Верховный Суд признал право на реабилитацию осуждённого по покушению на убийство в 1959 году

В Определении Верховного Суда Российской Федерации № 49-УД2З-11-К6 от 25.05.2023 года рассмотрено по кассационным жалобам осужденного И. и адвоката В. о порядке возобновления производства по фактам дачи заведомо ложных показаний всеми ключевыми свидетелями и ложности заключений судебно-медицинского эксперта относительно тяжести и характера обнаруженных у потерпевших телесных повреждений.

Суть дела

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела приговор народного суда первого участка Миякинского района Башкирской АССР от 19 октября 1959 года, определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Башкирской АССР от 19 ноября 1959 г., постановление президиума Верховного Суда Башкирской АССР от 18 марта 1988 г., постановление президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 23 сентября 2015 г., постановление президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 7 августа 2019 г., определение судебной коллегии по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июля 2022 г.

Установлено, что И., ранее судимый, осужден к лишению свободы; по ч. 1 ст. 73.1 УК РСФСР (в редакции от 1926 г.) на 6 месяцев, по ч. 2 ст. 74 УК РСФСР (в редакции от 1926 г.) на 2 года, по ст. 19 п.п. «а, е» ч. 1 ст. 136 УК РСФСР (в редакции от 1926 г.) на 15 лет.

В кассационных жалобах осужденный И. и адвокат В. выражают несогласие с определением кассационного суда общей юрисдикции, считают его незаконным и необоснованным, вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и противоречащим решению Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2021 года, вынесенному по жалобе И. Полагают, что решение и.о. прокурора Миякинского района РБ от 26 августа 2019 г. является незаконным, поскольку приведенные в нем суждения противоречат выводам заключения прокурора РБ от 23 июля 2015 г., в котором содержалось подробное обоснование необходимости отмены приговора и последующих решений.

Обращают внимание, что основанием для этого заключения, стали установленные в порядке возобновления производства факты дачи заведомо ложных показаний всеми ключевыми свидетелями и ложности заключений судебно-медицинского эксперта относительно тяжести и характера обнаруженных у потерпевших телесных повреждений.

По их мнению, несмотря на безмотивный отзыв прокурором указанного заключения в день заседания президиума Верховного Суда РБ 23 сентября 2015 г., оно является действующим, так как не отменялось вышестоящим прокурором и не признавалось судом незаконным. В связи с чем, считают, что вынесение нижестоящим прокурором любого процессуального решения ввиду вновь открывшихся обстоятельств противоречит правовой позиции действующего в настоящее время заключения прокурора РБ от 23 июля 2015 г., являются заведомо незаконными. Считают, что у и.о. прокурора района не имелось правовых оснований для вынесения постановления о прекращении производства по делу. Кроме того, на момент вынесения этого решения каких-либо новых данных, которые бы изменили фактическую сторону дела, имеющуюся на момент составления прокурором РБ вышеприведенного заключения, получено не было.

Полагают, что кассационный суд общей юрисдикции обязан был принимать за основу именно это решение прокурора от 23 июля 2015 г., а не последующую позицию прокуратуры.

Указывают, что судебная коллегия пришла к ложному выводу о том, что И. на следствии признавал себя виновным в покушении на убийство и давал признательные показания.

По их мнению, суд кассационной инстанции был не вправе исследовать доказательства и делать выводы о преимуществе одних доказательств над другими, то есть, предрешать выводы, которые правомочен делать только суд первой инстанции при рассмотрении дела по существу. При этом, как они отмечают, судебная коллегия поставила вопрос об отмене приговора в зависимости от доказанности виновности в совершении преступления другим лицом — С. Вместе с тем, вопрос о виновности другого лица может рассматриваться только после реабилитации И.

Считают, что основаниями для отмены постановленного в отношении И. приговора и последующих решений являются полученные в ходе возобновленного производства по делу данные, свидетельствующие о ложности заключения судебно-медицинского эксперта о характере и степени тяжести причиненного потерпевшим вреда здоровью — тяжкого, хотя после нанесения ударов топором потерпевшие даже не проснулись.

Обращают внимание, что в рамках возобновленного производства установлено, что С. в ходе допроса и на очной ставке с И. сообщил, что именно он с помощью лезвия причинил телесные повреждения спящим женщинам; свидетели А., З., С. и З. сообщили о непричастности И. к инкриминируемому деянию и что ложные показания против него их вынудили дать сотрудники милиции; при задержании И. сотрудники милиции в течение 6 суток незаконно содержали его в изоляторе и применяли физическую силу с целью получения ложных показаний; свидетель Р. показала, что в 2013 г. к ней приезжал С. и просил прощения за совершенное в отношении неё и других женщин преступление.

