В Кассационном определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2023 N 88-УДП23-7-К8 суд указал, что в одном случае блокирование информационных систем является предметом преступления, а в другом может быть способом совершения. При этом квалификация содеянного может быть применена неверно. Изменение квалификации в вышестоящей инстанции невозможно, т.к. это поворот к худшему, поэтому направил уголовное дело на новое судебное разбирательство.
Суть дела
По приговору Советского районного суда г. Томска от 23 мая 2022 года Д., несудимый, осужден к лишению свободы: по ч. 4 ст. 272 УК РФ к 4 годам, по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Взыскано с Д. в счет возмещения причиненного имущественного ущерба в пользу ООО “<…>” 504 640 рублей.
Д. с учетом внесенных изменений признан судом виновным в неправомерном доступе к охраняемой законом компьютерной информации, повлекшем блокирование компьютерной информации из корыстной заинтересованности, создавшем угрозу наступления тяжких последствий.
В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Ткачев И.В. просит приговор в части осуждения Д. по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ, апелляционное определение в части прекращения уголовного преследования Д. по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ, исключения из приговора указания о назначении окончательного наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ и оставления без рассмотрения иска ООО “<…>” кассационное определение в соответствующей части отменить, уголовное дело по обвинению Д. по п. “б” ч. 3 ст. 163 УК РФ передать на новое судебное рассмотрение, приводя следующие доводы.
Позиция государственного обвинителя, предложившего квалифицировать действия Д. по завладению денежными средствами как грабеж, поскольку последний потребовал от представителей потерпевшего незамедлительно, то есть без разрыва во времени, перечислить ему деньги в сумме более полумиллиона рублей, угрожая сохранением блокировки компьютерной информации, но без угрозы уничтожения и повреждения чужого имущества, противоречит материалам уголовного дела и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимся в п. п. 6, 7 Постановления от 17 декабря 2015 года N 56 “О судебной практике по делам о вымогательстве”, согласно которым вымогательство является оконченным преступлением с момента, когда предъявленное требование, соединенное с указанной в ч. 1 ст. 163 УК РФ угрозой, доведено до сведения потерпевшего.
Для оценки угрозы как реальной не имеет значения, выражено виновным намерение осуществить ее немедленно либо в будущем. В переписке Д. с представителем Организации содержались прямые угрозы блокирования и уничтожения компьютерных систем.
Представитель потерпевшего М., свидетели К., Ж. показали, что блокировка информации на серверах лишила Организацию возможности выполнять взятые на себя обязательства перед партнерами и привела к остановке процессов отгрузки и доставки товаров. Блокировка информационных баз данных создала реальную угрозу наступления для Организации тяжких последствий.
В приговоре при изложении обстоятельств преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 272 УК РФ суд фактически признал наличие в действиях Д. вымогательства, указав, что требования осужденного сопровождались угрозами сохранения блокировки, уничтожения и повреждения компьютерных систем Организации и ее имущества, вызванного блокировкой компьютерных систем. В результате достигнутой договоренности под воздействием выдвинутой Д. угрозы денежные средства переведены на электронный кошелек, используемый Д.
Однако при описании деяния, связанного с противоправным изъятием денег Организации, суд констатировал, что виновный совершил грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, не указав, в чем именно выразился открытый способ завладения денежными средствами.
Суд первой инстанции, согласившись с необоснованной позицией государственного обвинителя о квалификации действий Д. как грабеж, допустил противоречия относительно изложения и правовой оценки фактических обстоятельств дела, связанных с завладением деньгами потерпевшего.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 2 декабря 2022 года приговор изменен, уголовное преследование Д. по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ прекращено за отсутствием в действиях состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Из приговора исключено указание о назначении окончательного наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ. Мера пресечения отменена, Д. освобожден из-под стражи в связи с фактическим отбытием срока наказания.
Суд апелляционной инстанции противоречия в выводах суда первой инстанции не устранил, факт завладения денежными средствами потерпевшего не расценил как преступление.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 мая 2023 года приговор и апелляционное определение в части разрешения вопроса о вещественных доказательствах – о возвращении близкому родственнику – матери подсудимого Д. носителя информации (жесткого диска) фирмы “Seagate” S/N: <…> носителя информации (жесткого диска) фирмы “WestemDigital” S/N: <…> отменены, уголовное дело в данной части направлено на новое рассмотрение в порядке гл. 47 УПК РФ.
