27 ноября 2024 г. Конституционным Судом РФ вынесено Постановление № 55-П по делу о проверке конституционности статьи 48 Кодекса о браке и семье РСФСР в связи с жалобой гражданки М.

Суть дела

Ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР 1969 года (далее – КоБС РСФСР) закрепляла, что в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке, при отсутствии совместного заявления родителей отцовство может быть установлено в судебном порядке по заявлению одного из родителей или опекуна (попечителя) ребенка, лица, на иждивении которого находится ребенок, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия; при установлении отцовства суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместное воспитание либо содержание ими ребенка или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства.

Гражданка М. – заявительница по настоящему делу родилась в 1994 г. Сведения о ее отце были внесены в запись акта о рождении по указанию матери. Предполагаемый биологический отец заявительницы (гражданин Е.) умер в 2021 г., после чего в пределах установленного законом 6-месячного срока на принятие наследства с соответствующими заявлениями к нотариусу обратились сестра умершего, гражданка П. (как наследник второй очереди), и заявительница, считавшая себя наследником первой очереди. В выдаче свидетельства о праве на наследство М. было отказано в связи с отсутствием в представленных ею документах доказательств родства с наследодателем.

Заявительница обратилась в суд с иском к П. о признании права собственности в порядке наследования по закону и установлении в отношении нее отцовства Е. Решением районного суда от 04.05.2022 г. исковые требования заявительницы удовлетворены на основании в том числе положений ст. 48 КоБС РСФСР. При этом суд признал результаты судебной молекулярно-генетической экспертизы с вероятностью 99,999% свидетельствующие о родстве М. с наследодателем в качестве доказательства, подтверждающего наряду с иными доказательствами установленные судом факты совместного проживания Е. и матери заявительницы, гражданки А., и признания им отцовства.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 10.08.2022 г. решение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении исковых требований отказано. Суд апелляционной инстанции посчитал не доказанным ни одно из обстоятельств, перечисленных в п. 2 ст. 48 КоБС РСФСР, указав, что суд первой инстанции, принимая в качестве допустимого и относимого доказательства заключение молекулярно-генетической экспертизы, ошибочно полагал, что по данному делу принимаются любые доказательства, достоверно подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица; между тем ссылки на кровное родство в данном случае не являются основанием для удовлетворения иска.

В передаче кассационной жалобы на названное апелляционное определение, а также определение судебной коллегии по гражданским делам кассационного суда общей юрисдикции от 11.01.2023 г., которым оно оставлено без изменения, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ отказано определением судьи этого суда от 03.05.2023 г.

По мнению М., ст. 48 КоБС РСФСР противоречит статье 38 (части 1 и 2) Конституции РФ в той мере, в какой она позволяет судам не учитывать такое бесспорное доказательство биологического родства (отцовства), как заключение молекулярно-генетической экспертизы, связывая установление отцовства лишь с фактами, свидетельствующими о признании лицом своего отцовства, его участии в воспитании ребенка или ведении им общего хозяйства с матерью ребенка. При этом заявительница ссылается в том числе на отдельные положения Декларации прав ребенка (принята Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1959 г.) и Конвенции о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г.), полагая, что согласно ч. 1 ст. 15 Конституции РФ они являются частью правовой системы России.

Правовое обоснование жалобы со ссылками на нормы международного права в сфере защиты прав ребенка не соотносится с фактическими обстоятельствами дела с участием заявительницы, установленными судами общей юрисдикции. Требование об установлении отцовства было предъявлено совершеннолетней М. в суд после смерти ее предполагаемого отца в 2021 г. с целью признания наследственных прав на принадлежавшее ему имущество. При этом с жалобой не представлены документы, которые указывали бы на обращение за судебной защитой прав ребенка до достижения заявительницей совершеннолетия ее матерью как законным представителем.

В то же время оценка судом доказательств, свидетельствующих о происхождении гражданина от конкретного лица, при решении вопроса об установлении отцовства может иметь значение для реализации не только наследственных прав, но и права гражданина знать свое происхождение, права на уважение частной жизни. В этих и подобных им случаях речь идет об условиях реализации одного из аспектов конституционного права на судебную защиту – возможности представлять доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которые лицо ссылается в судебном споре.