Отмечают, что в приговоре суда анализ доказательств содержится лишь в одном абзаце, однако все указанные в приговоре доказательства опровергнуты заключениями прокуроров, при этом в нескольких неотмененных заключениях содержались однозначные выводы о необходимости отмены приговора суда. Между тем, судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции сделала необоснованный вывод о том, что ложные показания свидетелей и заключение эксперта не влияют на существо дела и на виновность И. в совершенном преступлении.

Просят отменить определение суда кассационной инстанции и приговор от 19 октября 1959 г.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Башкирской АССР от 19 ноября 1959 г. приговор в отношении И. изменен.

Постановлением президиума Верховного Суда Башкирской АССР от 18 марта 1988 г. вышеуказанные судебные решения в отношении И. изменены.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июля 2022 г., постановление исполняющего обязанности прокурора Миякинского района Республики Башкортостан от 26 августа 2019 г. о прекращении возбужденного по уголовному делу в отношении И., производства ввиду новых обстоятельств признано незаконным, приговор оставлен без изменения.

Позиция Верховного Суда

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что 22 мая 1959 г. в д. Большие Каркалы Миякинского района Башкирской АССР в ночное время И. решил отомстить семье Рахматуллина Р. за прежнюю судимость. С этой целью во дворе дома гр. Искандерова взял топор и с целью убийства пошел в дом Рахматуллиной С., матери Рахматуллина Р.

Поскольку в этот момент у дома Рахматуллиных находилась колхозная молодежь Б., З., А., Т., И. развернулся и ушел.

Когда вышеперечисленные лица разошлись, И. с топором и взятой со своего двора проволокой с помощью последней проник в дом, где с целью убийства нанес спящим на нарах Рахматуллиной С., её дочери Рахматуллиной М. и подруге последней Рахманкуловой А. 2-3 удара каждой топором в область головы, после чего вышел во двор, закрыл снаружи дверь на замок и вернулся к себе домой.

В результате нанесенных ранений потерпевшие получили тяжкие телесные повреждения и для излечения были доставлены в больницу, где находились длительное время на стационарном лечении, о чем к делу приобщено заключение суд. мед. экспертизы.

Осуждая И. за указанное преступление, суд первой инстанции указал, что доводы И. о непричастности «полностью опровергаются материалами предварительного следствия и показаниями свидетелей Б., З., А., Б. и других, которые суду дали обстоятельные подтверждающие вину И. Кроме этого в деле имеется заключение судебно-биологической экспертизы, из которого видно, что обнаруженные пятна крови на пиджаке И. оказались сходными с группой крови потерпевших. А также найден кусок проволоки, которым открывал И. дверь, оказался сходным с проволокой, найденной во дворе И.».

Однако анализ доказательств и их оценка в приговоре не приведены.

Согласно обвинительному заключению, И. обвинялся, в том числе, в покушении на убийство по мотивам мести Рахматуллиной С., Рахматуллиной М. и Рахимкуловой А.

В качестве доказательств виновности И. в обвинительном заключении, которые по мнению суда первой инстанции опровергают доводы И. о непричастности, содержатся ссылки в том числе, на:

• показания потерпевших Рахматуллиной С., Рахматуллиной М. и Рахимкуловой А., которые не могли пояснить момент причинения повреждений, поскольку спали, а, придя в себя, обнаружили повреждения;
• заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что причиненные им повреждения признаны тяжкими;
• показания свидетелей Б., З., Т., А., подтвержденными ими на очных ставках, о том, что ночью 22 мая 1959 г. они видели И. на улице у дома потерпевших;
• протокол осмотра места происшествия, в ходе которого во дворе Рахматуллиных обнаружена проволока длиной 136 см., толщиной 2 мм, такая же проволока обнаружена на крыше дома И.;
• заключение криминалистической экспертизы о том, что эти отрезки проволоки по своей толщине и качественному, химическому составу одинаковы (по версии органа предварительного расследования, крючок, которым открывался засов, был изготовлен И., тут же, непосредственно перед проникновением в жилище потерпевших);
• обнаружение на левом рукаве, на бортах и спине пиджака И. человеческой крови, которая тождественна с кровью потерпевших Рахматуллиной С. и Рахматуллиной М.;
• применение при осмотре места происшествия служебно-розыскной собаки, которая привела в дом И. и облаяла его среди других членов семьи;
• показания И. на следствии, в которых он после очных ставок со свидетелями Б., Т., З., признал себя виновным и подробно пояснил совершение им преступления, которые полностью соответствуют всем обстоятельствам дела.

