В Определении Верховного Суда РФ от 29.01.2024 № 305-ЭС22-7760(2) рассматриваются основания для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица: а именно конкретные действия, с неизбежностью повлекшие банкротство должника
Суть дела
В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО “Строительный холдинг “Мосты и тоннели” (далее – должник) его конкурсный управляющий и АО “Торговый дом “Партнер” (конкурсный кредитор) обратились в суд с заявлениями, объединенными для совместного рассмотрения, о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам холдинга Калиновского М.И, Лазаревой Н.И., Макеева А.А., Прилипухова А.Н., Семенихина А.И., Холодова А.А. и ООО “Главная дорога” (далее – общество).
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, признано доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Семенихина А.И., производство по обособленному спору в части определения размера его ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами, в остальной части в удовлетворении заявлений отказано в связи со следующими обстоятельствами.
Дело о банкротстве должника возбуждено 23.07.2019, процедура наблюдения введена 02.10.2019, конкурсное производство открыто 07.12.2020.
Определяя круг контролировавших должника лиц, инициировавшие обособленный спор лица сослались на то, что участниками должника являлись:
с 23.12.2016 по 15.03.2018 Лазарева Н.И. (доля участия – 100 процентов);
с 15.03.2018 по 07.12.2018 – Холодов А.А. (доля – 100 процентов);
с 07.12.2018 по 31.05.2019 – Семенихин А.И. (доля – 51 процент), Калиновский М.И. (доля 24,5 процента), Прилипухов А.Н. (доля – 24,5 процента);
с 31.05.2019 – Семенихин А.И. (доля – 63,5 процента), Прилипухов А.Н. (доля – 36,5 процента).
Полномочия единоличного исполнительного органа должника исполняли:
с 23.12.2016 до 06.04.2018 – Лазарева Н.И.;
с 06.04.2018 до 04.04.2019 – Калиновский М.И.;
с 04.04.2019 до момента открытия конкурсного производства – Семенихин А.И.
Кроме того, по их мнению, к числу контролирующих лиц относится общество, которое безосновательно получило свыше 342 млн. рублей от должника, извлекло тем самым выгоду из недобросовестного поведения его руководителей Калиновского М.И. и Семенихина А.И., а также участник общества Макеев А.А. (доля участия – 20 процентов (с 19.06.2018 по 11.07.2019) и 100 процентов (после 11.07.2019)).
Разрешая спор, суды установили, что основным видом деятельности должника являлось выполнение строительных работ.
В период с 13.07.2018 по 23.05.2019 должник перечислил обществу 342 663 946 рублей 90 копеек (в том числе, 299 411 658 рублей 45 копеек за время руководства Калиновского М.И. и 43 252 288 рублей 45 копеек за время руководства Семенихина А.И.).
Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 30.06.2021 по настоящему делу эти операции признаны недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Судебный акт мотивирован тем, что данные операции совершены в период подозрительности, доказательства встречного исполнения не представлены, общество является заинтересованным лицом по отношению к должнику, так как в период с 31.01.2019 по 11.07.2019 должник являлся мажоритарным участником общества (доля – 80 процентов).
В ходе рассмотрения настоящего спора о привлечении к субсидиарной ответственности, суды пришли к иным выводам – о доказанности реального характера субподрядных отношений, связывающих общество и должника, в рамках которых должник получил встречное предоставление.
В связи с этим суды не усмотрели оснований для привлечения к субсидиарной ответственности общества и его участника Макеева А.А.
Отказ в удовлетворении требований, предъявленных к Лазаревой Н.И., Прилипухову А.Н. и Холодову А.А., суды мотивировали тем, что они не совершали действия, ставшие необходимой причиной банкротства должника.
Признавая необоснованным требование, обращенное против Калиновского М.И., суды исходили из того, что в период его руководства должник заключил ряд контрактов на выполнение работ с крупными компаниями-заказчиками, работающими на строительном рынке. В это время холдинг исполнял свои обязательства, работы выполнялись привлеченными должником субподрядчиками и затем их результаты передавались заказчикам строительства. По итогам 2018 года должник получил чистую прибыль. В 2018 году он располагал значительной производственной базой, арендовал большой офис, среднесписочная численность сотрудников составляла 609 человек. После увольнения Калиновского М.И. должник продолжал активно работать, действующий контрактный портфель позволял и дальше получать прибыль от основного вида деятельности.
