Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2024 № 5-КГ23-139-К2 разъясняет, как правильно должны применяться коллизионные нормы наследственного права, а также вопрос установления содержания норм иностранного права.
Суть дела
Казакова В.Л. и Казаков Н.И. обратились в суд с иском к Бурлаковой Л.С., Бурлаковой Е.О., Бурлаковой В.О. о признании действительным завещания, составленного собственноручно 21 октября 2019 г. Бурлаковым О.Л., умершим 21 июня 2021 г., признании их наследниками Бурлакова О.Л. в равных долях, мотивируя свои требованиям тем, что Бурлаковым О.Л. в пользу истцов было составлено собственноручное завещание от 21 октября 2019 г. в простой письменной форме, которая соответствует требованиям законодательства Княжества Монако, где Бурлаков О.Л. постоянно (преимущественно) проживал в последние годы своей жизни, в связи с чем завещание должно быть признано действительным в Российской Федерации, истцы – наследниками Бурлакова О.Л., а их доли наследственном имуществе должны быть определены в размере 1/2.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 24 июня 2021 г. по заявлениям Казаковой В.Л. и Казакова Н.И. нотариусом г. Санкт-Петербурга Карпуниной О.В. было открыто наследственное дело к имуществу умершего 21 июня 2021 г. Бурлакова О.Л.
К заявлению о принятии наследства указанные лица приложили выписку о передаче на хранение собственноручного завещания Бурлакова О.Л. от 21 октября 2019 г., в которой содержалась копия завещания.
Согласно тексту данного документа: “Завещание. Я, Бурлаков Олег Леонидович, … завещаю все мое состояние в виде денежных средств на счетах моих, моих компаний, акций принадлежащих мне, долей, бондов, недвижимости, автомобилей и других ценностей вложить в Фонд Казаковых Веры и Николая, откуда осуществлять выплаты также для удовлетворения жизненных потребностей семьи Гинзбург, Беленьких, Сони Шевцовой (ей – 10.000.000. $ десять млн.) Альтшуллер. Яхту “Черная жемчужина” передать Казаковым Николаю Ивановичу и Вере Леонидовне. 21.10.2019 г.”. Далее следует подпись.
Письмом от 14 сентября 2021 г. нотариусом Карпуниной О.В. – Казаковой В.Л. сообщено о поступлении возражений относительно признания истцов наследниками Бурлакова О.Л. по завещанию от 21 октября 2019 г., указано на наличие между истцами и наследниками Бурлакова О.Л. по закону спора о праве и разъяснено право на обращение в суд для защиты своих прав и законных интересов.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, исковые требования удовлетворены. Составленное 21 октября 2019 г. в простой письменной форме собственноручное завещание Бурлакова О.Л. признано действительным, его наследниками в соответствии с данным завещанием признаны Казакова Вера Леонидовна и Казаков Николай Иванович с определением их долей в наследственном имуществе равными, то есть по 1/2 доле у каждого.
Разрешая спор по существу и удовлетворяя исковые требования, со ссылкой на положения статей 1191 и 1224 ГК РФ и статью 836 Гражданского кодекса Монако, приняв во внимание заключение проведенной по делу автономной некоммерческой организацией “Межрегиональная Организация Независимых Экспертиз” судебной почерковедческой экспертизы от 24 августа 2022 г., установил факт составления завещания от 21 октября 2019 г. самим Бурлаковым О.Л. и указал на то, что спорное завещание, составленное в простой письменной форме, соответствует требованиям законодательства Княжества Монако, где постоянно (преимущественно) проживал наследодатель, является действительным и создающим правовые последствия на территории Российской Федерации, в связи с чем с учетом справки, составленной 10 августа 2021 г. профессором Университета Пантеон-Ассас (Париж 2) (Франция) Эрве Лекюйе, и правового заключения, оформленного 15 марта 2022 г. адвокатом защиты Княжества Монако Патрисией Рей, пришел к выводу о признании наследниками Бурлакова О.Л. в соответствии с данным завещанием непосредственно истцов, а не Фонд Казаковых Веры и Николая, определив их доли в наследственном имуществе равными – по 1/2 доле за каждым.
Не согласившись с указанными судебными актами, Бурлакова Л.С., Бурлакова Е.О., Бурлакова В.О. обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд РФ.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев кассационные жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
В соответствии с частью 5 статьи 11 ГПК РФ суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права.
Порядок уяснения судами содержания норм иностранного права установлен статьей 1191 ГК РФ, в силу положений которой содержание норм иностранного права устанавливается судом в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. Для решения этого вопроса суд может обратиться за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации, привлечь экспертов.
При этом, следуя принципу jura novit curia (суд знает право) и части 1 статьи 196 ГПК РФ (обязанность суда по определению законов и иных нормативных правовых актов, подлежащих применению при принятии судебного решения), процессуальная активность суда по исследованию вопросов права должна быть существенно выше, чем при решении вопросов по фактическим обстоятельствам дела.