По мнению, и.о. прокурора Миякинского района Республики Башкортостан, перечисленные в приговоре и обвинительном заключении доказательства, а также протокол осмотра места происшествия от 23.05.1959 г. (в ходе которого в доме Рахматуллиных был обнаружен окровавленный топор, а при проведении эксперимента установлено, что найденным крючком из проволоки можно открыть входные двери), протокол осмотра дома И. со схемой (где отражено, что пиджак со следами крови, обнаружен в комнате И., а не рядом с кроватью родителей), бесспорно подтверждают обоснованность осуждения И. за совершенное преступление при установленных обстоятельствах.

Вместе с тем указанные выводы не основаны на материалах, как самого уголовного дела, так и возобновленного производства по нему.

Так, согласно показаниям потерпевших, никто из них не указывал, кто конкретно нанес им удары, чем они наносились. Они спали и не видели нападавшего.

То есть, их показания не содержат какой-либо информации о непосредственной причастности И. к инкриминированному преступлению.

Акт о применении служебно-розыскной собаки, на который ссылались органы предварительного расследования, не может быть принят во внимание.

Так, в соответствие со ст. 58 УПК РСФСР от 1923 г., действовавшего на момент предварительного расследования и судебного разбирательства в 1959 г., доказательствами признавались показания свидетелей, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы и личные объяснения обвиняемого.

Указанный Акт таким критериям не отвечает, действия не являлись следственными, в связи с чем, он не может быть признан доказательством вины И.

Кроме того, в Акте не отмечено и не указано, в связи с чем, по каким причинам, по каким следам собака привела в дом И. При этом служебно-розыскная собака была применена после того как в доме потерпевших побывало большинство жителей села, о чем содержится отметка в протоколе осмотра места происшествия (дома потерпевших), в т.ч. и родители И., что подтверждается пояснениями потерпевшей Рахматуллиной М., которая также после причинения ей повреждений прибежала в дом И. за помощью.

Как на доказательство органы предварительного расследования и суд первой инстанции сослались также на протокол осмотра места происшествия, в ходе которого во дворе Рахматуллиных обнаружена проволока длиной 136 см., толщиной 2 мм, такая же проволока обнаружена на крыше дома И., и заключение криминалистической экспертизы о том, что эти отрезки проволоки по своей толщине и качественному, химическому составу одинаковы.

Однако, согласно тому же заключению эксперта, изъятая с места происшествия проволока (из которой был сделан крючок для проникновения в дом потерпевших) и обнаруженные во дворе дома И. два отрезка проволоки ржавые, в том числе и с концов; совмещение концов по линии сечения не установлено, что опровергает выводы органа предварительного расследования об изготовлении крючка непосредственно перед проникновением в дом и именно из той проволоки, которая была обнаружена во дворе дома И.

В качестве доказательств судом приняты Акты судебно-медицинских экспертиз от 10.07.1959 г. №№ 46, 47 и 48. Согласно им у потерпевших имелись:

• у Рахматуллиной С. множественные проникающие ранения черепа;
• у Рахматуллиной М. множественные рубленные раны головы, проникающая рубленная рана лобной пазухи;
• у Рахимкуловой А. множественные проникающие раны черепа с частичным выпадением мозгового вещества.

Повреждения могли быть причинены рубящим предметом и относятся к разряду тяжких телесных повреждений.

Вместе с тем, по делу фактически судебно-медицинская экспертиза не проводилась, Акты с вышеуказанными номерами оформлены по историям болезни и без освидетельствования, т.е. на поставленные следователем вопросы не было дано исчерпывающих ответов.

При проведении в ходе возобновленного производства по делу дополнительных (по результатам непосредственного обследования) и комплексных судебно-медицинских экспертиз (по материалам дела) установлено, что на рентген-снимках черепа потерпевших переломов и трещин не обнаружено, повреждения не являлись проникающими, какой-либо опасности для жизни не представляли, выводы эксперта в Актах о степени тяжести являются неверными.