Позиция Конституционного Суда

Ст. 48 КоБС РСФСР с учетом правил действия правовых норм во времени продолжает применяться при рассмотрении судами вопроса об установлении происхождения детей, родившихся в период с 01 октября 1968 г. до 01 марта 1996 г. (п. 8 Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 октября 1969 г. «О порядке введения в действие Кодекса о браке и семье РСФСР»; ст. 2 Закона СССР от 27 июня 1968 г. № 2834-VII «Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье»; п. 1 ст. 168 и п. 1 ст. 169 СК РФ).

Следовательно, с учетом указанных требований Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» ст. 48 КоБС РСФСР является предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ по настоящему делу в той мере, в какой на ее основании решается вопрос об установлении в судебном порядке отцовства в отношении граждан, родившихся в период с 01 октября 1968 г. до 01 марта 1996 г.. Механизм реализации наследственных прав, в значительной степени ориентированных на семейно-правовые связи, существующие между участниками наследственных отношений (гл. 63 ч. третьей ГК РФ), обусловлен правовой природой юридического факта, который связывает наследодателя с наследниками (брак, наличие установленной в предусмотренном законом порядке родственной связи, в том числе между родителями и детьми, и др.) (Постановление Конституционного Суда РФ от 2 марта 2021 года № 4-П), вследствие чего нередко при рассмотрении наследственных споров судом подлежит разрешению и вопрос о происхождении гражданина, в частности об установлении отцовства.

В соответствии как с действующим, так и ранее действовавшим законодательством, регулирование правоотношений родителей и детей основывается на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке (ст. 47 СК РФ; ч. 1 ст. 16 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье, п. 1 ст. 47 КоБС РСФСР). Ст. 16 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье, закрепив возможность установления отцовства в судебном порядке в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке, при отсутствии совместного заявления родителей в государственные органы ЗАГС, предусмотрела, что при установлении отцовства суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместное воспитание либо содержание ими ребенка или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства. Эти нормы были воспроизведены в ст. 48 КоБС РСФСР.

В ст. 49 СК РФ федеральный законодатель закрепил, что при установлении происхождения ребенка от конкретного лица (отцовства) в судебном порядке по заявлению одного из родителей, опекуна (попечителя) ребенка или по заявлению лица, на иждивении которого находится ребенок, а также по заявлению самого ребенка по достижении им совершеннолетия суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. К таким доказательствам относятся любые фактические данные, установленные с использованием средств доказывания, перечисленных в ст. 55 ГПК РФ.

Прежнее правовое регулирование (действовавшее до введения в действие  СК РФ),  подлежавшее применению с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, допускало назначение судебно-медицинской экспертизы для выяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка (п. 4 Постановления от 4 декабря 1969 г. № 10 «О практике применения судами Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье», п. 6 Постановления от 25 марта 1982 г. № 2 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов на детей и других членов семьи»). Следовательно, ст. 48 КоБС РСФСР также не предполагала отказа суда от исследования доказательств, касающихся кровного родства между ребенком и предполагаемым родителем, включая и заключение судебно-медицинской экспертизы, несмотря на то, что в названной норме оно упомянуто не было. Соответственно, даже при установлении судом фактов совместного проживания и ведения общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместного воспитания либо содержания ими ребенка в удовлетворении требования об установлении отцовства в судебном порядке могло быть отказано, если отцовство ответчика с учетом иных доказательств исключалось. Такой подход согласовывался с тем, что именно происхождение детей, удостоверенное в установленном законом порядке, выступало ранее и выступает в соответствии с действующим регулированием основанием возникновения прав и обязанностей, в том числе имущественного характера, родителей и детей.

Конституционный Суд РФ, указывая, что ст. 48 КоБС РСФСР не исключала возможности назначения судом молекулярно-генетической экспертизы, подчеркивает, что заключение экспертизы по вопросу происхождения ребенка являлось и является лишь одним из доказательств, которое суд оценивает в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами (показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства и т.д.), и что согласно ст. 67 и 86 ГПК РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (определения от 20 июня 2006 г. № 226-О, от 23 июня 2016 г. № 1303-О, от 31 мая 2022 г. № 1315-О и др.). Таким образом, п. 2 ст. 48 КоБС РСФСР следует понимать как закрепляющий правило, касающееся оценки судом доказательств в делах, в которых возникает вопрос об установлении отцовства.