Установив, что прекращение деятельности холдинга и отрицательные финансовые показатели имели место в период работы Семенихина А.И. (сокращение числа сотрудников к ноябрю 2019 года до 175 человек, снижение стоимости основных средств по итогам 2019 года до 21,4 млн. рублей, падение величины чистых активов по результатам 2019 года до отрицательного значения (- 363,5 млн. рублей), отражение в балансе за 2019 год убытков в сумме 379,9 млн. рублей), суды привлекли его к субсидиарной ответственности.
Суды также указали на то, что Семенихиным А.И. не исполнена обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве должника.
Семенихин А.И. обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просил отменить указанные судебные акты.
Позиция Верховного Суда
Верховный Суд РФ по итогам рассмотрения кассационной жалобы определил отменить судебные акты нижестоящих судов и отказать в удовлетворении заявленных требований к Семенихину А.И. по следующим основаниям.
В части требований, обращенных против Макеева А.А. и общества, суды правильно применили положения части 2 статьи 69 АПК РФ.
Преюдициальное значение имеют ранее установленные арбитражным судом факты. Однако заявление о недействительности платежных операций, совершенных должником в пользу общества, было удовлетворено ввиду непредставления последним первичных документов о выполнении работ, и как следствие, ввиду недоказанности им равноценности предоставления, что не образует преюдицию и не лишает общество возможности доказать такую равноценность по другому заявлению – заявлению о привлечении самого общества и его участника к субсидиарной ответственности.
В рамках настоящего спора, оценив по правилам статьи 71 АПК РФ новые документы, прежде не предоставлявшиеся обществом, суды пришли к выводу о том, что в данный момент оно подтвердило реальность субподрядных отношений с должником: общество фактически исполнило обязательства по договорам субподряда, холдинг принял результаты работ, т.е. получил встречное предоставление.
Возражения об обратном, приведенные в кассационной жалобе и отзыве конкурсного кредитора на кассационную жалобу, не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на переоценку доказательств.
Равным образом, на переоценку доказательств направлены и доводы о том, что банкротство должника наступило из-за действий (бездействия) Калиновского М.И.
При установленном судами факте равноценности полученного от общества предоставления в виде выполненных им и принятых должником работ ошибочный вывод судов о несущественности (по отношению к масштабам деятельности холдинга) общей суммы платежей, совершенных в пользу общества, не привел к принятию неправильного решения.
Между тем, в части, касающейся Семенихина А.И., судами не учтено следующее.
Привлечение контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении необходимо иметь в виду как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта, его самостоятельную ответственность, наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ) (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 “О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве”; далее – постановление № 53).
Статьей 61.11 Закона о банкротстве установлена субсидиарная ответственность контролирующего лица за невозможность полного погашения требований кредиторов.
При доказанности обстоятельств, составляющих закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.
Поскольку в рассматриваемом случае соответствующие обстоятельства не были установлены судами, бремя доказывания в силу статьи 65 АПК РФ должно было быть распределено по общим правилам: истцы по обособленному спору должны были подтвердить наличие в поведении Семенихина А.И. признаков недобросовестности, неразумности, повлекших за собой банкротство подконтрольного должника.
Однако суды не установили какие-либо факты совершения Семенихиным А.И. тех или иных неправомерных действий (бездействия), которые бы способствовали возникновению кризисной ситуации, ее развитию, переходу в стадию объективного банкротства и выражались в принятии им конкретных ключевых деловых решений с нарушением обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно.
По сути, вывод судов о доведении Семенихиным А.И. контролируемого им холдинга до банкротства основан лишь на том, что именно в период его руководства ухудшились показатели, характеризующие деятельность холдинга (произошло сокращение числа сотрудников, упала величина чистых активов, в балансе стал отражаться убыток и т.д.).
Подобного рода негативные последствия сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности, неразумности поведения контролирующего лица, так как возможность их возникновения сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности (абзац второй пункта 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица"). Данные последствия могли быть вменены привлекаемому к ответственности лицу только в том случае, если оно неправомерно создало условия для их наступления. При подходе, занятом судами, с которым судебная коллегия не может согласиться, последний руководитель неизбежно будет нести субсидиарную ответственность, поскольку в преддверии банкротства упомянутые показатели всегда изменяются в худшую сторону.