У всех потерпевших имели место повреждения в виде ран волосистой части головы и лица, а у Рахматуллиной М. – и раны левого предплечья.

Еще одним из доказательств виновности И. было представлено заключение судебно-биологической экспертизы об обнаружении на изъятом у И. дома пиджаке крови, которая тождественна с кровью потерпевших Рахматуллиной С. и Рахматуллиной М.

Однако не было принято во внимание следующее.

Согласно данному заключению, кровь Рахматуллиной С. и Рахматуллиной М. относится к первой группе, т.е. совпадает, и нет оснований утверждать, что на пиджаке кровь обеих.

Кровь Рахимкуловой относится к четвертой группе, самого И. — к третьей.

Крови Рахимкуловой на пиджаке И. не обнаружено.

В то же время, на рубашке И., в которой его якобы видели свидетели Б., З., Т., А., крови потерпевших вообще не обнаружено, имелась кровь иных лиц, чья группа не совпадает ни с первой группой (Рахматуллины), ни с четвертой (Рахимкулова).

Как пояснял в ходе возобновленного производства по делу И., кровь на пиджак могла попасть, когда он с вечера повесил пиджак на деревянную ножку кровати родителей, а с утра к ним прибежала за помощью окровавленная Рахматуллина М., открывала входную дверь через окошко в сенях, где находилась кровать родителей с висящим на спинке пиджаком, вследствие чего капли крови и могли попасть на пиджак.

Факты, что окровавленная Рахматуллина М. прибегала в дом И., что кровать родителей И. находилась в сенях, где располагалось окошко, через которое Рахматуллина М., просунув руку, изнутри открыла засов входной двери и таким образом попала внутрь дома, что у Рахматуллиной М. текла кровь, следы которой были обнаружены и по дороге к дому И., и на бревнах изнутри у окошка дома, объективно подтверждаются как письменными материалами дела, так и показаниями Рахматуллиной М., в том числе, в ходе возобновленного производства по делу.

Отвергая приведенные объяснения И. о возможном способе попадания на пиджак крови потерпевшей, признавая их несостоятельными, исполняющий обязанности прокурора Миякинского района Республики Башкортостан в постановлении о прекращении производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств от 26 августа 2019 г., указала, что пиджак со следами крови был обнаружен, как следует из схемы к протоколу осмотра м/п, в комнате И., куда Рахматуллина М. не проходила.

Действительно, на схеме к протоколу осмотра дома И., отмечено, что пиджак со следами крови был обнаружен далеко от кровати родителей И., располагающейся в сенях.

Вместе с тем, согласно самому протоколу обыска, пиджак с пятнами, похожими на кровь, совпадающей с группой крови потерпевших Рахматуллиной С. и Рахматуллиной М., без указания более детализированной информации о конкретном месте, был обнаружен и изъят не в комнате, как отмечено в схеме, а именно в сенях дома, где, согласно той же схеме, располагалась кровать родителей И., на спинку которой был повешен пиджак, и где располагалось окошко, через которое Рахматуллина М. попала внутрь дома.

В этой связи, с учетом количества, локализации пятен крови, доводы И. о возможном приведенном им способе попадания на его пиджак крови Рахматуллиной М. обоснованы, согласуются с материалами дела и соответствуют фактическим обстоятельствам.

В обоснование виновности И. органы предварительного расследования и суд также сослались на показания свидетелей Б., З., Т., А., подтвержденными ими на очных ставках, о том, что ночью 22 мая 1959 г. они видели И. на улице у дома потерпевших.

Вместе с тем, еще до возбуждения производства по делу в 1990 г., а также в ходе возобновления производства З., Т. и А. в период с 1976 г. до 2013 г. в своих объяснениях, заявлениях с повинной и при допросах последовательно заявляли, что в 1959 г. они оговорили И. под давлением сотрудников милиции. Его в тот вечер они не видели.

С. (ранее – Б.) на первоначальном этапе после возобновления производства по делу заявляя о том, что ему неизвестно, кто причастен к совершенному преступлению, но указывал, что в 1959 г. он оговорил И., показания против него дал под давлением сотрудников милиции.

Однако в последующем С. в прокуратуре Миякинского района Республики Башкортостан дал явку с повинной, в которой признался, что преступления в отношении потерпевших совершены им. Повреждения он причинил бритвенным лезвием, нанеся порезы по лицу и голове.

