оплатить.
В рамках одной спецификации продукция могла поставляться отдельными партиями. Партией продукции считается количество единиц продукции, поставленных одновременно (за один раз) в рамках исполнения спецификации, если иное не установлено в спецификации к настоящему договору, продукция поставляется в течение сентября 2022 года. При этом сроки поставки конкретной номенклатуры продукции устанавливаются в спецификациях.
В рамках договора между поставщиком и покупателем подписано 5 спецификаций от 05.03.2022 на поставку продукции на общую сумму 699 655 529, 52 руб. в срок не позднее 31.08.2022.
Фактически продукция поставлена 29.09.2022, то есть с нарушением установленных сроков.
Согласно пункту 5.2 договора в случае нарушения поставщиком сроков поставки продукции и за недопоставку продукции поставщик обязан по требованию покупателя уплатить неустойку в размере 0,1 процента от стоимости несвоевременно поставленной (недопоставленной) продукции за каждый день просрочки.
В соответствии с пунктом 9.7 договора все споры, разногласия и требования, возникающие из настоящего договора или в связи с ним, в том числе связанные с его заключением, вступлением в силу, изменением, исполнением, нарушением, прекращением и действительностью подлежат разрешению посредством указанного в договоре постоянно действующего третейского суда.
Покупатель начислил поставщику неустойку за период с 01.09.2022 (день, следующий за датой наступления срока поставки по спецификациям) по 29.09.2022 включительно (дата полнокомплектной поставки продукции) в размере 20 290 010, 40 руб. и обратился в третейский суд с иском о взыскании указанной неустойки.
Решением третейского суда в удовлетворении исковых требований отказано со ссылкой на действие в период с 1 апреля по 1 октября 2022 г. моратория, введенного постановлением Правительства Российской Федерации от 28.03.2022 № 497 “О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами” (далее – постановление № 497).
Установив факт просрочки исполнения обязательств по поставке товара, третейский суд указал на то, что обязательство поставщика поставить товар возникло до введения моратория, в связи с чем подлежит применению установленный запрет на начисление финансовых санкций, в том числе на период заявленного истцом начисления неустойки. Кроме того, определяющим для применения норм о моратории является определение момента возникновения обязательства по осуществлению поставки (которое в данном случае возникло до введения моратория), а не обязанность по уплате неустойки.
Покупатель обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, ссылаясь на неправильное применение третейским судом моратория, введенного постановлением правительства № 497.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции, заявление покупателя удовлетворено, решение третейского суда отменено.
Отменяя решение третейского суда, суды исходили из того, что к рассматриваемым отношениям третейским судом ошибочно применено положение о невозможности начисления неустойки в период действия моратория, поскольку обязанность поставщика исполнить неденежное обязательство, нарушение которого повлекло начисление неустойки, возникла после введения моратория.
При этом суд первой инстанции, ссылаясь на постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 “О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве” (далее – Пленум № 63), указал на то, что текущими являются любые требования об оплате товаров, работ, услуг, поставленных, выполненных и оказанных после возбуждения дела о банкротстве, в том числе во исполнение договоров, заключенных до даты принятия заявления о признании должника банкротом.
В соответствии со сложившейся практикой данное постановление Пленума № 63 по аналогии подлежит применению и к требованиям кредиторов, вытекающим из ненадлежащего исполнения неденежного обязательства. Для целей квалификации в качестве текущего или реестрового требования о взыскании неустойки за нарушение неденежного обязательства суду следует установить, когда именно возникла обязанность должника (ответчика) исполнить обязательство, нарушение которого повлекло начисление неустойки.
В данном случае, по мнению судов, обязанность поставщика исполнить неденежное обязательство, нарушение которого повлекло начисление неустойки, возникла после введения моратория, и неустойка подлежала взысканию.
Поставщик обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой на указанные судебные акты нижестоящих судов.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и отказать в удовлетворении заявления покупателя об отмене решения третейского суда по следующим основаниям.
Параграфы 1 и 2 Главы 30 АПК РФ устанавливают особенности производства по делам, связанным с выполнением арбитражными судами функций содействия и контроля в отношении третейских судов.
В соответствии с частью 2 статьи 233 АПК РФ решение третейского суда может быть отменено по основаниям, установленным частями 3 и 4 настоящей статьи. Решение третейского суда может быть отменено по основаниям, установленным частью 4 настоящей статьи даже в том случае, если сторона, подавшая заявление об отмене такого решения не ссылается на указанные основания.
Пунктом 2 части 4 статьи 233 АПК РФ установлено, что решение третейского суда отменяется в случае, если оно противоречит публичному порядку Российской Федерации.