Предоставленное лицам, участвующим в деле, пунктом 2 статьи 1191 ГК РФ право представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм не влечет освобождение суда от обязанности по установлению содержания норм иностранного права.
Именно для надлежащего исполнения указанной обязанности закон наделяет суд специальными (эффективными) средствами разрешения вопроса о содержании норм иностранного права: возможностью обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов или специалистов.
Согласно пункту 1 статьи 1224 ГК РФ отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства, если иное не предусмотрено данной статьей. Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, – по российскому праву.
Способность лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества, а также форма такого завещания или акта его отмены определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права (пункт 2 названной статьи).
Таким образом, пункт 2 статьи 1224 ГК РФ устанавливает изъятие в отношении завещательной дееспособности наследодателя и формы составленного им завещания из закрепленного пунктом 1 статуса наследования, подлежащего применению к основной части совокупности наследственных отношений, осложненных иностранным элементом, и определяющего решение большинства вопросов наследования, в том числе о возможных основаниях перехода имущества по наследству (завещание, непосредственно закон, наследственный договор, дарение на случай смерти и др.), о составе наследства (имущество, которое входит в состав наследства), о времени открытия наследства, о круге лиц, которые не могут быть наследниками, о свободе завещания и ее ограничениях (правила об обязательной доле в наследстве), о завещательном отказе, возложении и других обременениях, возлагаемых на наследников, о возможности завещания имущества под условием, об исполнении и исполнителях завещания, об особенностях наследования отдельных видов движимого имущества (имущественных долей в различных организациях корпоративного типа и др.).
Из изложенного следует, что исследованием вопроса о содержании норм иностранного права, подлежащих применению в рассматриваемом судом деле в соответствии с пунктом 2 статьи 1224 ГК РФ, определяющих завещательную дееспособность наследодателя и требования к форме завещания, обязанность суда по определению законов и иных нормативных правовых актов при разрешении подавляющего числа наследственных споров, осложненных иностранным элементом, исчерпываться не может.
Более того, отношения по наследованию завещанного имущества могут определяться правом иного государства, чем то, которым в соответствии с пунктом 2 статьи 1224 ГК РФ регулируется завещательная дееспособность наследодателя и форма завещания.
При рассмотрении настоящего дела, в рамках которого истцами были заявлены требования о признании завещания действительным, признании Казаковой В.Л. и Казакова Н.И. наследниками умершего Бурлакова О.Л., а также об определении их долей в размере 1/2 наследственного имущества каждому, суд был обязан в соответствии с законом определить применимое к наследственным правоотношениям право и установить его содержание как применительно к положениям пункта 2 статьи 1224 ГК РФ, так и к положениям пункта 1 этой статьи.
При разрешении настоящего спора по существу суд в нарушение возложенной на него законом обязанности по определению законов и иных нормативных правовых актов, подлежащих применению при принятии судебного постановления, фактически ограничился применением статьи 836 Гражданского кодекса Монако, определяющей требования к форме завещания. Содержание норм права, применимого к наследственным отношениям в силу пункта 1 статьи 1224 ГК РФ, судом установлено не было.
Вопреки приведенным правовым нормам, суд первой инстанции, столкнувшись с правовым вопросом, фактически самоустранился от принятия необходимых мер для уяснения содержания норм иностранного права: самостоятельно за содействием и разъяснением в компетентные органы не обратился, экспертов не привлек, доводы стороны ответчиков о необходимости обратиться в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы или организации для определения содержания применимых норм отклонил.
Кроме того, при установлении содержания указанной нормы иностранного права суд исходил из представленных стороной истцов справки, составленной 10 августа 2021 г. профессором Университета Пантеон-Ассас (Париж 2) (Франция) Эрве Лекюйе, и правового заключения, оформленного 15 марта 2022 г. адвокатом защиты Княжества Монако Патрисией Рей, без учета того, что исходя из требований приведенных выше норм российского гражданского закона предмет судебного исследования о содержании норм иностранного законодательства касается исключительно вопросов права.
Так, в пунктах 45, 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. № 23 “О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом” особое внимание судов обращено на то, что при назначении арбитражным судом экспертизы в области иностранного права перед экспертом могут быть поставлены вопросы о содержании норм иностранного права, а не о правовой оценке отношений сторон и представленных доказательств, например о действительности спорного договора. При оценке заключения эксперта суд учитывает наличие в нем ссылок на нормы иностранного права, практику их официального толкования и применения, включая разъяснения судебных инстанций, примеры разрешения сходных конфликтных ситуаций, выдержки из правовой доктрины. Заключение эксперта не признается относимым и допустимым доказательством, если оно представляет собой анализ отношений сторон и представленных по делу доказательств (статьи 67, 68 АПК РФ).
