2 марта 2023 г. Конституционным Судом Российской Федерации принято Постановление № 7-П, признал право ребёнка, родившегося после смерти его отца (nasciturus), на компенсацию причинённого ему морального вреда.
Суть дела
М.В. Григорьева обратилась в Котласский городской суд Архангельской области с требованием взыскать в пользу её сына, родившегося 12 апреля 2015 года, компенсацию морального вреда в связи со смертью его отца, наступившей до его рождения – 17 марта того же года в результате случившегося 5 марта дорожно-транспортного происшествия.
7 июня 2021 года суд удовлетворил требование, приняв во внимание при определении размера компенсации обстоятельства, свидетельствующие о причинении сыну потерпевшего нравственных страданий (ребенок лишился возможности общения с отцом, его заботы), – индивидуальные особенности ребенка, включая возраст, а также фактические обстоятельства, при которых был причинен вред, и тот факт, что в соответствии со вступившими ранее в силу решениями суда с виновника аварии в пользу старшего сына потерпевшего, его супруги, отца и брата взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 руб. каждому из них.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 7 октября 2021 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 2 февраля 2022 года, решение суда первой инстанции отменено, в иске отказано. Суды указали на отсутствие достаточных оснований для удовлетворения заявленного требования, поскольку к моменту смерти отца ребенок еще не родился, правоспособностью не обладал, а гибель отца не могла вызвать физические и нравственные страдания у неродившегося ребенка. Кроме того, как отметил суд кассационной инстанции, не представлено доказательств причинения несовершеннолетнему физических и нравственных страданий, связанных со смертью отца.
7 июня 2022 года в передаче кассационной жалобы на определения судов апелляционной и кассационной инстанций для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отказано определением судьи этого суда.
М.В. Григорьева обратилась в Конституционный Суд Российской Федерации (далее также – Суд, Конституционный Суд РФ) в интересах своего несовершеннолетнего сына, оспаривая конституционность пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью.
По мнению заявительницы, оспариваемая норма противоречит статьям 7 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 38 (часть 1), 55 (части 2 и 3) и 671 (часть 4) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она не позволяет не родившемуся к моменту смерти отца ребенку взыскать с виновного лица компенсацию морального вреда, причиненного смертью родителя.
Позиция Конституционного Суда РФ
Конституционный Суд РФ признал пункт 2 статьи 17 Гражданского Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эта норма не предполагает её применения в качестве основания для отказа в компенсации морального вреда, причиненного ребенку, родившемуся после смерти его отца.
Несмотря на то, что по общему правилу на гражданина возложено бремя доказывания самого факта причинения морального вреда и обязанность обоснования размера денежной компенсации, из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 26 октября 2021 года № 45-П, следует, что обстоятельства дела могут свидетельствовать о причинении гражданину физических или нравственных страданий действиями, которые явным образом нарушают его личные неимущественные права либо посягают на принадлежащие ему нематериальные блага. Эта позиция в полной мере применима в конкретной жизненной ситуации, обусловленной смертью одного из родителей, когда факт причинения морального вреда ребенку во всяком случае должен предполагаться, в том числе если на момент смерти отца ребенок еще не родился.
Таким образом, положение пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации о возникновении правоспособности гражданина в момент рождения не предполагает его применения в качестве основания для отказа в реализации субъективного права ребенка, родившегося после смерти отца, требовать компенсации морального вреда, связанного с нарушением его личных неимущественных прав и иных нематериальных благ, принадлежащих ему от рождения или в силу закона, неотчуждаемых и непередаваемых иным способом (пункт 1 статьи 150 ГК Российской Федерации).
Другое истолкование указанной нормы ведёт к ситуации, при которой умаляется юридическая и социальная значимость родственных связей между погибшим отцом и родившимся после его смерти ребенком, в том числе – в нарушение принципа юридического равенства, закрепленного в статье 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, – по сравнению с ситуацией, когда ребенок родился до смерти отца.
Мнения экспертов
Компенсация морального вреда является гарантированной государством мерой, направленной на восстановление нарушенных прав и возмещение нематериального ущерба, причиненного вследствие их нарушения.
Антон Тимченко,
Партнёр Консалтингового бюро T&M
Позиция Конституционного Суда РФ отличается качеством и глубиной правовой аргументации. Применив при рассмотрении дела системное, а не буквальное толкование пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающего, что правоспособность гражданина возникает в момент его рождения, Суд защитил права ребёнка, родившегося после смерти его отца (nasciturus), сразу в двух измерениях.
Во-первых, речь идёт об обеспечении юридического равенства nasciturus с ребёнком, родившимся до смерти отца. Во-вторых, – о необходимости во всяком случае предполагать факт причинения морального вреда ребёнку в ситуации смерти одного из его родителей, поскольку сами обстоятельства дела обстоятельства дела могут свидетельствовать о причинении ему физических или нравственных страданий.
Правовая позиция Конституционного суда РФ значительным образом расширяет понимание правоспособности, распространяя его на внутриутробное развитие человека. В этом можно увидеть и религиозный аспект, когда в различных религиозных учениях считается, что душа человека появляется еще до рождения ребенка.
Афанасьев Илья Владимирович, кандидат юридических наук, доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ
Соответственно, если у человека есть душа, то возможно причинение страданий необходимых для компенсации морального вреда. Родившийся ребенок, у которого не стало отца, с большой вероятностью лишается “счастливого детства” в связи с потерей кормильца, а как известно материнство и детство, семья находятся под защитой государства (ст. 38 Конституции РФ). Поэтому, как отмечает суд, иной подход снижал бы степень конституционно-правовой защищенности прав таких детей.