КС РФ: право гражданина обращаться в суд не должно ставиться в зависимость от отказа в возбуждении уголовного дела органами дознания и следствия

Постановлением Конституционного Суда РФ от 28 июня 2023 г. № 36-П рассмотрено дело о проверке конституционности части четвертой статьи 24 и пункта 5 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих отдельные вопросы оснований отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела (уголовного преследования), в связи с жалобой гражданки А.А. Школьник.

Суть дела

Гражданка А.А. Школьник в феврале 2020 года обратилась в полицию с заявлением о преступлении по делу частного обвинения, предусмотренном ч. 1 ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью) в отношении Б.

Должностные лица, в чью компетенцию входило рассмотрение данного сообщения, в течение года неоднократно принимали решения об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. Первоначально правоохранители не усмотрели событие преступления, затем признаки состава преступления.

Постановления отменялись прокурором с направлением материала для организации дополнительной проверки и устранения недостатков, препятствующих вынесению законного и обоснованного решения. Последнее по времени постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 21 января 2021 года заявительницей не оспаривалось ввиду отсутствия у нее информации о принятом решении.

Далее А.А. Школьник воспользовалась, предусмотренным ч. 1 ст. 318 УПК РФ правом и обратилась к мировому судье с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения по обвинению Б. Однако мировой судья 25 мая 2021 года прекратил уголовное дело и уголовное преследование на основании оспариваемых норм (ч. 4 ст. 24 и п) 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ), т.е. ввиду наличия необжалованного и неотмененного постановления от 21 января 2021 года об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного должностным лицом органа предварительного расследования.

Постановление мирового судьи от 25 мая 2021 года вышестоящими инстанциями оставлено без изменений. В передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции кассационной жалобы А.А. Школьник отказано. В постановлении от 22 сентября 2022 года судья Верховного Суда дополнительно указал, что пересмотру уголовного дела и возобновлению уголовного преследования Б. препятствует то, что с момента вступления в силу постановления мирового судьи прошло более года.

Указанное выше постановление судьи Верховного Суда было отменено 12 апреля 2023 года (после принятия Конституционным Судом к производству жалобы А.А. Школьник), а жалоба А.А. Школьник передана для рассмотрения другому судье.

21 апреля 2023 года постановлением судьи Верховного Суда заявительнице вновь отказано в передаче ее кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. При этом судья обосновывает принятие решения, ссылаясь на ч. 1 ст. 401.6 УПК РФ о недопустимости поворота к худшему по истечении года со дня вступления в силу приговора. Примечательно, в этом же постановлении судья Верховного Суда дает правовую оценку решению мирового судьи, отмечая, что мировой судья не учел правовых позиций Конституционного Суда и необоснованно прекратил уголовное дело и уголовное преследование, несмотря на отсутствие препятствий для рассмотрения уголовного дела по существу.

По мнению заявительницы ч. 4 ст. 24 и п) 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ не соответствуют ст.ст. 45 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 52 Конституции РФ.

Заявительница полагает, что в таком понимании оспариваемые нормы в системе действующего правового регулирования противоречат принципу правовой определенности, лишают частного обвинителя возможности получения реальной судебной защиты путем восстановления нарушенных прав, в той мере, в какой их действие распространяется на прекращение судом уголовного дела и уголовного преследования по делам частного обвинения.

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда являются ч. 4 ст. 24 и п) 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в той мере, в какой они служат основанием для решения вопроса о прекращении судом уголовного дела частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

Позиция Конституционного Суда

В своем Постановлении Конституционный Суд обращает внимание на гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту, которое обязывает государство обеспечивать потерпевшим от преступлений доступ
к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46, ст. 52).

Предоставленная гарантия в равной степени предполагает обязанность государства предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, так и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами.

Допуская элементы диспозитивности по делам частного обвинения, предполагающие учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, вплоть до придания ему определяющего значения при принятии ряда ключевых процессуальных решений – возбуждение уголовного дела не иначе как по заявлению потерпевшего (его законного представителя); безусловное прекращение в случае примирения потерпевшего с обвиняемым (ст. 20  УПК РФ), законодатель исходил из незначительной общественной опасности таких деяний и отсутствии трудностей в раскрытии преступлений. В связи с чем потерпевший может самостоятельно осуществлять в порядке частного обвинения уголовное преследование лица, совершившего в отношении него соответствующее посягательство, минуя обязательные в иных ситуациях (по делам частно-публичного и публичного обвинения) процессуальные стадии досудебного производства. При этом выдвижение обвинения и поддержание его в суде являются не обязанностью, а правом потерпевшего.

