31 октября 2024 года Конституционным Судом Российской Федерации принято Постановление № 49-П, которым разрешён вопрос применения сроков исковой давности к требованиям об обращении коррупционного имущества в доход государства.
Суть дела
Краснодарский краевой суд рассматривает дело по апелляционным жалобам ряда лиц на решение Каневского районного суда, который удовлетворил требования Генеральной прокуратуры об обращении в доход государства имущества, полученного этими лицами в результате коррупционных деяний. При рассмотрении дела в суде первой инстанции ответчики ссылались на пропуск исковой давности по заявленным прокурором требованиям. Суд, отклонив их доводы, напротив, посчитал, что к актам коррупции такие сроки не применяются. В своих апелляционных жалобах ответчики продолжали настаивать на пропуске прокуратурой срока исковой давности. Краснодарский краевой суд приостановил производство по данному делу и обратился с запросом в Конституционный Суд РФ.
Позиция Конституционного Суда
Государство обязано противодействовать коррупции, принимая достаточные и эффективные меры, которые делали бы попытку незаконного обогащения бессмысленной и бесперспективной, предотвращали бы риски неправомерного влияния, сращивания власти, бизнеса и криминала. В частности, этой цели служит механизм обращения в доход государства имущества и денежных средств, в отношении которых не была опровергнута презумпция незаконности происхождения либо же установлена незаконность происхождения. Эта мера направлена на реализацию публичного интереса в сфере противодействия коррупции, а не на восстановление положения участников гражданского оборота, она не носит компенсаторного характера и направлена на восполнение нарушения принципов справедливости и равенства, защиту демократического строя. В связи с этим, не выходя за пределы имущественной сферы коррупционера и предполагая свое применение лишь в отношении того имущества, которое было получено коррупционным путем, указанная мера не может нарушать конституционный запрет на придание обратной силы законам, вводящим ответственность и ухудшающим положение граждан.
С одной стороны, целью установления сроков давности является обеспечение стабильности правопорядка и рационализации деятельности правоприменителя, гарантирование конституционных прав лица, совершившего деяние, влекущее правовые последствия. С другой стороны, недопустимым является такое использование защиты закона и суда – включая сроки давности, – если притязания лица на применение в его отношении юридических средств защиты основаны на их недобросовестном использовании в противоправных целях. Следовательно, разрешение вопроса о применимости давностных сроков требует достижения баланса частных и публичных интересов.
При обращении в доход государства имущества, приобретенного вследствие нарушения антикоррупционных требований, нельзя говорить о защите субъективного гражданского права в том значении, в котором это понятие используется в законодательстве. Хотя обращение коррупционного имущества в доход государства влечет последствия в виде прекращения права собственности, из этого не следует вывод о частноправовой природе данного института, речь идёт о мере публично-правового характера.
Применение существующих сроков исковой давности и правил их течения к антикоррупционным искам порождает ряд несовместимых с принципами правового государства негативных последствий. В частности, исковая давность может восприниматься гражданами как отказ государства от защиты конституционного строя и демократии по истечении некоторого времени и освобождение коррупционера от последствий с сохранением его имущественного положения.
Таким образом, Суд пришёл к выводу, что положения статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации не соответствуют Конституции РФ в той мере, в какой судебное толкование позволяет применять установленные сроки исковой давности к требованиям уполномоченных прокуроров об обращении коррупционного имущества в доход государства.
Вместе с тем, Конституционный Суд РФ отметил, что федеральный законодатель вправе воздержаться от внесения каких-либо изменений в правовое регулирование. Однако при установлении соответствующих сроков законодателю необходимо учитывать позицию Суда: такой срок должен существенно превышать уже установленные (3 и 10 лет), необходимо предусмотреть специальные правила их течения, возможно сочетание различных правовых инструментов. Не должно допускаться применение такого срока в случае противодействия ответчика выявлению обстоятельств противоправного обогащения или формированию доказательств для обращения в суд.
Мнение эксперта
Данное решение Конституционного Суда РФ определённо входит в топ важнейших юридических событий года. Устраняя неопределённость в одном, в другом постановление вызывает новые вопросы.
Прежде всего, Суд справедливо отмечает, что изъятие имущества в пользу государства по антикоррупционным искам прокуроров – это сфера публично-правовых отношений, это крайне важно. Также принципиально, что Конституционный Суд особо подчеркнул, что вывод о неприменении сроков давности касается именно антикоррупционных исков прокуратуры и не распространяется на иски о деприватизации.
Антон Тимченко, Партнёр Консалтингового бюро T&M.
