Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.08.2023 N 305-ЭС19-22252(4) по делу N А40-23687/2017 ориентирует суды учитывать критерий добросовестного/недобросовестного поведения кредитора при определении очередности удовлетворения его требований.
Суть дела
В деле о банкротстве ООО “Фетикор” (должник) Бамгбала Адетунжи Рилван (заявитель) обратился с заявлением о разрешении разногласий в части определения размера денежных средств, подлежащих выплате последнему.
Предметом разногласий явился спор касательно очередности погашения требований участников должника за счет имущества, оставшегося после погашения требований кредиторов, возникший при следующих обстоятельствах.
Общий размер задолженности, включенной в реестр требований кредиторов должника, составил 38 933 760 руб. После завершения расчетов с кредиторами должника остались денежные средства в размере около 116 000 000 руб.
Заявитель наряду с иными лицами являлся участником должника. 25.12.2013 он вышел из состава участников должника.
Требования заявителя основаны на решении Арбитражного суда Московской области от 22.04.2016 по делу N А41-47571/2014, которым с должника в пользу заявителя взыскано 58 672 185 руб. действительной стоимости доли, 200 000 руб. расходов по оплате государственной пошлины. До настоящего момента решение не исполнено.
Производство по делу о банкротстве общества возбуждено 17.03.2017. 10.07.2019 введена процедура наблюдения. Решением от 19.12.2019 должник признан банкротом, открыто конкурсное производство.
Между заявителем и Вязовцом Р.Н. 24.09.2021 заключено соглашение об уступке права требования к должнику, установленного вышеуказанным решением.
Конкурсным управляющим заявителю перечислены денежные средства в размере 7 000 000 руб., оставшаяся задолженность не погашена, что послужило основанием для обращения Вязовца Р.Н. в арбитражный суд с настоящим заявлением.
Определением суда первой инстанции от 18.07.2022, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции от 18.10.2022 и суда кассационной инстанции от 26.12.2022, в удовлетворении заявления отказано.
Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции, с выводами которого согласились суды апелляционной инстанции и округа, исходил из того, что требование Бамгбала А.Р. вытекает из участия в уставном капитале должника и подлежит погашению в порядке, установленном статьей 148 Закона о банкротстве в рамках распределения ликвидационной квоты наравне с иными участниками должника. Ссылаясь на положения части 8 статьи 63 ГК РФ, пункта 6.1 статьи 23, статьи 58 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью” (далее – Закон об обществах), суды сочли, что выход участника из состава участников должника независимо от периода такого выхода не приводит к тому, что ранее вышедший участник получает большую гарантию по сравнению с остальными участниками должника при распределении имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов.
Суды указали, что действующее законодательство предусматривает пропорциональный принцип распределения имущества и денежных средств должника между его участниками (включая вышедших).
Вязовец Р.Н. обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просил отменить судебные акты нижестоящих судов, ссылаясь на существенные нарушения судами норм права.
Позиция Верховного Суда РФ
Рассмотрев кассационную жалобу, Верховный Суд РФ определил отменить судебные акты нижестоящих судов и направить обособленный спор на новое рассмотрение. Отменяя судебные акты, Верховный Суд РФ основывался на следующих доводах. В силу пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве, пункта 8 статьи 63 ГК РФ оставшееся после расчета с кредиторами имущество должника подлежит передаче его участникам в порядке распределения ликвидационной квоты.
По общему правилу такое распределение осуществляется между действующими участниками организации-банкрота.
При этом нередкими являются ситуации, когда до банкротства юридического лица кто-либо из участников осуществил выход из общества, на основании чего у него возникает требование к обществу о выплате действительной стоимости доли (статьи 23 и 26 Закона об обществах). Порядок удовлетворения требования о выплате действительной стоимости доли Законом о банкротстве напрямую не урегулирован. В то же время такое требование, имеющее корпоративную природу, не может конкурировать с требованиями кредиторов, включенных в реестр (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве).
Определяя соотношение между распределением ликвидационной квоты и выплатой действительной стоимости доли, следует проанализировать порядок и период возникновения такого требования.
В случае, если выход был осуществлен участником на стадии возникновения у общества признаков имущественного кризиса или объективного банкротства, необходимо исходить из того, что требования вышедшего участника подлежат удовлетворению наравне с требованиями оставшихся в обществе лиц.
Если выход осуществлен участником до возникновения признаков неплатежеспособности общества, то его требование подлежит удовлетворению до распределения ликвидационной квоты между оставшимися участниками, однако после требований лиц, указанных в пункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020.
При этом суд, реализуя цели банкротства, с одной стороны, должен способствовать удовлетворению требований кредиторов в установленной очередности, без нарушения прав лиц, имеющих приоритет (субординированные кредиторы), а с другой – не допускать преимущественного или пропорционального удовлетворения требований кредиторов, вследствие недобросовестных действий которых право другого кредитора на получение причитающегося ограничено или стало невозможным.
