В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19.12.2023 №73-КГ23-6-К8 дано разъяснение, с какого момента начинается исчисление срока исковой давности к суброгационным требованиям поручителя к должнику по основному обязательству.
Суть дела
Финансовый управляющий Тугаринова С.С. обратилась в суд с иском к Айдаевой Н.Г. о взыскании в конкурсную массу должника денежной суммы в размере 7 612 690,58 руб., право требования которой перешло к Тугаринову С.С. как к поручителю по кредитному договору, заключённому между ПАО «Азиатско-Тихоокеанский банк» (далее также Банк) и Айдаевой Н.Г. (заёмщик), и как к залогодателю повреждённого в результате наступления страхового случая заложенного имущества вследствие выплаты страховщиком ответчику страхового возмещения, часть которого (7 612 690,58 руб.) была зачислена в счёт погашения кредитных обязательств Айдаевой Н.Г.
Решением Советского районного суда г. Улан-Удэ от 08.09.2022 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия от 21.11.2022 г., исковые требования удовлетворены: с Айдаевой Н.Г. в конкурсную массу должника Тугаринова С.С. взыскана денежная сумма в размере 7 612 690,58 руб., а в доход соответствующего бюджета – государственная пошлина в размере 46 263,45 руб.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 20.10.2015 между Банком и Айдаевой Н.Г. заключён кредитный договор, по условиям которого банк предоставил заёмщику Айдаевой Н.Г. денежные средства в размере 8 000 000 руб. под 22,5 % годовых на срок до 20.10.2022 включительно.
20.10.2015 между Банком и Тугариновым С.С. заключён договор поручительства, согласно которому ответственность поручителя по указанному кредитному договору является солидарной и ограничивается суммой 15 951 109,52 руб., срок действия поручительства – до 20.10.2025.
С целью обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору на основании договора залога от 20 октября 2015 Тугаринов С.С. (залогодатель) передал в залог Банку (залогодержатель) принадлежащее ему на праве собственности недвижимое имущество.
Согласно страховому полису от 20.10.2015 эти недвижимые объекты застрахованы Тугариновым С.С. в ООО «СК «Гелиос» на срок с 21.10.2015 г. по 20.10.2016 г., страховая сумма согласована сторонами в размере стоимости недвижимого имущества – 23 115 228 руб.
26.11.2015 наступил страховой случай: в результате пожара заложенное и застрахованное имущество уничтожено.
21.07.2016 страховое возмещение в размере 22 992 499 руб. ООО «СК «Гелиос» перечислено Айдаевой Н.Г. Из выписки по лицевому счету за период с 21.07по 28.07.2016 следует, что денежные средства в названном размере поступили на кредитный счёт Айдаевой Н.Г., а денежная сумма в размере 7 612 690,58 руб. направлена на погашение долга по кредитному договору от 20.10.2015.
Определением Арбитражного суда Республики Бурятия от 19.01.2021 в отношении Тугаринова С.С. введена процедура реструктуризации долгов.
Финансовый управляющий должника обратился в Арбитражный суд Республики Бурятия с заявлением об оспаривании ряда сделок и о применении последствий их недействительности. Судебными актами в рамках дела о банкротстве заявление финансового управляющего Тугаринова С.С. удовлетворено частично: признаны недействительными сделка по перечислению денежных средств со счёта ООО «СК «Гелиос» на счёт Айдаевой Н.Г. и сделка по снятию Айдаевой Н.Г. со счёта, открытого в ПАО «Азиатско-Тихоокеанском банке», денежных средств в сумме 15 379 654,23 руб., применены последствия их недействительности, с Айдаевой Н.Г. в конкурсную массу должника Тугаринова С.С. взыскана денежная сумма в названном размере.
В удовлетворении требований финансового управляющего должника в части взыскания 7 612 690,58 руб. отказано, поскольку установлено, что Банк, являясь выгодоприобретателем по договору, имел преимущественное право на получение указанной суммы в счёт исполнения обязательств по кредитному договору.
В рамках рассматриваемого арбитражного дела Айдаевой Н.Г. была представлена расписка от 26.07.2016, согласно которой Тугаринов С.С. получил от неё денежную сумму в размере 22 992 499 руб., выплаченную Айдаевой Н.Г. страховой компанией ввиду наступления страхового случая – уничтожения пожаром принадлежащего Тугаринову С.С. застрахованного и заложенного имущества.
Однако арбитражный суд пришёл к выводу о том, что факт возвращения Айдаевой Н.Г. Тугаринову С.С. указанных денежных средств материалами дела не подтверждён, а расписка от 26.07.2016 является ничтожной (мнимой) сделкой.
Суд первой инстанции при удовлетворении исковых требований исходил из наличия правовых оснований для взыскания денежных средств в размере 7 612 690,58 руб. с ответчика Айдаевой Н.Г. в счёт конкурсной массы должника Тугаринова С.С. При этом суд первой инстанции при определении начала течения срока исковой давности, о пропуске которой было заявлено ответчиком, исходил из того, что его надлежит исчислять с момента вынесения Арбитражным судом Республики Бурятия определения о признании сделок недействительными, поскольку до квалификации судом расписки от 28.07.2016 мнимой и установления факта аффилированности Айдаевой Н.Г. по отношению к Тугаринову С.С. ввиду наличия между ними родственных отношений у финансового управляющего должника отсутствовали правовые основания для обращения в суд с соответствующими требованиями к Айдаевой Н.Г.