Диспозитивность в уголовном судопроизводстве применительно к
делам частного обвинения выступает в качестве дополнительной гарантии прав и законных интересов потерпевших и не отменяет обязанность государства защищать от преступных посягательств права и свободы человека и гражданина.

По общему правилу, уголовные дела частного обвинения (ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116.1, ч.1 ст. 128.1 УК РФ) возбуждаются в отношении конкретного лица не иначе как путем подачи потерпевшим, его законным представителем заявления в суд. Высшая инстанция напомнила, что заявление, поданное суд, рассматривается в двух аспектах: 1) повод для возбуждения уголовного дела, и 2) в качестве обвинительного акта, в рамках которого осуществляется уголовное преследование (Постановление от 15 октября 2018 года № 36-П).

Вместе с тем нередко лица, потерпевшие от таких преступлений, за защитой своих прав первоначально обращаются в органы внутренних дел, к числу основных задач которых относится оказание помощи гражданам, пострадавшим от преступлений, и которые обязаны по каждому заявлению о преступлении, включая дела частного обвинения, принять его,
зарегистрировать, провести проверку (ст. 144 УПК РФ) и принять в пределах установленной компетенции решение (ст. 145 УПК РФ). Иное означало бы самоустранение государства от защиты прав граждан, потерпевших от преступлений.

Обращая внимание на тот факт, что рассматриваемый вопрос уже ставился перед Конституционным Судом (Определение от 29 марта 2016 года № 706-О), и конституционность положений  п) 5 ч. 1 ст. 27 и п) 1 ст. 254 УПК РФ  была подтверждена,  Суд напомнил свою позицию о том, что полномочия должностных лиц органов предварительного расследования по уголовным делам частного обвинения по результатам рассмотрения сообщения о преступлении предусматривают либо решение о возбуждении уголовного дела в защиту прав потерпевшего (ч. 4 ст. 20 УПК РФ), либо, решение о передаче сообщения мировому судье. Если установлена способность потерпевшего защищать свои права и законные интересы самостоятельно (с помощью своего представителя), то рассмотрение заявления о совершении в отношении него преступления относится к исключительной компетенции мирового судьи.

Тем самым Конституционный Суд констатировал отсутствие у органов предварительного расследования правовой возможности разрешать вопрос об отсутствии в содеянном состава преступления, преследуемого в порядке частного обвинения (кроме случая, предусмотренного ч. 4 ст. 20 УПК РФ), и, соответственно, принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения по данному основанию.

Резюмируется, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в данной ситуации необходимо расценивать как вынесенное за пределами компетенции названных должностных лиц, умаляющее гарантии защиты прав потерпевшего, не имеющее юридической силы с момента его вынесения и подлежащее обязательной отмене. Иное понимание оспариваемых норм недопустимо.

Право гражданина обращаться в установленном порядке за защитой своих нарушенных прав с заявлением о совершенном в его отношении преступлении частного обвинения в суд и, соответственно, обязанность мирового судьи рассмотреть его заявление не может ставиться в зависимость от принятия должностными лицами органов дознания и предварительного следствия решения об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения по тому же обвинению в отношении того же лица ввиду отсутствия в деянии признаков соответствующего преступления.

Конституционный Суд постановил признать ч. 4 ст. 24 и п) 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ не противоречащими Конституции РФ, поскольку они по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не предполагают прекращения судом уголовного дела и уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по делам частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

Выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл ч. 4 ст. 24 и п) 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

Поскольку в деле А.А. Школьник сроки давности уголовного
преследования за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 115 УК РФ, истекли, сделан вывод об отсутствии оснований для пересмотра судебных решений.

Гражданка А.А. Школьник имеет право на применение компенсаторных механизмов, чьи форма и размер определяются мировым судьей, рассмотревшим в первой инстанции конкретное дело заявительницы, в котором применены оспоренные в Конституционном Суде законоположения.