Установив, что оставшиеся участники самостоятельно или через исполнительные органы общества недобросовестно уклонялись от выплаты действительной стоимости доли (в том числе посредством вывода активов, создания фиктивной задолженности и т.д.), суд в целях соблюдения баланса интересов кредиторов вправе признать требование вышедшего участника подлежащим удовлетворению приоритетно перед конкурирующими кредиторами, совершившими недобросовестные действия.
Указанный правовой подход вытекает из общего принципа гражданского права, закрепленного в пункте 4 статьи 1 ГК РФ, по смыслу которого кредитор не может извлечь преимущества по отношению к другим кредиторам, если его действия (бездействие), за которые он несет ответственность в соответствии с законом, сделали невозможным исполнение обязательств перед добросовестной стороной. Такой кредитор не может получить исполнение собственного обязательства до тех пор, пока не устранит последствия своего негативного поведения (пункт 4 статьи 1, пункт 1 статьи 6, пункт 4 статьи 401, статьи 404 и 406, пункт 2 статьи 416 ГК РФ).
Кроме того, вышедшему участнику в подобной ситуации должен быть предоставлен комплекс полномочий, предусмотренных пунктом 14 упомянутого Обзора, в целях обеспечения эффективной защиты его прав и соблюдения баланса между его интересами и интересами иных лиц, участвующих в деле о банкротстве.
В настоящем обособленном споре требования вышедших участников на получение действительной стоимости доли подтверждены судебными актами.
Так, вступившим в законную силу решением суда от 22.04.2016 по делу N А41-47571/14 с должника в пользу Бамгбала А.Р. взыскано 58 672 185 руб., в пользу Васина В.И. – 39 477 836 руб. действительной стоимости доли.
Вступившим в законную силу решением суда от 01.12.2017 по делу N А40-104319/17 с должника в пользу Рудниковой М.Р. взыскано 171 216 833 руб. 50 коп. действительной стоимости доли.
При разрешении дела N А41-47571/14 суды исходили из того, что право участника выйти из общества и обязанность общества выплатить ему действительную стоимость доли установлена Уставом общества. Стоимость доли, принадлежащей Бамгбала А.Р., определена в результате судебной экспертизы. Обстоятельств, препятствующих выплате обществом действительной стоимости доли, не выявлено.
Обращаясь с заявлением о разрешении разногласий в части определения размера подлежащих выплате денежных средств, Бамгбала А.Р. (и впоследствии заменивший его Вязовец Р.Н.) приводил доводы о том, что оставшиеся после его выхода участники (в том числе и те, которые вышли позже) препятствовали в получении им действительной стоимости доли, несмотря на наличие у общества такой возможности.
Доводы Бамгбалы А.Р. (Вязовца Р.Н.) о наличии препятствий со стороны оставшихся участников в получении им действительной стоимости доли оставлены судами без проверки и оценки, в связи с чем выводы судов о пропорциональном распределении ликвидационной квоты между участниками общества (включая вышедших) являются преждевременными.
Мнение эксперта
Верховный Суд РФ по существу выделил новую очередь удовлетворения для кредиторов-участников должника, требования которых подлежат удовлетворению за счет имущества должника-банкрота, оставшегося после удовлетворения реестровых требований.
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, Саморегулируемая организация “Ассоциация арбитражных управляющих “Паритет”.
Формально Закон о банкротстве не выделяет отдельные очереди удовлетворения участников должника. Однако, и законодательство, и сформированная Верховным Судом РФ судебная практика исходят из необходимости учитывать поведение лица, претендующего на получение удовлетворения своих требований за счет имущества должника — банкрота. Недобросовестное поведение лица, повлекшее несостоятельность должника, затруднение добросовестным кредиторам в получении удовлетворения своих требований, невозможность получения удовлетворения в большем объеме, обуславливает понижение очередности удовлетворения требований недобросовестных кредиторов с целью увеличения для добросовестных кредиторов получить удовлетворение своих требований и тем самым компенсировать вредоносные последствия недобросовестного поведения.
В качестве примера можно привести понижение очередности удовлетворения реституционных требований недобросовестной стороны сделки (пункт 2 статьи 61.6 Закона о банкротстве). Данный принцип действует и в отношении лиц, права требования которых к должнику о выплате действительной стоимости доли носят корпоративный характер, но при этом их надлежащая реализация оказалась невозможной вследствие неправомерных действий контролирующих должника участников. Если выход участника общества имел место в тот период, когда общество было платежеспособно, однако действительная стоимость доли не была выплачена в связи с недобросовестным поведением других участников и руководителя общества, такой бывший участник должен быть поставлен ранее в очередности удовлетворения требований, нежели недобросовестные участники, с целью компенсации негативных последствий поведения таких участников.