В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 09.02.2023 N 302-ЭС20-4222(17,18) по делу N А58-6327/2018 рассмотрены вопросы о применении таких способов возврата отчужденного имущества должника, как реституция и виндикация, и вопросы о распределении бремени доказывания при оспаривании ряда последовательных сделок по отчуждению имущества.
Суть дела
Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее – ГК «АСВ»), выполняя функции конкурсного управляющего АО «Банк “Таата”» (далее – Банк), в рамках дела о банкротстве последнего обратилось в Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с заявлением об оспаривании ряда сделок, связанных с отчуждением принадлежащих Банку объектов недвижимого имущества, и их возврата в конкурсную массу Банка.
Оспариваемые сделки были совершены при следующих обстоятельствах.
27.03.2012 по договору мены Банк получил от Васильева А.И. два нежилых помещения с кадастровыми номерами 77:01:0001050:2747 и 77:01:0001050:2750, расположенных в доме N 10 по улице Остоженке города Москвы, а Васильев А.И. – 122 510 акций Банка номинальной стоимостью 1 000 руб. на общую сумму 122 510 000 руб.
16.01.2013 по договору купли-продажи с Васильевым А.И. Банк получил в этом же здании еще одно нежилое помещение с кадастровым номером 77:01:0001050:2749, стоимостью 62 570 000 руб.
По состоянию на июнь 2018 г. Васильев А.И. владел 0,0005% акций банка.
02.07.2018 Банк продал указанные три помещения Наливайко И.А. за 345 182 356,95 руб.
В подтверждение оплаты в суд был представлен приходный кассовый ордер от 03.07.2018 о внесении покупателем денежных средств в кассу Банка.
05.07.2018 право собственности на помещения зарегистрировано за Наливайко И.А.
В тот же день Центральный Банк Российской Федерации отозвал у Банка лицензию на осуществление банковских операций и назначил временную администрацию по его управлению.
27.07.2018 Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) возбудил дело о банкротстве Банка. Впоследствии, 28.08.2018, Банк признан банкротом, открыто конкурсное производство, обязанности конкурсного управляющего возложены на ГК «АСВ».
02.08.2018 Наливайко И.А. продал помещения Васильеву А.И. за 348 682 356,95 руб. По условиям договора оплата должна производиться безналичным переводом на счет продавца 3 500 000 руб. в день подписания договора, а затем с рассрочкой платежа по 72 591 178,48 руб. в сроки до 01.02.2019 и до 01.08.2019.
Васильев А.И. исполнил обязательства перед Наливайко И.А., перечислив ему в безналичном порядке со своего расчетного счета в Московском кредитном банке 277 540 409 руб. (в том числе 3 500 000 руб. – 02.08.2018; 12 000 000 руб. – 15.10.2018; 140 000 000 руб. – 26.12.2018; 122 040 409 руб. – 29.01.2019). В день поступления денег на счет Наливайко И.А. забирал их наличными. Кроме того, 01.09.2019 Васильев А.И. передал Наливайко И.А. наличными под расписку 71 141 947,95 руб.
18.02.2020 право собственности на помещения зарегистрировано за Васильевым А.И.
Правовая позиция ГК «АСВ» сводилась к тому, что отчуждение Банком нежилых помещений в пользу Наливайко И.А., а затем Наливайко И.А. в пользу Васильева А.И. являлись притворными сделками (пункт 2 статьи 170 ГК РФ) и прикрывали отчуждение Банком имущества Васильеву А.И.
По мнению ГК «АСВ», сделка с Васильевым А.И. подозрительна (пункт 2 статьи 61.2 Закон о банкротстве), так как совершена после возникновения у Банка признаков несостоятельности (проблемы с платежеспособностью возникли с апреля 2018, а с 02.07.2018 банк перестал исполнять платежные поручения), направлена на причинение вреда кредиторам неплатежеспособного Банка, так как банк по сделке ничего не получил (Наливайко И.А. не подтвердил факт оплаты), и при осведомленности Васильева А.И. о ее противоправном характере.
Определением Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 01.03.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 04.05.2021, в удовлетворении заявления отказано. Постановлением суда округа от 30.09.2021 судебные акты отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.
Определением Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 18.02.2022, оставленным без изменения постановлениями апелляционного и окружного судов от 02.06.2022 и от 22.08.2022, признаны недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве договор Банка с Наливайко И.А. и оплата последним покупки. Суды взыскали с Наливайко И.А. в пользу банка 345 182 356,95 руб. Суды исходили из того, что факт оплаты не подтвержден, а сделка совершена с явным намерением причинить ущерб кредиторам банка.
В удовлетворении требования о недействительности сделки между банком и Васильевым А.И. отказано, так как суды не установили связи Васильева А.И. как с Банком (по крайней мере такой, которая позволяла бы ему контролировать действия должника), так и с Наливайко И.А.
ГК «АСВ» и Наливайко И.А. обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд РФ, в которых просили судебные акты отменить, ссылаясь на нарушение судами норм права.