Мнение эксперта

Конституционный Суд принял очень важное Постановление, устанавливающее дополнительные гарантии реализации права потерпевшего на доступ к правосудию, с одной стороны, ограничив полномочия органов предварительного расследования при проверке сообщения о преступлении частного обвинения, в части принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела при соответствии заявления требованиям ст. 318 УПК РФ, а с другой стороны, определив исключительность полномочий мирового судьи по рассмотрению таких заявлений, при условии способности потерпевшего самостоятельно защищать свои права и законные интересы.

Григорьева Наталья Владимировна, доцент Кафедры международного и публичного права Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, к.ю.н., доцент.

Тем самым Конституционный Суд разграничил полномочия органов предварительного расследования и суда по делам частного обвинения.

Дополнительно отметим, что Конституционный Суд в п. 5 Постановления прямо констатирует, что рассмотрение заявления о совершении преступления частного обвинения относится к исключительной компетенции мирового судьи, не учитывая, что согласно ч. 1 ст. 31 УПК РФ преступления квалифицируемые по ст. 116.1 УК РФ не подсудны мировым судьям.

Ограничивая полномочия органов предварительного расследования по заявлению частного обвинения невозможностью принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия признаков состава преступления, не определена правовая возможность применения высказанной позиции к иным основаниям, указанным в ст. 24 УПК РФ.

При изучении обстоятельств дела налицо нарушение разумных сроков уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ). Особо обращает на себя внимание тот факт, что органы предварительного расследования по заявлению гражданки А.А. Школьник о совершении Б. преступления частного обвинения, которое соответствовало предъявляемым требованиям, установленным в ст. 318  УПК РФ, не применили п) 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ и не передали сообщение мировому судье, что значительно затянуло принятие решений. В итоге истекли сроки давности уголовного преследования, что не позволило потерпевший реализовать право на доступ к правосудию, а Конституционному Суду принять меры к восстановлению прав заявителя, поскольку при таких обстоятельствах основания для пересмотра судебных решений по данному делу отсутствуют. Применение к заявителю компенсаторных механизмов как способа возмещения негативных последствий нарушения прав обеспечит достижение определенного баланса интересов.

Наряду с выявленными нарушениями в действиях должностных лиц усматривается несвоевременное информирование о принятом решении об отказе в возбуждении уголовного дела, копия которого должна была быть направлена А.А. Школьник в течение 24 часов с момента его вынесения (ч. 4 ст. 148 УПК РФ). Отсутствие в ч. 6 ст. 148 УПК РФ срока принятия прокурором решения по поступившему от органа дознания, дознавателя постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела, сразу отметим, что в отношении решения следователя законодательно установлен срок 5 суток, привело к тому, что последнее по времени постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 21 января 2021 года, было отменено только спустя шесть месяцев (26 июля 2021 года). Постановление судьи Верховного Суда об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции от 22 сентября 2022 года отменено через шесть с половиной месяцев – 12 апреля 2023 года, что также свидетельствует о нарушении разумных сроков.

В итоге Конституционный Суд установил императивность нормы, определяющей вопросы принятия заявления мировым судьей. В частности, Суд отметил, что при отсутствии оснований для отказа в принятии заявления: заявление подано в отношении лица, данные о котором потерпевшему не известны (ч. 2 ст. 147 УПК РФ), не отвечает требованиям п) 4 ч. 5 ст. 318 УПК РФ или же подано в отношении лица, указанного в п) 2 ч. 1 ст. 147 УПК РФ (ч. 1.1 и ч. 1.2. ст. 319 УПК РФ), судья обязан принять заявление к своему производству, о чем выносится постановление, а лицо, его подавшее, с этого момента является частным обвинителем.

Напомним, что к заявлению, подаваемому в полицию законодатель не предъявляет особых требований к форме и содержанию (ст. 141 УПК РФ), в отличие от заявления мировому судье. Органам предварительного расследования необходимо учитывать, что передаваемое в порядке п) 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ заявление частного обвинения должно полностью соответствовать по форме и содержанию не только ч. 5 ст. 318 УПК РФ, но и ч. 6 ст. 318 УПК РФ – требование о необходимом количестве копий заявления. 

Признание в качестве избыточного обременения для потерпевшего   устранения препятствий для обращения в суд путем оспаривания неправомерного отказа органа предварительного расследования в возбуждении дела свидетельствует о гарантиях доступа к правосудию.

Поэтому следует всецело поддержать Постановление Конституционного Суда в том, что деятельность суда не может ограничиваться действиями и решениями органов исполнительной власти, что обеспечивает независимость судей.