Таким образом, противоречие решения третейского суда публичному порядку Российской Федерации является безусловным основанием для отмены решения третейского суда независимо от доводов сторон и не может, в силу этого, ограничиваться автономией воли в виде придания третейскому решению окончательного характера (постановление Президиума ВАС РФ от 29.06.2010 № 2070/10).
Следовательно, при наличии соглашения сторон об окончательности третейского решения, производство по заявлению об отмене решения третейского суда подлежит прекращению, если участником дела не заявлено и государственным судом не установлено хотя бы одно из двух исключительных оснований для отмены государственным судом третейского решения, которые не зависят от волеизъявления сторон третейского соглашения и предусмотрены в законе в целях защиты публичных интересов (части 2, 4 статьи 233 АПК РФ): спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства; решение третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации (пункт 21 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража”, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 26.12.2018 г.; пункт 54 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019).
Указанное основание противоречия решения третейского суда публичному порядку Российской Федерации подлежит проверке судом по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела независимо от доводов и возражений сторон. Вместе с тем участники спора вправе приводить доводы, свидетельствующие о наличии вышеуказанного основания для отмены решения третейского суда (пункт 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 № 156 “Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке, как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений”; пункт 54 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2019). Указанная правовая позиция получила свое развитие в определениях Верховного Суда РФ от 10.12.2018 № 305-ЭС18-15649 и № 306-ЭС18-8105, от 21.01.2019 № 305-ЭС18-16908, от 21.09.2022 № 306-ЭС22-6854, в которых было указано на необходимость участникам спора, ссылающимся на противоречие решения третейского суда публичному порядку, приводить доказательства, которые могли бы прямо свидетельствовать о наличии указанного основания для отмены решения третейского суда или отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Покупатель в арбитражных судах заявлял о необходимости проверки государственным судом решения третейского суда на соответствие публичному порядку Российской Федерации в части начисления неустойки, указывая, что постановлением № 497 в интересах защиты публичного порядка введен мораторий на начисление неустоек за период с 01.04.2022 по 30.10.2022. По мнению покупателя, обязательства по поставке товара возникли у поставщика после 01.04.2022, являются текущими, положения о моратории не могут быть применены, начисление неустойки является правомерным.
Между тем главная цель принятия постановления № 497, сформулированная в его преамбуле, мотивирована ссылкой на пункт 1 статьи 9.1 Закона о банкротстве. Указанная норма Закона направлена на обеспечение таких элементов публичного порядка Российской Федерации как стабильность экономики (экономическая безопасность государства). Именно этими ценностями публичного порядка Российской Федерации обусловлено введение моратория.
Мораторием, в том числе, предусмотрен запрет на начисление неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей (пункт 1 статьи 9.1, пункт 1 статьи 63 Закона о банкротстве).
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 44 “О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 декабря 2002 г. № 127 “О несостоятельности (банкротстве)” (далее – постановление Пленума № 44) даны разъяснения относительно введения моратория в порядке статьи 9.1 Закона о банкротстве.
Согласно преамбуле постановления Пленума № 44 разъяснения даны Пленумом Верховного Суда РФ в целях единообразного применения судами положения статьи 9.1 Закона о банкротстве. При этом ограничения по причинам введения моратория либо иных критериев текст постановления не содержит. Таким образом, данные в постановлении Пленума № 44 разъяснения подлежат применению и к мораторию, введенному постановлением № 497.
В силу пункта 7 постановления Пленума № 44 в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ), неустойка (статья 330 ГК РФ), пени за просрочку уплаты налога или сбора (статья 75 НК РФ), а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория к лицу, подпадающему по его действие (подпункт 2 пункта 3 статьи 9.1, абзац десятый пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве).
Таким образом, буквальное толкование названного положения свидетельствует о том, что запрет на начисление финансовых санкций распространяется только на требования, возникшие до введения моратория.
Требования, возникшие после введения моратория, квалифицируются как текущие.
В соответствии со статьей 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.
В соответствии с пунктом 1 статьи 314 ГК РФ, если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения либо период, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или соответственно в любой момент в пределах такого периода.
Из материалов дела следует, что продукция по спецификациям от 05.03.2022 поставляется поставщиком не позднее 31.08.2022. Фактически поставка произведена 29 сентября 2022 г.
Покупатель просил взыскать неустойку за период с 01.09.2022 по 29.09.2022 г.
Нормативные положения о моратории направлены на обеспечение таких элементов публичного порядка Российской Федерации, как стабильность экономики (экономическая безопасность государства) во избежание банкротства должников вследствие определенных рыночных обстоятельств, исходя из предположения (фикции) наличия оснований для возбуждения дела об их банкротстве по денежным обязательствам, возникшим до даты введения моратория.
Таким образом, с учетом выводов, содержащихся в определении Верховного Суда РФ от 26.04.2024 № 306-ЭС23-23393, для целей моратория законодатель разделяет платежи на возникшие до или после даты введения моратория (даты фикции возможного возбуждения дела о банкротстве).
