В кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2023 года по делу № 56-УД23-Ш5-К2 Верховный Суд указал, что формальный подход в вопросе обеспечения участия защитника при предъявлении обвинения и ознакомлении с материалами уголовного дела, ограничивает права обвиняемого на защиту, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и основанием отмены судебных актов с возвращением дела прокурору.
Суть дела
Приговором Тверского районного суда г. Москвы от 15 декабря 2021 года Ремизов К.В. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 800 000 рублей. Таким образом, Ремизов К.В. признан виновным в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
Рассматривая уголовное дело суд первой инстанции оставил без внимания и надлежащей правовой оценки обстоятельства, имевшие место при предъявлении Ремизову К.В. обвинения, суть которых в следующем.
14 ноября 2019 года процессуальные действия, связанные с привлечением Ремизова К.В. в качестве обвиняемого (предъявление обвинения и допрос обвиняемого), были проведены без защитников Ф. и С., участвующих в деле по соглашению. Причиной сложившейся ситуации послужило постановление об отводе указанных адвокатов, вынесенное руководителем следственной группы 13 ноября 2019 года по тем основаниям, что они уклонялись от явки в следственный изолятор для проведения процессуальных действий в отношении Ремизова К.В., в том числе предъявления ему обвинения.
Попытка обеспечить право обвиняемого на защиту при предъявлении обвинения за счет назначения адвоката С., не принесла ожидаемого результата, поскольку последний после прибытия 14 ноября 2019 года в следственный изолятор заявил самоотвод, отказавшись принимать участие в следственных действиях, мотивируя тем, что у Ремизова К.В. заключены соглашения с адвокатами. Обвиняемый от услуг назначенного ему адвоката С. отказался, настаивал на проведении процессуальных действий с участием его защитников по соглашению.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, предъявление обвинения и допрос обвиняемого Ремизова К.В. были проведены в отсутствие защитников с применением видеозаписи. При этом обвиняемый от дачи показаний отказался, о чем была сделана соответствующая запись в протоколе допроса. Более того сразу после завершения процедуры привлечения Ремизова К.В. в качестве обвиняемого руководитель следственной группы уведомила его об окончании следственных действий и приступила к выполнению ст. 217 УПК РФ – ознакомлению с материалами уголовного дела.
Прибывший к окончанию предъявления обвинения адвокат по назначению Л. также отказался участвовать в указанных процессуальных действиях, поскольку руководитель следственной группы отказал ему в конфиденциальной беседе с обвиняемым. После чего адвокат Л. покинул помещение следственного изолятора вместе с адвокатом С., а с Ремизовым К.В. было продолжено проведение процессуальных действий в отсутствие защитника.
Позднее (05.12.2019 г.) районный суд в порядке ст. 125 УПК РФ признал постановление руководителя следственной группы об отводе адвокатов Ремизова К.В. незаконным и 16 декабря 2019 года руководителем следственного органа постановление об отводе адвокатов было отменено.
После этого адвокаты по соглашению Ф. и С. были допущены к ознакомлению с материалами дела, в ходе которого заявляли ходатайства о проведении повторных процессуальных действий с Ремизовым К.В., но уже с участием защитников. Однако эти ходатайства были оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии Московского городского суда от 19 сентября 2022 года приговор в отношении Ремизова К.В. изменен: из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание на злоупотребление доверием потерпевшего; обстоятельством, смягчающим наказание, признано длительное содержание под стражей; смягчено назначенное наказание до 7 лет 10 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 800 000 руб.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 мая 2023 года приговор и апелляционное определение оставлены без изменения.
В ходатайстве Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, поданном в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в интересах осужденного Ремизова К.В., поставлен вопрос о проверке законности, состоявшихся по делу судебных решений, и указано на ряд допущенных нарушений, в том числе в ходе предварительного расследования: при предъявлении обвинения и ознакомлении с материалами уголовного дела нарушено право Ремизова К.В. на защиту, поскольку указанные процессуальные действия проведены в отсутствие адвоката; заключение специалиста, положенное в основу приговора, является недопустимым доказательством, поскольку специалист не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; поставлены под сомнение выводы о сумме ущерба, вмененного в вину осужденному.
Позиция Верховного Суда
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела ходатайство Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в интересах осужденного Ремизова К.В. на приговор
Тверского районного суда г. Москвы от 15 декабря 2021 года, апелляционное
определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского
суда от 19 сентября 2022 года и кассационное определение судебной коллегии
по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 мая 2023 года и не согласилась с решениями нижестоящих судов, придя к выводу, что судебные акты необходимо отменить и возвратить дело прокурору.
Мотивируя свое решение Суд опирался на положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие основания отмены судебных
решений в кассационном порядке (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ), а также закрепляющие право обвиняемого на защиту при производстве по уголовному делу на всех стадиях уголовного процесса (ст. 16, чч. 3, 4 ст. 47, чч. 1, 3 ст. 50, п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ).