Равно и в гражданском процессе представленные лицами, участвующими в деле, в подтверждение содержание норм иностранного права заключения специалистов, наряду с иными доказательствами, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, должны быть исследованы судом в соответствии с правилами оценки доказательств (статьи 67 ГПК РФ), в том числе применительно к вопросу их допустимости и относимости к предмету исследования – вопросу применимого права.
Такой оценки находящимся в материалах дела документам, представленным стороной истцов в обоснование содержания норм иностранного права, судом дано не было.
Более того, указанные заключения Эрве Лекюйе и Патрисии Рей непосредственно оценивались и были приняты судом как доказательства надлежащего порядка толкования спорного завещания.
Давая толкование волеизъявлению наследодателя, то есть устанавливая значение смысла содержащихся в завещании слов и выражений, как направленному на намерение передать все свое имущество непосредственно истцам, а не вложить в “Фонд Казаковых Веры и Николая”, суд непосредственно руководствовался правовой оценкой отношений сторон и представленных доказательств, данных в заключениях иностранных специалистов в праве, отклонив представленные стороной ответчиков лингвистические (психолого-лингвистические) заключения российских специалистов.
Спорное завещание составлено Бурлаковым О.Л. на русском языке как его носителем, в то время как положенная судом в основу вынесенного решения данная в названных заключениях оценка волеизъявления наследодателя обосновывается иностранными специалистами различными переводами текста этого завещания на французский язык, в том числе возможности перевода русского слова “фонд” на французский язык в двух вариантах, от выбора одного из которых зависит вывод о необходимости создания юридического лица либо допустимости передачи наследственного имущества непосредственно истцам.
В таком случае принятие во внимание опосредованной (заключения Эрве Лекюйе и Патрисии Рей исследовались судом в переводе с французского на русский язык) трактовки иностранных специалистов перевода на французский язык завещания, изначально составленного на русском, при наличии возможности исследования его оригинального текста в российском суде и соответствующего установления судом содержания выполненного на русском языке документа может приводить к приданию содержащимся в нем словам и выражениям толкования, противоречащего аутентичному смыслу, что недопустимо с точки зрения правовой логики, а также не соответствует закрепленному российским процессуальным законом принципу непосредственного исследования имеющихся в деле доказательств.
Изложенное, однако, не исключает обязанность суда по толкованию завещания системно в соответствии с правилами, установленными нормами права, подлежащего применению к спорным наследственным правоотношениям.
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение разъясняет соотношение коллизионных норм статьи 1224 ГК РФ, касающихся наследования имущества, находящегося на территории разных государств, применительно к форме завещания наследодателя в отношении такого имущества. По существу, Верховный Суд РФ признал, что норма второго абзаца пункта 1 статьи 1224 ГК РФ носит специальный и приоритетный характер по отношению к коллизионной норме первого абзаца того же пункта указанной статьи, в том числе в части правового регулирования формы завещания. Завещания в отношении недвижимого имущества подчинены закону государства, в котором находится такое имущество. Таким образом, в случаях, если в состав наследства входит движимое и недвижимое имущество, находящееся на территории иного государства, нежели в том, в котором было последнее место жительство наследодателя, отношения по наследованию после открытия наследства могут оказаться подчиненными законам разных государств. В этом случае наследование определяется не только в соответствии с завещанием, но и с тем, насколько составленное по закону места последнего жительства завещание соответствует закону государства нахождения недвижимого имущества наследодателя, указанного в завещании.
Обращает на себя внимание также подробный анализ Верховного Суда РФ в отношении установления содержания норм иностранного права, подлежащих применению российским судом при разрешении спора.
Во-первых, правильное толкование и применение норм иностранного права, как и российского, является обязанностью суда, и не может быть поставлено в зависимость от процессуальной активности сторон.
Во-вторых, приоритетным способом установления содержания норм иностранного права является обращение за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей, либо привлечение экспертов или специалистов. В последнем случае предметом соответствующего заключения эксперта или специалиста должно быть именно содержание норм иностранного права, их разъяснение для целей абстрактного правоприменения. Такое заключение не должно содержать выводов о том, как нормы иностранного права должны применяться к конкретным фактическим обстоятельствам в определенном судебном споре, не должно содержать правовой оценки конкретных фактов и имеющихся в деле доказательств.
При этом эксперт и специалист должны соответствовать требованиям, предъявляемым им процессуальным законом, в частности, не должны быть как-то связаны со стороной спора. В рассмотренном Верховным Судом РФ деле, наоборот, заключение по вопросам содержания иностранного права было составлено адвокатом, представляющим интересы одной из сторон, что самом по себе вызывает сомнения в объективности.
управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова.
