О профессиональном выгорании юристов, его причинах и методах борьбы

1. О публикации: за или против

Первое, что нужно отметить, это потрясающий эффект тех новых медиа, которые выступили проводниками этой темы. Подхваченная практически всеми известными московскими юристами в социальных сетях, почти за сутки она не оставила равнодушных. Это говорит, по крайней мере о том, что, не смотря на разнородность юридического сообщества (об этом далее подробно), возникают темы, которые быстро отзываются в каждом, вероятно, потому, что они действительны и правдивы.

История Константина Барабанова написана очень честно и очень лично, а личные истории всегда трогают публику. Но поскольку она касается профессии, то я считаю важным подчеркнуть, что не смотря на то, что с Константином мы не знакомы, он уже давно и очень качественно высказывается в своих публикациях на Закон.ру, что по крайней мере, даёт нам возможность оценить его как достойного профессионала и исключить всякие мысли на счёт «нытья», которым некоторые коллеги в соц сетях «окрестили» его текст.

Не то, чтобы темы, которые он поднял в своём письме были бы сильно табуированы в сообществе, но давайте признаем, что требуется определённый позитивный уровнь рефлексии для написания такого текста, а это есть не у каждого.

2. Личное от публичного

Здесь мне хотелось бы не столько обсудить публикацию Константина, сколько постараться объективно посмотреть на ту проблему, которую он поднимает. Проблема эта, как и многое в нашем сообществе видится нам всем и каждому по-разному, а учитывая эмоциональный тон письма Константина, многие коллеги отреагировали не менее эмоционально как в одну так и в другую сторону. Кто-то проникся и поддержал, кто-то не понял «а в чем собственно состоит проблема». Безусловно, истинных реакций мы не наблюдали и все выводы можем делать только из публикаций коллег в соц сетях в том виде, в котором они из делали.

Мне, например, не очень понравилось сравнение труда современного юриста с трудом фабричных рабочих начала XX века – все же мы сделали большой цивилизационный скачек от этой точки, особенно в Москве, особенно юристы, особенно работающие в «пределах Садового кольца». Но в месте с тем, я прекрасно понимаю и сам о чем с помощью этой яркой аналогии говорил Константин и в этом он прав и поговорить об этом надо. Но здесь мне бы хотелось сделать это, если получиться, с претензией на более профессиональные и менее эмоциональные стороны вопроса.

3. О карьере юриста и бизнес- процессах

Несмотря на широкое обсуждение темы в профессии, если мы посмотрим внимательно и на саму публикацию, и на коллег, которые на неё ярко отреагировали, то мы увидим, что в действительности наиболее яркий отклик тема нашла в сообществе адвокатов / консультантов, работающий в Рульфах, Ильфах и корпорациях – назовём их (нас), для удобства консультантами, поскольку именно их будни так живо описал автор. Но  сожаление вызывает то, что на данный момент (по моему субъективному мнению) у нас нет никакого юридического сообщества. Более того, коллеги, которые так себя идентифицируют в своих ярких реакциях на тему, в своём большинстве, относятся к категории тех самых консультантов. Вместе с тем, юридическое сообщество (на мой взгляд) – это и консультанты: отдельно адвокаты и юристы, поскольку у них совсем разная органика, это и чиновники и силовики и судейские и нотариусы и преподаватели права. К моему большому сожалению, коллеги поверх перечисленных страт не объединяются, не идентифицируют себя членами одного сообщества лиц, занимающихся правом как «искусством добра и справедливости». Нет. Более того, указанные страты влияют друг на друга. Подобно разномастным небесным телам (планетам) каждая из этих страт имеет своё гравитационное поле, весьма сильно влияющее на остальных. Таким образом можно сказать, что для современного юриста наиболее важна самоидентификация по субкорпоративной страте или сегменту, то есть решения и нормы поведения (в том числе вызывающие профессиональное выгорание) формируются не внутри юридического сообщества, а внутри соответствующей юридической корпорации.

Я согласен с тем, что конечный итог для всех (выгорание) – один, однако причины его появления зависят, во многом от устройства процессов работы внутри соответствующих юридических корпораций.

Когда мы говорим про адвокатов и юристов, Константин очень подробно описал эту цепочку нервозности, которая начинаясь на уровне клиента, проходит через руководство юр фирмы и достигает «юристов-солдат» (не люблю категорически этот термин, но тут – цитата).

Эта нервозность, на мой взгляд от части (возможно от большой части) создаётся искусственно. Партнеры и руководители фирм ведут постоянный «бой с тенью», полагая, что им вот уже дышат в спину конкуренты, готовые забрать их «хлеб» при малейшей ошибке, даже если в действительности это не так. Но согласитесь – ощущение более чем тревожное. Так зачем тревожится одному, когда есть руководитель практики, старшие и младшие юристы – все должны чувствовать ту самую «тень» которая обгонит их в этой бесконечной гонке к успеху и, конечно, сделает это именно в тот момент, когда ты предпочёл пойти перекусить в свой законный обед, вместо привычного послеполуденного драфтинга. Я убеждён, что не все в действительности так. Если клиент получит свой проект позже – никто не умрет, никто вас не обгонит. Успокойтесь.

Более того, я убеждён, что кроме отдельных параметров работы консультантов, таких как профессионализм, скорость ответа и так далее, основные решения, важные решения, за которые так переживают Партнеры принимаются руководителями юридических департаментов исходя из субъективного «клиентского опыта».

Есть на мой взгляд ещё одна чисто экономическая предпосылка для этой нервозности – ограниченность рынка. Рынок, на котором работают все эти высокоэффективные и высокооплачиваемые консультанты не такой большой – крупных юридических фирм больше чем крупных клиентов.