В данном случае обязательство по поставке возникло до введения моратория, а период его исполнения, приходящийся на период моратория, является лишь сроком исполнения ранее возникшей обязанности, который не может влиять на неприменение этого института публичного порядка.
В связи с этим и с учетом правовых позиций, изложенных в определениях Верховного Суда РФ от 22.08.2024 № 305-ЭС24-7916, от 30.09.2024 № 307-ЭС24-1458 и от 10.02.2025 № 307-ЭС24-19068, третейским судом обоснованно было отказано во взыскании неустойки.
Отклоняется также заявленный в судебном заседании довод покупателя о том, что на обсуждение суда должен быть поставлен вопрос о том, пострадал ли в действительности поставщик от обстоятельств, повлекших введение моратория.
В постановлении Пленума № 44 указано, что в соответствии с пунктом 1 статьи 9.1 Закона о банкротстве на лицо, которое отвечает требованиям, установленным актом Правительства Российской Федерации о введении в действие моратория, распространяются правила о моратории, независимо от того, обладает оно признаками неплатежеспособности и (или) недостаточностью имущества либо нет. Перечень должников, к которым мораторий не применяется, содержится в пункте 2 постановления № 497. Поставщик к указанным лицам не относится.
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение вызывает интерес в нескольких аспектах.
Во-первых, высказанная Верховным Судом РФ позиция, что положения законодательства о моратории являются элементом публичного порядка Российской Федерации, вследствие чего их нарушения при рассмотрении спора третейским судом может служить основанием для отмены или отказа в приведении к принудительному исполнению решения третейского суда.
Во-вторых, в определении рассмотрен вопрос о критериях разграничения требований, в отношении которых начисляются и не начисляются неустойки в период действия моратория. Критерием разграничения является дата возникновения самого обязательства, неисполнение которого влечет начисление неустойки: если обязательство возникло до даты введения моратория – неустойка не начисляется, даже если срок исполнения наступил после введения моратория. При определении даты возникновения неденежного обязательства Верховный Суд РФ предлагает исходить в первую очередь не из критериев разграничения текущих и реестровых требований (дата передачи товара, выполнения работы или оказания услуги), а исходя из статей 8 и 307 ГК РФ исходя из даты заключения сделки, условия которой предусматривают возникновение неденежных обязательств контрагента. При этом, срок исполнения данных обязательств не имеет значения для решения вопроса о применении моратория, поскольку является составляющим элементом самого обязательства.
В-третьих, продублирован подход касательно распространения моратория на последствия просрочки исполнения неденежного обязательства (Определения Верховного Суда РФ от 13.09.2024 № 305-ЭС24-7921 и от 14.06.2023 № 305-ЭС23-1845). Действие моратория на применение санкций может быть распространено на любые обязательства имущественного характера (передача имущества, товара, выполнение работ, оказание услуг или совершение иных действий, направленных на передачу стороне неденежного имущественного предоставления).
управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова.
Освобождение от ответственности направлено на уменьшение финансового бремени на должника в тот период его просрочки, когда она усугубляется объективными, непредвиденными и экстраординарными обстоятельствами (Определение Верховного Суда РФ от 19.04.2021 № 305-ЭС20-23028).
По общему правилу требования к лицу, находящемуся в процедурах банкротства, устанавливаются в реестре и учитываются в денежной форме. Те имущественные требования, которые имеют неденежное выражение (например, о создании и передаче имущества, об обязании совершить предоставление в натуральной форме), подлежат для целей банкротства трансформации в денежные, чем обеспечивается равное правовое положение всех кредиторов, независимо от вида обязательства (пункте 34 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 “О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве”).
Поэтому положения абзаца десятого пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве о неначислении неустойки фактически носят генеральный характер и применяются ко всем реестровым имущественным требованиям кредитора (применительно к мораторию – к имущественным требованиям, возникшим до его введения).
При обратном подходе кредитор получал бы предпочтительное удовлетворение своих требований из конкурсной массы перед иными кредиторами, что противоречит принципу очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов (пункты 2 и 3 статьи 142 Закона о банкротстве).
Распространение моратория исключительно на денежные требования к тому же противоречит целям его применения как антикризисного инструмента, направленного на минимизацию последствий санкционного режима и обеспечение стабильности экономики государства, с учетом того, что неденежное имущественное обязательство, как правило, скрывает за собой финансовые вложения. Данный вывод может повлечь оказание меры поддержки только тем должникам, которые осуществляют исполнение в денежной форме, что в свою очередь нарушит принцип равенства участников гражданского оборота (статья 19 Конституции Российской Федерации, статья 1 ГК РФ).