Свои действия объяснил тем, что ухаживал за Рахматуллиной М., которая его отвергала. Причину нанесения телесных повреждений другим потерпевшим объяснить не может.

При этом в явке с повинной С. сообщил, что в тот вечер он, А., З. и Т. были в нетрезвом состоянии, ходили по всему селу и «хулиганили».

Где-то подперли входную дверь, где-то открыли хлев и выпустили скот.

Во дворе Искандерова он взял топор и пошли к дому Рахматуллиных. Там на заборе написали различные оскорбления.

Ревнуя Рахматуллину М., обидевшись, что она отвергала его ухаживания, он решил отомстить и порезать лицо, чтобы с ней никто не дружил. З. остался у забора, а они втроем зашли во двор. Где-то взятой проволокой открыл входную дверь и зашел внутрь. Т. и А. в дом не заходили. В доме спали трое, их несколько раз порезал лезвием бритвы. Откуда оно у него оказалась, уже не помнит.

При последующих допросах С. подтвердил, что преступление в отношении Рахматуллиных и Рахимкуловой совершил он, уточнил, что в доме было темно, что от его действий никто не проснулся, топор оставил в доме, а выходя, закрыл входную дверь на навесной замок. На следующее утро их задержали и за мелкое хулиганство дали 15 «суток», в течение которых сотрудники милиции на них давили, угрожали и заставили сказать, что в тот вечер у дома потерпевших они видели И. Зачем им это было надо, тогда он не понимал. После того как И. осудили, они все разъехались, он уже боялся признаться, боялся, что его тоже посадят. В настоящее время дает правдивые показания.

Подвергая критике их новые показания, расценивая их как не соответствующие действительности, опровергающиеся фактическими обстоятельствами и доказательствами по делу, исполняющий обязанности прокурора Миякинского района Республики Башкортостан в постановлении от 26 августа 2019 г. указала, что новые показания, пояснения и явка с повинной Б. (ныне С.), З., Т., А., противоречивы, имеются сомнения в обстоятельствах, в связи с которыми данные лица стали делать такие заявления, полагает, что заявления свидетели стали делать по просьбе И.

К настоящему времени трое из указанных свидетелей умерли: С. (ранее Б.) – 06.02.2014 г., З. – 18.01.1985 г., Т. – 15.03.2012 г.

Как уже отмечалось, первоначально производство по делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств было возбуждено 29 ноября 1990 г., в последующем неоднократно прекращалось и возобновлялось.

Еще до возбуждения производства по делу в силу приведенных оснований Т. был опрошен государственным нотариусом 2-ой Уфимской государственной нотариальной конторы и пояснял, что в 1959 г. он оговорил И. в части того, что в ту ночь они его видели у дома потерпевших.

Данный факт Т. подтвердил при официальном допросе в ходе расследования уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Заявил, что намеревался об этом сообщить в судебном заседании, но его туда не вызывали и не допрашивали (факт того, что Т. в суде не допрашивался, подтверждается протоколом судебного заседания)

Свидетель А. в ходе возобновленного производства по делу также при неоднократных допросах пояснял, что И. в ту ночь на улице у дома потерпевших они не видели. Такие показания были даны под давлением и в результате уговоров сотрудников милиции и следствия.

Супруга А. показала, что еще в 1975 г. к ним приезжал, как выяснилось, И. После его отъезда, муж рассказал, что И. осудили за преступление, которого он не совершал, а он дал ложные показания, т.к. его заставили сотрудники милиции.

З., скончавшийся в 1985 г., при жизни на имя начальника Миякинского РОВД в 1983 г. написал объяснения, в котором также подтвердил, что в 1959 г. он оговорил И., дал показания против него, что якобы его видел в ночь совершенного преступления у дома потерпевших.

Вопреки приведенным в постановлении от 26.08.2019 г. исполняющим обязанности прокурора Миякинского района Республики Башкортостан о прекращении производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств суждениям о том, что новые показания свидетели Т., А., З. якобы дали под давлением и принуждением И., указанные лица в своих пояснениях и при допросах не указывали о каком-либо принуждении со стороны И.

Т. и А., напротив, заявляли, что он их просил дать правдивые показания, а не какие-либо конкретные. Тем более не указывал, что необходимо говорить, и не уговаривал взять вину на себя.

З. и С. вообще не поясняли о каких-либо обращениях И. по этому поводу.

Кроме того, в явке с повинной С. и его признательных показаниях приведены факты, которые согласуются с имеющимися по делу доказательствами.