С выводами суда первой инстанции согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.
Не согласившись с указанными судебными актами, Айдаева Н.Г. обратилась в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой.
Позиция Верховного Суда
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты судов апелляционной и кассационной инстанций и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
В соответствии со статьей 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.
Согласно пункту 1 статьи 365 указанного кодекса к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объёме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесённых в связи с ответственностью за должника.
Статьей 387 названного кодекса предусмотрено, что права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона вследствие исполнения обязательства должника его поручителем (подпункт 3 пункт 1).
Из приведённых норм материального закона следует, что исполнение, произведённое поручителем, влечёт за собой переход к нему всех прав, принадлежавших кредитору, по отношению к должнику.
Согласно пункту 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного кодекса. В соответствии со статьей 200 указанного кодекса, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1).
Как разъяснено в пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве», к исполнившему обязательство поручителю в соответствующей части переходят принадлежащие кредитору права, в том числе право требовать уплаты договорных процентов, например процентов за пользование займом, неустойки за нарушение денежного обязательства по день уплаты денежных средств должником, а если такая неустойка не предусмотрена законом или договором, то процентов на основании статьи 395 ГК РФ. Вместо суммы, определённой в указанном выше порядке, поручитель вправе потребовать от должника сумму фактически уплаченного кредитору, а также проценты на основании статьи 395 ГК РФ.
Как в первом, так и во втором случае переход прав кредитора к поручителю, исполнившему обязательство перед кредитором, не влияет на течение срока исковой давности по требованиям к должнику (статья 201 ГК РФ).
Таким образом, права кредитора по отношению к должнику переходят к исполнившему обязательство поручителю в соответствующей части, что не влияет на течение срока исковой давности по отношению к должнику. Исковое заявление подано финансовым управляющим Тугаринова С.С. в суд 13.07.2022.
В нарушение приведённых выше норм материального права судебные инстанции исковую давность не применили, ошибочно сославшись на дату, когда финансовому управляющему должника стало известно об обстоятельствах, установленных определением арбитражного суда о признании сделок недействительными, в то время как подлежали применению положения статьи 201 ГК РФ, согласно которой перемена лиц в обязательстве не влечёт изменения срока исковой давности и порядка его исчисления. Айдаева Н.Г. обращала внимание судов на то, что факт составления расписки от 28.07.2016 и последующее признание этой сделки недействительной, учитывая недобросовестное поведение самого взыскателя, направленное на причинение вреда имущественным правам кредиторов, не должен влечь для ответчика по настоящему делу негативные последствия в виде увеличения срока исковой давности.
Мнение эксперта
Рассматриваемое определение интересно с точки зрения правоприменительной практики двумя моментами.
Во-первых, реализацией в конкретном деле разъяснений пункта 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве», касающегося исчисления срока исковой давности по требованию к должнику, перешедшему в порядке суброгации к исполнившему обязательство поручителю залогодателю в порядке статей 365, 387 ГК РФ, с той же даты, что и для первоначального кредитора (с момента, когда узнал или должен был узнать о нарушении права-наступлении срока исполнения обязательства, которое было обеспечено поручительством).
Здесь важно отметить, что опираясь на положения статьи 201 ГК РФ, Верховный Суд РФ встал на позицию должника, который не должен пребывать в состоянии неопределенности касательно вопроса об истечении исковой давности, даже если в рамках обязательства им были совершены действия, повлекшие необходимость применения дополнительных способов защиты права, например, оспаривание сделок, как имело место в рассмотренном деле.
управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова.
Осведомленность поручителя о сроке исполнения основного обязательства (нарушении права в связи с неисполнением должником обеспеченного поручительством обязательства) уже сама по себе является достаточной для начала течения срока исковой давности по суброгационным требованиям к должнику.
Во-вторых, в определении сделан вывод, что оспаривание противоправных сделок, в которых участвовали должник и поручитель, не является основанием для приостановления срока исковой давности. Необходимо разграничивать осведомленность о нарушении права, которая имеет место по истечении срока исполнения обязательства (пункт 2 статьи 200 ГК РФ), и предпринятые кредитором меры для защиты нарушенного права (получения исполнения по обязательству). Если кредитор считает недействительными сделки, которые по его мнению препятствуют надлежащему исполнению, обращение в суд с иском об их оспаривании и ожидание вступления в законную силу судебного акта должно рассматриваться именно как осведомленность о нарушении права, а не препятствие в предъявлении требования о принудительном исполнении обязательства. Начало течения срока исковой давности должно определяться исключительно исходя из момента осведомленности кредитора о нарушении его права и лица, являющегося надлежащим ответчиком. Противоправные действия должника или третьих лиц не могут рассматриваться как препятствующие предъявлению иска о взыскании, если, конечно, не повлияли на осведомленность кредитора. Необходимо отметить, что в последнее время Верховный Суд РФ активно формирует именно такой подход к исчислению исковой давности по обязательствам при наличии необходимости оспаривания сделок (Определения Верховного Суда РФ от 06.12.2022 № 305-С22-19852 и от 31.01.2024 года № 304-ЭС22-12819 (7,8).