Судом при оценке содеянного не приняты во внимание особенности предмета (цифровая валюта – криптовалюта (биткоин)) и способа хищения – использование информационно-коммуникационных технологий, при помощи которых велись переговоры и произошла передача средств – перевод с электронного кошелька криптовалютной биржи на электронный кошелек, используемый осужденным.
Судом первой инстанции установлено, что блокировка информации обнаружилась ночью 16 февраля 2020 года, в течение дня с осужденным путем переписки по электронной почте велись переговоры с целью снизить требуемую сумму, после достижения соглашения денежные средства сразу (в тот же день) были перечислены.
Позиция Верховного Суда
Судебная коллегия приходит к следующим выводам:
Из материалов уголовного дела следует, что потерпевшим и гражданским истцом по делу признано ООО “<…>”. Судом первой инстанции Д признан виновным в том, что, действуя из корыстной заинтересованности, преследуя цель, направленную на осуществление неправомерного доступа к охраняемой законом компьютерной информации ООО “<…>” для дальнейшего ее блокирования и последующего хищения денежных средств, с персонального компьютера осуществил неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации ООО “<…>”, находившейся на семнадцати серверах, содержавших информацию, составлявшую коммерческую тайну ООО “<…>”, и персональные данные его сотрудников, произвел блокировку указанной компьютерной информации, что привело к невозможности для ООО “<…>” осуществлять необходимые операции с данной информацией.
После чего Д. направил электронное письмо в адрес ООО “<…>”, выдвинув требования о перечислении ему денежных средств в сумме, превышающей 1 000 000 рублей, в размере 2 единиц криптовалюты ВТС (Bitcoin), что составляет 1 261 838,3 руб. (из расчета 1 ВТС = 630 919,15 руб.) под угрозой сохранения блокировки, уничтожения и повреждения компьютерных систем ООО “<…>” и его имущества, вызванного блокировкой компьютерных систем.
Под воздействием выдвинутой Д. угрозы денежные средства в размере 0,8 единиц криптовалюты ВТС (Bitcoin) стоимостью 504 640 рублей были переведены ООО “<…>” 16 февраля 2020 года на электронный кошелек, используемый Д.
Блокировка и отсутствие доступа к компьютерной информации, содержавшейся на серверах ООО “<…>”, создала угрозу наступления тяжких последствий для организации ввиду невозможности дальнейшего функционального обеспечения работы для всего ООО “<…>” и в случае невыполнения требований Д. о перечислении денежных средств в его пользу данное Общество могло понести убытки в размере 488 289 206 рублей, включая стоимость утраченного программного продукта в размере 151 164 584 руб., стоимость затрат на восстановление баз данных ООО “<…>” и обслуживаемых ею организаций на основе имеющейся бумажной документации в размере 337 124 622 руб.
Указанные действия суд первой инстанции квалифицировал по ч. 4 ст. 272 УК РФ, как неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, повлекший блокирование компьютерной информации, совершенный из корыстной заинтересованности, что создало угрозу наступления тяжких последствий, и по п. "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ, как открытое хищение чужого имущества в крупном размере.
С учетом позиции государственного обвинителя суд первой инстанции квалифицировал действия Д. по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ, указав, что из анализа представленной совокупности доказательств и направленности умысла и криминально активных действий подсудимого следует, что Д. открытым способом в электронной переписке высказал безальтернативное требование имущественного характера в адрес представителей ООО “<…>” о незамедлительной передаче ему денежных средств в размере, превышающем 500 000 руб., угрожая сохранением дальнейшей блокировки компьютерной информации.
Суд апелляционной инстанции, прекратив уголовное преследование Д по п. “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления и оставив гражданский иск ООО “<…>” без рассмотрения, указал, что выводы суда первой инстанции о квалификации действий Д. по ст. 161 УК РФ не основаны на уголовном законе, поскольку по смыслу закона грабеж предполагает нахождение преступника и иных лиц в одном месте, завладение имуществом при грабеже происходит одновременно с высказанной угрозой либо сразу после нее, что и отличает грабеж от вымогательства, при котором умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.
Учитывая то, что в момент предъявления требования о передаче имущества сотрудникам ООО “<…>” Д. находился в г. Ростове-на-Дону, в то время как сотрудники ООО “<…>” находились в г. Томске, требование передать имущество было направлено Д. с помощью электронной почты, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что умысел Д. был направлен на получение требуемого имущества в будущем, поскольку в данных условиях направление электронного письма не могло являться средством завладения имуществом.
Вместе с тем суды апелляционной и кассационной инстанций оставили без внимания то, что при обстоятельствах, установленных судом первой инстанции, Д. завладел чужим имуществом – денежными средствами ООО “<…>”, причинив Обществу материальный ущерб в сумме 504 640 руб.