Вместе с тем согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ суд вправе в порядке особого производства установить факт отцовства лица, не состоящего в браке с матерью ребенка, в случае смерти этого лица; такой факт может быть установлен судом в отношении детей, родившихся 01 марта 1996 г. и позднее, при наличии доказательств, с достоверностью подтверждающих происхождение ребенка от данного лица (ст. 49 СК РФ), а в отношении детей, родившихся в период с 01 октября 1968 г. до 01 марта 1996 г., – при наличии доказательств, подтверждающих хотя бы одно из обстоятельств, перечисленных в ст. 48 КоБС РСФСР; при установлении судом наличия спора о праве соответствующий вопрос может быть разрешен в порядке искового производства; заключение эксперта (экспертов) по вопросу о происхождении ребенка является одним из доказательств, оно не имеет для суда заранее установленной силы и подлежит оценке в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами (ч. 2 ст. 67, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ) (пункты 20, 23 и 24 Постановления от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей»).

С учетом указанных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в судебной практике получило распространение такое толкование ст. 48 КоБС РСФСР, в соответствии с которым суды не признают экспертное заключение о наличии биологического родства относимым доказательством по делу, поскольку для установления отцовства лица в отношении гражданина, родившегося до 01 марта 1996 г., правовое значение имеют лишь обстоятельства, перечисленные в названной статье (о чем свидетельствует и дело с участием заявительницы). Между тем, поскольку экспертизы, в частности молекулярно – генетические, появившиеся с развитием новых технологий, отличаются высоким уровнем надежности результатов, свидетельствующих о происхождении ребенка от конкретного лица (биологическом родстве), заключение такой экспертизы не может оставаться без надлежащей оценки наряду с иными имеющимися в деле доказательствами при вынесении судом решения. При этом заключение эксперта оценивается судом по правилам, установленным статьей 67 ГПК РФ, а несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда. Иной подход в системе правового регулирования в ее динамике противоречил бы конституционно-правовому смыслу ст. 48 КоБС РСФСР, подлежащему выявлению с учетом изменившихся конкретно-исторических условий ее применения.

Следовательно, придание ст. 48 КоБС РСФСР, как это имело место в деле с участием заявительницы, смысла, ограничивающего пределы доказывания по делам об установлении отцовства обстоятельствами и дифференцирующего состав оцениваемых судом доказательств в зависимости лишь от даты рождения гражданина, противоречит ее конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом РФ, и не согласуется с гарантиями судебной защиты, в том числе равенства всех перед судом. Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 6, 471, 71, 72, 74, 75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд РФ постановил признать ст. 48 КоБС РСФСР не противоречащей Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования она не может рассматриваться в качестве исключающей установление судом отцовства лица в отношении гражданина, родившегося в период с 01 октября 1968 г. до 01 марта 1996 г., на основании иных, кроме подтверждающих указанные в ней обстоятельства, доказательств (в частности, заключения молекулярно-генетической экспертизы). При этом выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл ст. 48 КоБС РСФСР является общеобязательным. Итак, судебные постановления, вынесенные по делу с участием гражданки М. на основании ст. 48 КоБС РСФСР в истолковании, расходящемся с ее конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке.

Мнение эксперта

Матвеева Наталья Алексеевна, доцент, к.ю.н., доцент Кафедры правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ

Законодатель при принятии КоБС РСФСР в 1968 г. не предполагал о революционном достижении науки, которое позволило внедрить в практику отечественных судов метод геномной идентификации. Впервые в  1988 г. П.Л. Ивановым была проведена в нашей стране молекулярно-генетическая идентификационная экспертиза, к которой суды справедливо относятся хотя и по совокупности с другими доказательствами происхождения лица, но с доверием. В ранее действовавшем семейно-правовом кодифицированном акте прямо или косвенно не называется исследуемое доказательство, более того, в ст. 48  КоБС РСФСР дан их закрытый, исчерпывающий перечень.

Матвеева Наталья Алексеевна, доцент, к.ю.н., доцент Кафедры правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ.

К слову, думается, в исследуемом деле заявительница могла привести указанные в кодексе доказательства, однако желала усилить свою позицию неопровержимым современным подтверждением своего происхождения от биологического отца.

По правилам действия законов во времени утративший силу нормативный правовой акт применяется на практике при необходимости урегулировать отношения, возникшие и существовавшие в момент его действия, но в данном случае речь идет не только о применении норм материального, но и процессуального законодательства. Последнее в части ст. 67 ГПК РФ напоминает суду о необходимости оценивания доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Поэтому суд должен исследовать представленные сторонами  доказательства, а результаты их оценки обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие – отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *