В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2024 N 310-ЭС23-20235 по делу № А48-3361/2018 разъясняются основания, по которым возможна субординация требований кредитной организации, аффилированной с должником и представлявшей финансирование.
Суть дела
В рамках дела о банкротстве ООО «ПК МОЛОС» (должник) АКБ “Легион” (АО) в лице конкурсного управляющего ГК “АСВ” (далее – банк) обратился с заявлением о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника его требования в размере 595 863 012 руб. 74 коп.
Определением Арбитражного суда Орловской области от 10.10.2019 в третью очередь реестра требований кредиторов должника включено требование банка в размере 17 676 667 руб. 82 коп., возникшее из кредитного договора от 14.06.2017 N 24/17-НКЛ.
В отдельное производство выделены требования банка, основанные на кредитных договорах от 30.05.2016 № 20/16-ВКЛ, от 10.08.2016 № 37/16-НКЛ, от 11.10.2016 № 45/16-НКЛ, от 02.11.2015 № 53/15-НКЛ, от 01.12.2016 № 54/16-НКЛ, от 13.01.2017 N 01/17-К, от 03.02.2017 № 03/17-НКЛ, от 21.042017 № 06/17-К, от 30.11.2016 № 31/16-ВКЛ, от 23.12.2016 № 33/16-ВКЛ, от 14.09.2016 № 40/16-НКЛ, от 09.10.2014 № 71/14-ВКЛ и от 03.12.2014 № 82/14-ВКЛ, которые подлежали рассмотрению в рамках настоящего обособленного спора.
Определением Арбитражного суда Орловской области от 06.12.2022, оставленным без изменения постановлениями Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.04.2023 и Арбитражного суда Центрального округа от 10.07.2023, требование банка в размере 577 732 691 руб. 16 коп. установлено в составе требований кредиторов должника, подлежащих удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ.
Как установлено судами и следует из материалов дела, в период с 2014 по 2017 гг. между банком и должником заключено тринадцать кредитных договоров, в рамках которых банк предоставил должнику денежные займы в совокупном размере 461 441 800 руб. под поручительство руководителя – Терехова А.А.
Двенадцать из указанных займов предоставлены банком для пополнения оборотных средств и один – для погашения обязательств третьих лиц.
Судами установлено, что большая часть полученных в рамках указанных кредитных договоров денежных средств направлена должником на погашение ранее возникшей кредитной задолженности, то есть фактически осуществлено ее рефинансирование, а в сумме 109 843 127 руб. 15 коп. – на погашение перед банком кредитных обязательств третьих лиц, входивших с должником в одну группу компаний (ООО “ЮВИ-Капитал” и ООО “Арктик”).
Должник исполнил обязательства по возврату сумм займа лишь частично в размере 11 700 000 руб., в связи с чем непогашенной осталась задолженность в размере 450 123 800 руб., которую банк просил включить в реестр с начисленными на нее процентами и неустойкой.
В ходе рассмотрения настоящего обособленного спора судами установлено, что в рамках дела № А40-129253/2017 о несостоятельности (банкротстве) банка определением Арбитражного суда города Москвы от 11.03.2022 к субсидиарной ответственности по обязательствам банка привлечены контролировавшие его лица за совершение виновных действий, повлекших объективное банкротство, в том числе по завышению качества активов заемщиков с начислением минимальных резервов, не соответствующих реальному уровню риска по займам. Банк таким образом осуществлял кредитование и рефинансирование пяти групп компаний, к числу которых относилась следующая: ООО ПК “МОЛОС”, ООО “Орловский молочный завод”, ООО ТД “Молочная природа”, ООО “Арктик”, ООО “ЮВИ-Капитал”, ООО “Милини” и Терехов А.А.
Принимая во внимание установленные в рамках приведенного обособленного спора обстоятельства, а также учитывая нетипичный для обычных рыночных условий характер кредитования должника, суды пришли к выводу о наличии между банком и должником признаков фактической аффилированности и, как следствие, наличия оснований для применения повышенного стандарта доказывания к предъявленным требованиям.
Суды установили, что предоставленные банком кредиты фактически имели цель рефинансирования уже имеющейся кредитной задолженности должника и входящих с ним одну группу компаний лиц, поскольку банк осуществлял кредитное финансирование предпринимательской деятельности всей группы компаний начиная с начального этапа ее создания. При этом судами не установлено обстоятельств того, что кредитуемые лица являлись техническими и не осуществляли реальной хозяйственной деятельности.
Приняв во внимание факт наличия признаков фактической аффилированности между сторонами, а также то обстоятельство, что полученное должником значительное кредитное финансирование впоследствии так и не повлекло высоких качественных показателей его хозяйственной деятельности, суды пришли к выводу о наличии оснований для субординации требований банка, сославшись на положения статей 100, 142 Закона о банкротстве, пункта 4 статьи 1 ГК РФ, разъяснения пункта 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 “О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве” и правовую позицию, изложенную в пункте 9 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 (далее – Обзор).
По мнению судов, указанная высокорискованная модель кредитного финансирования банком хозяйственной деятельности должника свидетельствует о ее выборе только с целью перераспределения риска утраты вложенного финансирования на случай нерентабельности проекта.
Не согласившись с указанными судебными актами, банк подал кассационную жалобу в Верховный Суд РФ.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи со следующими доводами.
Обзором обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требований кредиторов, предполагающие неформальный подход к анализу требований аффилированных с должником лиц, а выяснение наличия оснований для применения механизма субординации их требований.
Так, в пункте 9 Обзора указано, что основанием понижения очередности удовлетворения требования контролирующего должника лица о возврате займа, предоставленного в начальный период осуществления должником предпринимательской деятельности, может являться отсутствие иных целей выбора такой модели финансирования, кроме как перераспределения риска на случай банкротства.
Неотъемлемым условием субординации требования кредитора по приведенному основанию является наличие у него бенефициарного интереса по отношению к должнику, заключающегося в возможности кредитора контролировать использование вложенных в общество средств и получать неограниченную прибыль как результат такого контроля в ситуации прибыльности проекта.
Сформулированная в данном пункте Обзора правовая позиция призвана обеспечить баланс между правами контролирующих должника лиц, выбравших менее рискованную для себя модель финансирования бизнеса, но сохраняющих при этом возможность получения неограниченной прибыли в случае успешности проекта, и правами кредиторов, финансирующих деятельность должника в рамках гражданско-правовых сделок и ограниченных в доходе от такого финансирования выгодой по этим сделкам (в данном случае комиссии и проценты по кредитным договорам).
В свою очередь, в рассматриваемом случае судами установлен только лишь факт аффилированности банка по отношению к группе компаний, в которую входил должник. Обстоятельств, позволяющих прийти к выводу о том, что банк при предоставлении кредитного финансирования преследовал цель последующего распределения прибыли в случае успешности проекта либо действовал под влиянием контролирующего должника лица, в судебных актах не приведено.
При этом применительно к правовой позиции, изложенной в пункте 11 Обзора, отсутствие у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника презюмируется. Бремя доказывания обратного возлагается на лицо, ссылающееся на необходимость понижения очередности погашения требования банка.
Субординируя предъявленные требования, суды фактически основывались на установленных в рамках дела о банкротстве банка обстоятельствах ведения им высокорискованной кредитной политики, обусловленной фактической аффилированностью должностных лиц банка по отношению к группе компаний, в которую входил должник. Однако само по себе ведение банком такой кредитной политики, явившееся впоследствии основанием для привлечения его контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам кредитной организации, не является достаточным основанием для субординации требований банка в отношении заемщиков, которым такие кредиты выдавались.
Таким образом, суды, сосредоточившись на оценке обстоятельств аффилированности сторон и условий выдачи кредитов, фактически вопрос о наличии у банка бенефициарного интереса в отношении должника не исследовали, в результате чего ими не были установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора.
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение посвящено анализу оснований субординации требований аффилированного кредитора, возникших из предоставления финансирования на начальном этапе осуществления предпринимательской деятельности должником. Субординация таких требований возможна при наличии совокупности следующих условий:
– аффилированность должника и кредитора, кредитор является либо контролирующим должника лицом, либо предоставляет финансирование вследствие влияния общего для него и должника контролирующего лица;
– целью финансирования состоит не в достижении обычных последствий сделок, которыми опосредуется такое финансирование (возврат финансирования и получение обусловленного условиями сделки дохода (платы) за представление финансирования), а в достижении скрываемых целей, либо получении прибыли от деятельности должника в целом, используя бенефициарный контроль, либо получении равного доступа с независимыми кредиторами к конкурсной массе должника в случае банкротства должника. Наличие данных целей доказывается, в частности тем, что кредитор или его бенефициар использовали контроль за должником таким образом, чтобы иметь гарантированный возврат вложенного финансирования, в том числе путем контроля за деятельностью должника, структурирования сделок должника исходя из достижения указанных целей и т.д.
Необходимо также отметить, что рассматриваемое определение продолжает наметившуюся в судебной практике тенденцию отделять неправомерные и недобросовестные действия бенефициаров кредитных организаций от деятельности самой кредитной организации, в отношении которой проводятся оздоровительные процедуры или введено банкротство, и возлагать неблагоприятные последствия таких действий именно персонально на таких бенефициаров.
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, Саморегулируемая организация “Ассоциация арбитражных управляющих “Паритет”.
По всей видимости, данная тенденция обусловлена изменениями, которые были внесены в Закон о банкротстве Федеральным законом от 21.11.2021 №452-ФЗ и утвердившейся в правоприменительной практике позиции, что неразумные или недобросовестные действия менеджмента финансовой организации, которые были скрыты от независимых кредиторов, не могут ухудшать положение таких кредиторов. Субординируя требования кредитной организации, которая сама находится в процедуре банкротства вследствие неправомерных действий ее менеджмента, суды по существу снижают вероятность погашения требований независимых кредиторов такой кредитной организации, в том числе тех, за счет денежных средств которых осуществлялось скрытое финансирование аффилированных с кредитной организацией лиц. Кроме того, такая субординация означала бы, что негативные последствия в отношении застрахованных вкладов физических лиц в кредитной организации, обусловленные неправомерными и недобросовестными действиями менеджмента в своих интересах, должны финансироваться за счет средств ГК АСВ.