Судом кассационной инстанции также оставлены без внимания разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации (данные до рассмотрения судом кассационной инстанции данного уголовного дела), содержащиеся в п. 16 Постановления от 15 декабря 2022 года N 37 “О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, а также иных преступлениях, совершенных с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть “Интернет”, согласно которым, если действия, предусмотренные ст. 272 УК РФ, выступали способом совершения иных преступлений (например, модификация охраняемой законом компьютерной информации либо неправомерный доступ к ней осуществлялся с целью совершения кражи или мошенничества) они подлежат квалификации по совокупности с преступлениями, предусмотренными соответствующими статьями УК РФ.
Вместе с тем, Судебная коллегия находит необходимым отменить состоявшиеся судебные решения в полном объеме с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, учитывая, что обвинение Д. по ч. 4 ст. 272 и ст. 163 УК РФ взаимосвязаны, и не может согласиться с доводами представления об отмене состоявшихся судебных решений лишь в части осуждения Д. по ст. 161 УК РФ, поскольку это может повлиять на объективность и всесторонность его рассмотрения.
В силу изложенного, руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия определила:
приговор Советского районного суда г. Томска от 23 мая 2022 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 2 декабря 2022 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 мая 2023 года в отношении Д. отменить и направить дело на новое рассмотрение со стадией судебного разбирательства в тот же суд иным составом.
Мнение эксперта
На основании ст. 163 УК РФ Вымогательство – требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Биткоин же является цифровой валютой (криптовалюта), следовательно, считается имуществом граждан и регулируется действующим законодательством как оборот имущества (денежные средства). Поэтому налицо состав преступления вымогательства, т.е. требование передачи имущества (криптовалюты) по угрозой уничтожения информации и наступлением еще больших финансовых потерь как следствия.
Т.к. информационное поле не охватывается в качестве предмета ст. 163 УК РФ, то видится необходимость в дополнительной квалификации по ст. 272 УК РФ «Неправомерный доступ к компьютерной информации».
В данном случае грабеж не может быть квалифицирован, так как отсутствует самый главный признак – открытое хищение. В нашем случае самостоятельно субъект не мог завладеть имуществом, в противном – он бы это сделал без участия третьих лиц. И временной период в данной квалификации не имеет значения, а также умысел субъекта, направленный на получение требуемого имущества в будущем. Вымогательство считается оконченным с момента предъявления имущественного требования к потерпевшей стороне.
Красненкова Елена Валерьевна, доцент, к.ю.н., доцент Кафедры международного и публичного права Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
При изменении предмета судебного разбирательства, согласно с положениями ст. 401.1, ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ понимается не соответствие требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов и влекут отмену или изменение судебного решения в кассационном порядке.
Кроме того, на основании ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. В отношении потерпевшей стороны необходимо обеспечить заявленный гражданский иск (ч. 3 ст. 42 УПК РФ потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением). Нарушение прав потерпевшего на защиту своих интересов, искажает саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, что снова указывает на неверную квалификацию.
Апелляционной инстанцией указаны обстоятельства, при которых Д. совершил преступления, и в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию по делу, судом первой инстанции установлены правильно, но квалификацию указали неверно.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.12.2022 N 37 “О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, а также иных преступлениях, совершенных с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть “Интернет” гласит: «под блокированием компьютерной информации – воздействие на саму информацию, средства доступа к ней или источник ее хранения, в результате которого становится невозможным в течение определенного времени или постоянно надлежащее ее использование, осуществление операций над информацией полностью или в требуемом режиме (искусственное затруднение или ограничение доступа законных пользователей к компьютерной информации, не связанное с ее уничтожением)». Блокирование информации является объективной стороной по ст. 272 УК РФ в отношении подсудимого, а при совершении иных преступлений блокирование может являться способом совершения преступления, поэтому суд в определении указал на совокупность вымогательства и неправомерного доступа (ст. 163 и ст272 УК РФ)
В кассационном представлении, в приговоре при изложении обстоятельств преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 272 УК РФ, суд фактически признал наличие в действиях Д. вымогательства, указав, что требования осужденного сопровождались угрозами сохранения блокировки, уничтожения и повреждения компьютерных систем организации и ее имущества, вызванного блокировкой компьютерных систем. В результате достигнутой договоренности под воздействием выдвинутой Д. угрозы денежные средства переведены на электронный кошелек, используемый Д.
В соответствии со ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке судебных решений по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