Однако беда и действительная проблема сообщества консультантов, то что (наверное это принесли к нам Ильфы, потому, что работа в советских адвокатских конторах видится из XXI века более размеренной), они культивируют свою занятость и высокие скорости как своего рода корпоративную идеологию – это плохо, плохо, потому что не обосновано. Да не работаете вы больше чем все остальные – смиритесь. Это поможет расслабиться всем и повысить качество.

Хороший сравнительный пример Константин приводит со сферой ИТ, куда ушёл работать его собеседник. Разработчики работают не меньше чем юристы, а может сейчас и больше, но согласитесь у них совсем другая корп культура и идеология. Просто: юрист работает ночью в офисе, потому что дедлайн на утро, а айтишник может работать ночью, потому, что он – «сова» и ему так удобнее и больше нравится и он больше сделает. Вот простая разница. Пусть в каком-то юридическом департаменте или фирме «рядовой» юрист или даже младший юрист (не руководитель) придёт поработать не с 9:00 и до заката, а наоборот – с середины дня или останется дома, чтобы сосредоточится над документом? Такие вещи вне современной корп культуры юристов – и это плохо, потому, что в действительности на эффективность они либо не влияют, либо влияют положительно.

Таким образом победить выгорание, на мой взгляд в указанной среде поможет пересмотр корп культуры и корп идеологи в совокупности с гуманизацией и автоматизацией бизнес-процессов.

Похожие корни у проф выгорания юристов-чиновников (некоторые их называют белыми воротничками). На мой взгляд сейчас наблюдается очень сильный культурный разрыв между старшим поколением юристов-чиновников – наследников советской бюрократической традиции, в основе которой понимание этой работы как «Службы Родине», как нахождение внутри жестко иерархической системы и младшим поколением (условно – поколением 27-ми летнего Константина Барабанова) – для которых это обычная конторская / офисная работа без особых иллюзий и перспектив, которая для них («молодых») должна быть «удобной». Поколенческий кризис как он есть. Дополнительный триггер тревожности в том, что такая работа очень часто не связана с достижением объективного результата, когда что-то произошло в объективном мире. Власть работает по средствам бюрократических процедур, имеющих начало и конец, когда очень часто результат работы – это проведённое совещание или строчка в отчете. Решить эту проблему призвана система материальной и нематериальной мотивации служащих, которая, на мой взгляд, очевидно нуждается в существенной модернизации и надо сказать, что многие ведомства эту работу ведут, поглядим на результаты.

Совсем особую категорию по проф выгоранию составляют юристы-силовики. Здесь конечно сперва возникает чисто социо-культурный вопрос: «А кто они – юристы силовики?». Делает ли тот факт, что следователь получил юридическое образование и что он осуществляет свою деятельность на основании закона – делает ли это его юристом? Не знаю. Наверное, важны ещё и принципы на которых каждый отдельный силовик строит свою деятельность.

Тем не менее – это совершенно иной уровень выгорания, когда ты можешь лишиться жизни или свободы. Здесь я ничего нового не скажу, я считаю, что так же нужно менять подходы к корпоративной культуре, но кроме того, серьезно работать над психологическими и медицинскими методами борьбы с выгоранием.

Про судейское сообщество написано много и подробно. В наше время эта работа сродни героизму и без глубокой административно-финансовой реформы судебной системы выгорания не избежать. Как я понимаю основной тренд в этой профессии сейчас в том, чтобы пик выгорания пришёлся на время выхода на пенсию «по выслуге лет». Про реформу много писать не буду. Все понятно. Нужно больше финансирования, чтобы Судья больше думал о праве и меньше о бюрократии.

Переброшу ещё один мостик между юридическими профессиями, отметив, что роднит судейское сообщество с преподавателями права. Это – отправление публичной функции для неопределенного и неограниченного круга лиц. В этом тоже есть своя особая специфика выгорания, когда количество людей, влияющих на твоё эмоциональное состояние фактически безгранично, когда ты раз за разом вникаешь в обстоятельства разных дел в суде или переходя из аудитории в аудиторию встречаешься с совершенно разными принципами организации «толпы».

4. Цель оправдывает средства?

Кроме тех мер борьбы с выгоранием, о которых мы уже написали мне хотелось бы отдельно выделить еще одно, на мой взгляд, главное.

Лучшее лекарство от выгорания – понимание собственной цели. Понимание для чего ты делаешь каждый свой профессиональный шаг и к чему он приводит и приводит ли он тебя к тому результату, который тебе нужен. В таком результате нет ничего необычного. Как правило он сводится к деньгам, росту влияния и признанию – вот что видится любому юристу (да и не только) как точка какого-то успеха, если такая точка вообще может быть поставлена. Чтобы молодые юристы не выгорали и не уходили – дайте им это, дайте больше денег, дайте повышение, промоутируйте его в проф сообществе. Это цивилизованный гуманистический подход, применение которого приводит нас к выводу, что фирмы и корпорации должны будут заботится и создавать социальные лифты для своих выгорающих, мотивировать не только брендом или деньгами чуть выше рыночных. Уважение взаимных амбиций – вот ключ к гармоничному существованию.

В завершении, мне хотелось бы пожелать коллегам, которые разочаровались или разочаровываются в профессии взять паузу и подумать сначала над тем, что нужно именно вам и чего вы хотите. Наша профессия на столько многогранна и разнообразна, что не обязательно уходить, чтобы добиться своих целей. Ну а если, все же осознано решили уйти – может в этом и будет ваше счастье.

Кирилл Баранов