В ходе рассмотрения спора Семенихин А.И. дал пояснения о причине банкротства должника, указав в качестве таковой конфликт с заказчиком строительства. Он обращал внимание на то, что основными средствами должник владел на основании договоров лизинга, которые были прекращены лизингодателями сразу после возбуждения дела о банкротстве, что и стало причиной снижения стоимости основных средств в учетных данных.
Эти возражения не были признаны судами недостоверными или неполными.
При таких обстоятельствах, в удовлетворении требования о привлечении Семенихина А.И. к субсидиарной ответственности на основании статьи 61.11 Закона о банкротстве следовало отказать за недоказанностью.
Как разъяснено в пункте 9 постановления № 53 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Руководитель может быть привлечен к субсидиарной ответственности по правилам статьи 61.12 Закона о банкротстве, если он не исполнил данную обязанность в месячный срок со дня ее возникновения (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).
Судебная коллегия находит ошибочными выводы судов о том, что трехмесячный срок для оценки и анализа ситуации, сложившейся на крупном строительном предприятии, является чрезмерным для обычного добросовестного и разумного вновь назначенного руководителя.
Поскольку в рассматриваемом случае с момента назначения Семенихина А.И. руководителем и до возбуждения дела о банкротстве холдинга прошло менее 4-х месяцев, он не подлежал привлечению к ответственности и на основании статьи 61.12 Закона о банкротстве.
Мнение эксперта
В рассматриваемом определении необходимо выделить два момента, которые представляют интерес для дальнейшего формирования судебной практики рассмотрения споров, связанных с привлечением к субсидиарной ответственности:
Во-первых, основанием субсидиарной ответственности КДЛ должны выступать конкретные действия (бездействия) такого лица, характеризующиеся противоправностью, недобросовестностью или неразумностью.
Субсидиарная ответственность представляет собой вид гражданско-правовой ответственности, возлагаемой на виновное лицо с целью возмещения внедоговорного вреда, причиненного кредиторам вследствие неправомерных действий. Вред кредиторам выражается в обесценивании их требований к должнику вследствие невозможности удовлетворения в полном объеме. Правовым основанием иска о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, помимо специальных норм о банкротстве, являются положения главы 59 ГК РФ о возмещении внедоговорного вреда.
Для привлечения к субсидиарной ответственности необходима прямая и необходимая причинно-следственная связь между конкретными, определенными действиями конкретного лица и неблагоприятными последствиями в виде банкротства должника и обесценивания требований его кредиторов. Сама по себе противоправность действий еще не может служить достаточным основанием для вывода о наличии такой связи. Если помимо вменяемых КДЛ действий имели место иные обстоятельства, повлекшие неплатежеспособность должника, то необходимо также учитывать степень влияния указанных обстоятельств на банкротство.
Исходя из содержания судебных актов по делу, рассмотренному Верховным Судом РФ, нижестоящие суды вменили в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности не конкретные действия (бездействие), а изменение показателей финансового-хозяйственной деятельности должника, даже без выяснения причин таких изменений. При этом суды не установили наличие прямой причинно-следственной связи между указанными изменениями и наступлением объективного банкротства должника.
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, Саморегулируемая организация “Ассоциация арбитражных управляющих “Паритет”.
Одновременно суды проигнорировали объективные обстоятельства, которые не зависели от КДЛ и повлекли ухудшение финансового положения должника: конфликт с заказчиком строительства, действия лизингодателя по прекращению договоров лизинга и изъятию предметов лизинга.
Таким образом, Верховный Суд РФ пришел к выводу, что само по себе ухудшение показателей финансово-хозяйственной деятельности должника в преддверии банкротства не может рассматриваться как основание для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности.
Во-вторых, Верховный Суд РФ сделал вывод о том, что при привлечении к субсидиарной ответственности ранее вынесенные в рамках дела о банкротстве судебные акты о признании сделок недействительными на основании статей 61.2, 61.3 Закона о банкротстве не имеют преюдициального значения. Привлечение к субсидиарной ответственности возможно на основании презумпции невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения или одобрения КДЛ сделки (сделок) признанных недействительными на основании статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При этом выводы судебных актов о признании таких сделок недействительными не имеют обязательного значения при рассмотрения спора о привлечении к субсидиарной ответственности, а ответчики по такому спору вправе приводить доводы и представлять доказательства, опровергающие установленные такими судебными актами обстоятельства, если в споре об оспаривании сделки такие доказательства не были предметом судебной оценки.