Так, пояснения С., откуда и из какого места со двора Искандерова он взял топор, подтверждаются и пояснения Искандерова.

Сообщенные сведения, что этим топором он вырезал ругательные слова на воротах дома Рахматуллиных, а после того как порезал потерпевших, топор оставил в доме, внутрь проник с помощью куска проволоки, а при выходе повесил на двери навесной замок, согласуются с данными протокола осмотра места происшествия об обнаружении на воротах вырезанных разных слов и внутри дома топора, об обнаружении куска проволоки, с помощью которой, как выяснилось в ходе эксперимента, можно попасть в дом, о том, что на двери снаружи был навешен навесной замок, вырванный из косяка.

Согласно пояснениям Рахматуллиной М. из дома она вышла, выбив двери, т.е. сорвав навесной замок, на который двери были закрыты снаружи.

Наличие мотива – ревность из-за того, что Рахматуллина М. отвергала его ухаживания, согласуется с её показаниями. При этом она подтвердила, что С. уже в нынешнее время приезжал и извинялся за содеянное.

Об ухаживаниях С. (ранее Б.) за Рахматуллиной М.) пояснял и Т.

При этом последний также подтверждал, что в тот вечер Б. заходил в дом, побыл там и спустя некоторое время вышел, и они разбежались. Б. им рассказал, что «поцарапал» им всем лицо.

Пояснения С., что в процессе причинения повреждений лезвием бритвы потерпевшие не просыпались, соответствуют показаниям в ходе возобновленного производства по делу Рахматуллиной М. и Рахимкуловой А. о том, что никто из них каких-либо ударов и чем-либо не почувствовал. Проснулись сами по себе, обнаружив кровь.

По мнению органа предварительного расследования и суда, орудием инкриминируемого И. преступления, являлся топор, обнаруженный в доме Рахматуллиных со следами крови. Именно данным топором он нанес каждой из потерпевших по голове неоднократные удары, причинив тяжкие повреждения.

Однако такие выводы также не основаны на материалах дела.

Как уже отмечалось, первоначально установленная степень тяжести повреждений не подтвердилась.

Каких-либо переломов, трещин и иных повреждений, характерных для ударов топором по голове, не имелось.

Явившийся с повинной С. (ранее Б.) при дополнительном производстве по делу сообщил, что повреждения женщинам он причинил бритвенным лезвием, порезав лицо и головы.

Указанный им механизм причинения повреждений соответствует заключениям дополнительных и комиссионной экспертизы, а также показаниям принимавшего участие в производстве комиссионной экспертизы эксперта П., не исключающих возможность образования имевшихся у потерпевших ран в области головы и лица в результате воздействия бритвенного лезвия.

Такой механизм причинения повреждений согласуется и с показаниями потерпевшей Рахматуллиной М., о том, что никто из них (она, мать и подруга Рахимкулова А.) никаких ударов чем-либо не чувствовали, проснулись сами по себе, обнаружив залитое кровью лицо.

Указанные обстоятельства опровергают выводы следствия о причинении повреждений в результате неоднократных ударов топором.

Кроме того, на обнаруженном в доме потерпевших топоре действительно имелась кровь. Однако, исходя из её групповой принадлежности, кровь могла образоваться от Рахимкуловой А. (четвертая группа), то есть, не от Рахматуллиных. При этом кровь обнаружена лишь на топорище, на самом лезвии никакой крови не обнаружено.

Согласно показаниям хозяина топора Искандерова, топор старый, принадлежит ему, пропал со двора его дома в ту ночь. Накануне данным топором он чистил кирпичи, лезвие было затуплено.

По материалам дела установлено, что дом Искандерова находится на значительном удалении от дома потерпевших, соседствующего с домом И.

С учетом изложенного, в том числе, новых выводов судебно-медицинских экспертов, сообщенных С. (ранее Б.) сведений о способе и механизме причинения повреждений, выводы следствия о причинении повреждений в результате неоднократных ударов топором сомнительны и опровергаются приведенными данными.

В качестве мотива совершенного И. преступления, согласно приговору, явилась месть семье Рахматуллина Р., с которым он ранее вместе отбывал наказание и которого считал виновным в своем осуждении.

Однако, Рахматуллин Р. после возобновленного производства по делу пояснял, что отношения с И. у него были нормальные, никаких угроз от него, как при рассмотрении их совместного дела, так и после освобождения из мест лишения свободы, не слышал.