Между тем, отмечая, что речь идёт о публично-правовой мере и упоминания правовой эффект, необходимый с точки зрения неотвратимости неблагоприятных последствий коррупционного поведения, Конституционный Суд РФ по сути определяет изъятие имущества в пользу государства по антикоррупционным искам прокуроров как меру публично-правовой ответственности, однако не указывает это прямо.
В гражданском праве есть столпы, на которых оно держится. Один из них – срок исковой давности. Иски прокуратуры рассматриваются по правилам гражданского процесса. Суды разных регионов и разных уровней, за последние время, сформировали абсолютно разные подходы. Даже дела, дошедшие до рассмотрения в ВС РФ рассматривались по разному.
Сегодня есть 2 типа исковых заявлений прокуратуры (примечание: Иски прокуратуры является собирательным и кратким именованием исковых заявлений Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров): обращение в пользу государства имущества лиц, к которым предъявлялись и предъявляются особые требования по получению доходов (антикоррупционные иски) и иски о «деприватизации» (признание сделок о приватизации активов, которые не могли быть приватизированы или были приватизированы со значительными нарушениями требований законодательства).
Основной вывод Постановления:
- Постановление и выводы, изложенные в Постановлении, применяются только к искам Прокуратуры содержащим требования об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано.
- Постановление и выводы, изложенные в Постановлении, не могут быть автоматически распространены на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к иным, помимо антикоррупционных, исковым заявлениям Прокуратуры, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации.
В судебной практике по вопросу о применимости исковой давности к искам прокуроров об обращении в доход РФ имущества, полученного вследствие нарушения лицом требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, сформированы взаимоисключающие подходы.
В некоторых случаях суды отдавали приоритет частным интересам и целям стабильности гражданского оборота, допуская применение исковой давности. Тогда как в других делах, напротив, исходили из приоритета публичных интересов и целей противодействия коррупции, в связи с чем делали вывод о неприменимости исковой давности к антикоррупционным искам.
Елена Гладышева – Адвокат, Управляющий партнер Адвокатского бюро г. Москвы «РИ-консалтинг», член МРО «Деловая Россия», член и советник президента фонда «ЖЕНЩИНЫ РОССИИ» по правовым вопросам.
В запросе Краснодарского краевого суда, ставшего инициатором уже нашумевшего рассмотрения вопроса о сроках в КС РФ, подчеркивается, что конфликт правовых подходов в вопросах применения или не применения сроков исковой давности не обусловлен различными фактическими обстоятельствами этих дел. «В силу Конституции Российской Федерации Россия как правовое демократическое государство обязана принимать для противодействия коррупции достаточные и эффективные правовые меры, включая направленные на предупреждение незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 26-П и от 9 января 2019 года № 1-П)».
Конституционный Суд РФ действует в контексте особых правовых мер, направленных на предупреждение незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции, и тем самым на эффективное противодействие коррупции. Суд не исключал возможности проведения в рамках контроля за расходами на приобретение дорогостоящих объектов гражданского оборота мониторинга доходов такого лица и членов его семьи за период, предшествующий вступлению в силу Федерального закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» (Определение от 6 июня 2017 года № 1163-О).
Итог: В антикоррупционных исках сроки давности НЕ применимы, как и в исках, направленных на соблюдение и восстановление баланса публично-правовых интересов государства и общества. Сроки давности в этой категории исков не несут императивный (обязательный) характер и не могут быть связаны с точкой (датой), когда при должной осмотрительности упомянутые лица могли и должны были узнать о полученных и легализованных средствах…
Стоит отметить еще один момент, который не был отражен в резолютивной части, но имеется в мотивировочной, Конституционный суд очень красивым оборотом указал, что ВС РФ в целом ошибочно подошел к этому вопросу. «Само по себе правомочие Верховного Суда РФ корректировать судебную практику не ставится под сомнение. В то же время надо учитывать, что требование разумной предсказуемости правового регулирования, вытекающее из конституционных принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства, в полной мере распространяется на случаи, когда при отсутствии должной нормативной определенности правового регулирования встает вопрос об обеспечении единства правоприменительной практики». В общем, нас ждет новый виток развития судебной практики по искам прокуратуры.
Итог: все антикоррупционные иски подлежат тщательному рассмотрению в судах. На ответчиках лежит обязанность по доказыванию финансовой и иной возможности приобретения объектов (в том числе явившихся базой к последующему преобразованному имуществу, т.е. полученному в результате цепочки продаж) как доходов, полученных законным способом, и соответствующих доходам лиц, к которым предъявлялись и предъявляются особые требования по получению доходов, на дату приобретения первичных объектов. В случае отсутствия таких доказательств имущество будет и должно быть обращено в доход государства.