ГК «АСВ» просило отменить судебные акты в части отказа в удовлетворении заявления, так как, по его мнению, суды неправильно рассматривали сделки как самостоятельные, а не прикрывающие сделку между Банком и Васильевым А.И. В подтверждение своих доводов ГК «АСВ» сослалось на родственные связи Васильева А.И. с акционером Банка, владение Васильевым А.И. прочими помещениями в том же здании, быструю продажу дорогостоящего недвижимого имущества как Банком в пользу Наливайко И.А., так и Наливайко И.А. Васильеву А.И. и прочие).
Наливайко И.А. просил отменить судебные акты в части удовлетворения заявления, так как не согласен с выводами о недоказанности своей платежеспособности на момент совершения оспариваемой сделки и о фиктивности документооборота по ней.
Позиция Верховного Суда РФ
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационные жалобы, отказала в их удовлетворении и оставила в силе судебные акты нижестоящих судов со следующим обоснованием.
Предмет кассационного обжалования судебных актов по данному обособленному спору со стороны ГК «АСВ» прежде всего свелся к квалификации сделок по отчуждению имущества Банка: были ли это две самостоятельные сделки либо это была одна сделка между Банком и Васильевым А.И., а два последовательных отчуждения имущества совершены лишь для ее прикрытия. ГК «АСВ» настаивало на втором варианте.
При таком подходе следовало доказать, что Наливайко И.А. был подставным лицом: в сделке он участвовал номинально (т.е. без реальной заинтересованности стать собственником имущества) и действовал в интересах Васильева А.И., либо Васильев А.И. знал (должен был знать) о номинальном статусе Наливайко И.А. Затем, в соответствии с занимаемой позицией, доказыванию подлежал факт причинения вреда кредиторам банка.
ГК «АСВ» стороной сделки (сделок) не являлось. Отчуждение имущества Банка оспаривалось по обстоятельствам, которые недобросовестные участники сделки обычно скрывают. В связи с этим ГК «АСВ» объективно испытывало трудности с доказыванием обстоятельств совершения спорных сделок (сделки).
В таком случае ГК «АСВ» достаточно указать на совокупность подозрительных (очевидно необычных для хозяйственного оборота) обстоятельств и подтвердить их хотя бы косвенными доказательствами, выстроив собственную версию развития событий по оспариваемой сделке. В ходе состязательной процедуры бремя доказывания обратного переходит на лиц, отвечающих на претензии ГК «АСВ», так как именно они должны располагать достоверными знаниями о сделке и прямыми доказательствами.
По результатам оценки доводов и доказательств, представленных спорящими сторонами, наиболее логичная, правдоподобная и вероятная версия произошедших событий принимается судом и является фактическим основанием для последующей юридической квалификации правоотношений.
Между тем убедительных доводов и доказательств связи Наливайко И.А. с Васильевым А.И. и необычного характера второй сделки агентство судам не предоставило, а все сомнения в обратном были либо недостаточны, либо устранены в суде Васильевым А.И. и его представителями.
Основной довод агентства о подозрительности заключался в том, что сделка между Наливайко И.А. и Васильевым А.И. совершена в течение небольшого периода после того, как сам Наливайко И.А. приобрел у банка спорные помещения. Однако, это обстоятельство само по себе недостаточно для вывода о какой-либо противоправности в действиях Васильева А.И., хотя при наличии прочих сомнительных обстоятельств может подтверждать подозрения. В то же время иных обстоятельств судами не установлено.
Родственных, дружеских, партнерских, служебных отношений между Наливайко И.А. и Васильевым А.И. судами не выявлено.
Доводы о том, что Васильев А.И. имел интерес к покупке спорных помещений, подтверждены им самим со ссылкой на то, что остальные помещения в здании также принадлежат ему. После оставления банком помещений Васильев А.И. был заинтересован в надлежащем содержании здания, для чего разумным и обоснованным было бы владеть всем им на праве собственности. Вероятнее всего по этой же причине первым, к кому разумно обратился Наливайко И.А. с предложением о купле-продаже помещений, являлся именно Васильев А.И.
Отчуждение Банку в 2012 – 2013 годах тех же нежилых помещений и последующие попытки их выкупить обратно Васильев А.И. объяснил желанием тем самым временно войти в акционерный капитал банка (часть помещений обменены на акции), а затем по акционерному соглашению выйти из него на взаимовыгодных условиях.
Васильев А.И. со ссылками на письменные доказательства изложил последовательность своих действий о проверке чистоты своей сделки с Наливайко И.А., получив, помимо прочего, гарантии временной администрации банка.
Неосмотрительности в его действиях не имелось. Его поведение в целом отвечало стандарту поведения среднего участника правоотношений по покупке коммерческой недвижимости. По крайней мере, иного ГК «АСВ» не доказало.
Способность Васильева А.И. оплатить покупку не оспаривалась, тем более, что оплата произведена Васильевым А.И. в безналичном порядке с подтверждением получения им банковского кредита на эти цели. Каких-либо сведений о том, что Наливайко И.А. возвращал деньги Васильеву А.И. либо по его указанию передавал другим лицам, не имеется.