В период совершения преступления в отношении матери, сестры и соседки (Рахимкуловой А.) он в селе не жил.

Рахматуллина М. в объяснениях и при допросах в ходе возобновленного производства по делу также указывала, что с соседями И. жили дружно. Брат дружил с И., отношения были хорошие, и она никак не может поверить, что он мог такое совершить.

То есть, приведенный, по версии следствия и суда, в приговоре мотив не подтверждается.

Имеющиеся несоответствия не касаются обстоятельств, влияющих на ошибочность выводов суда первой инстанции о совершении преступления в отношении Рахматуллиной С., Рахматуллиной М., Рахимкуловой А. именно И. и именно по тому мотиву и тем способом, которые приведены в приговоре, обусловлены прошествием длительного периода времени. Устранить их в настоящее время невозможно в связи со смертью многих лиц.

Таким образом, с учетом вышеизложенного, выводы исполняющего обязанности прокурора Миякинского района Республики Башкортостан о законности осуждения И. за покушение на убийство Рахматуллиной С., Рахматуллиной М., Рахимкуловой А. при изложенных в приговоре обстоятельствах, о необходимости прекращения производства по делу в виду новых обстоятельств по приведенным в постановлении от 26 августа 2019 года основаниям, об отсутствии поводов и оснований для отмены состоявшихся судебных решений, не основаны на материалах уголовного дела и полученных в ходе возобновленного производства по делу данных, в связи с чем, Судебная коллегия признает указанное постановление незаконным и необоснованным.

Вместе с тем, оснований для продолжения возобновленного производства по делу не имеется, поскольку в материалах содержится достаточно данных и сведений, позволяющих принять окончательное решение.

Согласно указанным данным, в совокупности с материалами возобновленного производства, следует признать, что по делу отсутствует достаточная совокупность доказательств, подтверждающих виновность И. в инкриминированном преступлении

Принимая во внимание правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированную в вышеуказанном постановлении, отсутствие по делу совокупности достаточных и неоспоримых доказательств виновности И. в инкриминированном преступлении, Судебная коллегия полагает необходимым отменить все судебные решения и уголовное преследование прекратить на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью И. к совершению преступления.

Судебная коллегия определила: приговор народного суда первого участка Миякинского района Башкирской АССР от 19 октября 1959 года, определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Башкирской АССР от 19 ноября 1959 года, постановление президиума Верховного Суда Башкирской АССР от 18 марта 1988 года в отношении И. в части осуждения по ст. 19, п.п. «а, е» ч. 1 ст. 136 УК РСФСР (в редакции от 1926 года) и определение судебной коллегии по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июля 2022 года (в порядке главы 49 УПК РФ) отменить.

Уголовное преследование И. в данной части прекратить на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.

Признать за И. право на реабилитации в порядке главы 18 УПК РФ.

Мнение эксперта

Исходя из представленных органами предварительного расследования доказательств, на которые ссылаются суды разных инстанций, не совсем понятна связь обнаруженных на месте происшествия предметов с совершенным преступлением. Однако И. признает вину и сознается в совершенном преступлении, что в дальнейшем позволяет связать картину преступления с обнаруженными на месте преступления доказательствами и данными судебных экспертиз.

Зарина Александра Михайловна, доцент Департамента международного и публичного права Финансового университета при Правительстве РФ, к.ю.н., доцент.

Впоследствии свидетели изменили свои показания, более того один из них – С. (ранее – Б.) взял вину на себя. При пересмотре дела эксперты смогли объяснить механизм нанесения телесных повреждений. Но в связи со смертью нового подозреваемого и измененных показаний ключевых свидетелей, на сегодняшний день уточнить отдельные обстоятельства происшествия не представляется возможным.

Негативным фактором является то, что за длительный период времени ни органы предварительного расследования, ни прокуратура, ни суды нижестоящих инстанций не смогли правильно квалифицировать деяния, устранить противоречия и установить истину по делу.

Таким образом, в правоприменительной деятельности правоохранительные органы при вынесении решений по уголовным делам должны руководствоваться ч. 3 ст. 49 Конституции РФ, которая гласит, что неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого и ч. 4 ст. 14 УПК РФ, в которой сказано: обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Обращаясь к п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре»: «В силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, в том числе отдельных его составляющих (формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.), толкуются в пользу подсудимого. Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора.»