Васильев А.И. действительно имел некоторую связь с Банком, чего он не отрицал. Так, в частности, некоторое время он был акционером банка, однако количество акций было крайне незначительно для влияния на деятельность кредитной организации, а на дату совершения сделки акций у Васильева А.И. не было и вовсе. Пакет акций, принадлежащий его отцу (около 10-ти процентов), также не позволяет оказывать существенное влияние на банк. Участие Васильева А.И. в управлении банком прекращено задолго как до банкротства банка, так и до совершения спорной сделки. Связь Васильева А.И. с менеджментом банка не установлена. Более того, Васильев А.И. со ссылкой на судебные акты обращал внимание на его многочисленные конфликты с руководством банка, что говорит не в пользу версии о совпадении его интересов с интересами банка и совместности их действий.
Прочие доводы ГК «АСВ» как в отдельности, так и в совокупности с остальными также не позволили судам установить наличие связи между Наливайко И.А. и Васильевым А.И. и участие последнего в противоправном выводе имущества должника-банкрота от правопритязаний кредиторов. ГК «АСВ» выводы судов не опровергло, убедительных аргументов не представило.
Как следствие, у судов не было оснований для признания цепочки продаж единой сделкой, а у судебной коллегии нет оснований для удовлетворения кассационной жалобы ГК «АСВ».
Доводы, изложенные в кассационной жалобе Наливайко И.А., касались его несогласия с доказательствами, представленными в суд участвовавшими в обособленном споре лицами и оцененными судами первой и апелляционной инстанций. Мотивы судов изложены в судебных актах. Обстоятельства, установленные этими судами, соответствуют исследованным ими доказательствам. Ввиду наличия состава признаков, указанных в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, суды правомерно признали сделку между банком и Наливайко И.А. недействительной и правильно применили последствия ее недействительности.
Комментарий специалиста
В рассматриваемом Определении Верховного Суда РФ можно выделить следующие ключевые моменты, имеющие значение для формирования единообразной судебной практики. Первый момент связан с применением сформированной единообразной практики оспаривания отчуждения имущества должника по цепочке последовательных сделок.
управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова
Имущество должника, находившегося в преддверии банкротства, может отчуждаться как по одной, так и по нескольким сделкам, взаимосвязанных между собой или нет. В связи с этим различны способы защиты интересов конкурсной массы и кредиторов этого должника.
Верховным Судом РФ сформирована позиция, что при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации (пункт 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021) (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 07.04.2021), Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.01.2022 N 305-ЭС20-16615(2), Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031(6), Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 305-ЭС20-4693(1,2,3), Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.11.2018 N 305-ЭС15-12239(5), Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 31.07.2017 N 305-ЭС15-11230).
Первая: когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. При отчуждении им спорного имущества на основании последующих сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 ГК РФ к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 ГК РФ (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). В этом случае для возврата имущества доказыванию подлежит совокупность обстоятельств, позволяющих истребовать имущество о последующего приобретателя (по воле или помимо воли собственника отчуждено имущество; возмездность приобретения последним приобретателем и его добросовестность).
В этом случае требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях – вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности (пункт 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 “О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”).
Вторая: когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Первый приобретатель может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка – сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов. Таким бенефициаром может быть лицо, юридически ставшее конечным приобретателем, либо вообще юридически не оформившее свои права на имущество, но получившее или сохранившее контроль над ним, в том числе посредством оформления на контролируемых или аффилированных лиц.
Характерным признаком такой ситуации является то, что имущество после отчуждения должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.
Такая цепочка сделок, как притворная единая сделка в силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ ничтожна, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве с возвратом в конкурсную массу незаконно отчужденного имущества должника по правилам о реституции.
Правильная квалификация совершенной цепочки сделок, и соответственно, избрание способа возврата отчужденного имущества, зависит от доказывания фактических обстоятельств, характеризующих ту или иную ситуацию.
Как правило, во второй ситуации в отношении прикрывающих сделок документы изготавливаются так, что создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворных договоров. Бенефициар, не будучи заинтересован в раскрытии своего статуса фактического контролирующего имущество собственника, не имеет формальных полномочий собственника, не составляет документы, в которых содержатся явные и однозначные указания, адресованные должнику и участникам притворных сделок, относительно их деятельности.
При этом, конкурсный управляющий не является стороной данных сделок, обстоятельства, прямо свидетельствующие о притворности сделок и наличии по существу единой противоправной сделки, тщательно скрываются участниками. Конкурсному управляющему объективно сложно доказать полный состав притворной сделки в такой ситуации. Поэтому, вполне справедливо следующее распределение обязанности доказывания: конкурсный управляющий должен доказать, пусть даже косвенными доказательствами, обстоятельства, свидетельствующие о необычности сделки должника (отчуждение лицам, связанным с должником или контролируемым одним лицом, связанным с должником; сохранение этим лицом контроля над имуществом; отсутствие реальных расчетов по сделкам; непродолжительный промежуток времени между сделками; отсутствие реальных экономических мотивов совершения сделок), в случае подтверждения таких обстоятельств – на стороны сделок возлагается обязанность доказать самостоятельность каждой сделки и наличие реальных мотивов совершения цепочки сделок.