Верховный Суд в определении указал на нарушение требований закона об обеспечении обвиняемому Ремизову К.В. права на защиту при предъявлении обвинения, что свидетельствует о том, что обвинение не было предъявлено в установленном законом порядке.
Особо отмечено, что нахождение в помещении следственного изолятора при предъявлении обвинения заявившего самоотвод защитника по назначению С., от которого отказался обвиняемый Ремизов К.В., не может рассматриваться как присутствие защитника при предъявлении обвинения в смысле требований ст. 172 УПК РФ.
Признаны ошибочными выводы суда апелляционной и кассационной инстанций, которые ссылались на присутствие адвоката Л. при проведении процессуальных действий, поскольку как указано выше, адвокат Л. также отказался участвовать в проведении процессуальных действий в отношении обвиняемого Ремизова К.В. и покинул следственный изолятор вместе с адвокатом С.
Судебная коллегия подчеркнула, что изложенные выше обстоятельства подтверждаются имеющимися в материалах дела протоколами проведения указанных процессуальных действий, в которых отсутствуют подписи защитников, а также видеозаписью проведенных с участием Ремизова К.В. процессуальных действий.
Оценив сложившуюся ситуацию, Верховный Суд констатирует, что по данному уголовному делу окончательное обвинение не было предъявлено Ремезову К.В. в порядке, предусмотренном ст. 172 УПК РФ. Соответственно обвинительное заключение следует признать составленным с нарушением
требований УПК РФ, поскольку обстоятельства совершения преступления и
формулировка предъявленного обвинения в итоговом документе должны полностью соответствовать содержанию постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого.
Учитывая, что допущенные в досудебном производстве нарушения уголовно-процессуального закона, являющиеся существенными и повлиявшими на исход дела, неустранимы в судебном заседании, несмотря на участие защитников в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций, Судебная коллегия приходит к однозначному выводу о наличии основания возвращения уголовного дела прокурору (п. 1 ч. 1. ст. 237 УПК РФ) и отмены всех судебных решений (ч. 3 ст. 401.15 УПК РФ).
В целях обеспечения предварительного расследования уголовного дела и рассмотрения его судом, принимая решение о возвращении дела прокурору, учитывая тяжесть совершенного преступления, Верховный Суд избрал Ремезову К.В. меру пресечения в виде заключения под стражу.
Мнение эксперта
Данное решение примечательно субъектом обращения -Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, правовая возможность которого определена в п. 3 ч. 1 ст. 29 Федерального конституционного закона от 26 февраля 1997 года № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» и п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции». Однако УПК РФ до настоящего времени не включил ходатайство Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в качестве самостоятельного повода для проверки судом кассационной инстанции вступившего в законную силу судебного решения.
Выводы Верховного Суда вполне аргументированы и основаны на действующем законодательстве, а позиция о том, что при предъявлении обвинения и допросе обвиняемого право на квалифицированную юридическую помощь должно быть обеспечено следователем, полностью соответствует положениям принципа обеспечения права на защиту и отвечает назначению уголовного судопроизводства. Приоритет в выборе защитника как одна из гарантий права на защиту принадлежит обвиняемому.
Вместе с тем, проблема, затронутая в определении Судебной коллегии, в части замены защитника по соглашению при неявке по вызову следователя для участия в следственных и иных процессуальных действиях, защитником по назначению, действительно имеет место на практике. Защитник по назначению, опасаясь дисциплинарной ответственности за нарушения Кодекса профессиональной этики адвоката, в подавляющем большинстве случаев заявляет самоотвод, а следователь оказывается в «процессуальной ловушке», поскольку с одной стороны необходимо соблюдать права обвиняемого на защиту, а с другой, сроки и порядок уголовного судопроизводства. Обозначенная ситуация требует более детальной регламентации и поиска оптимальных путей решения, для соблюдения баланса между публичными и частными интересами в уголовном судопроизводстве, помня о недопустимости навязывания обвиняемому конкретного защитника от которого он отказался, исключая принуждение лица к реализации его субъективного права вопреки его воле.
В этой связи особого внимание заслуживает позиция Верховного Суда о том, что замена адвоката, участвующего по соглашению, адвокатом по назначению предусмотрена только как исключение из общего правила. Согласно ч. 3 ст. 50 УПК РФ в случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника дознаватель, следователь или суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника. Соответственно в исключительных случаях защитник по назначению может осуществлять защиту лица, у которого имеются защитники по соглашению.
Григорьева Наталья Владимировна, доцент Кафедры международного и публичного права Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, к.ю.н., доцент.
В целом можно резюмировать, что решение Верховного Суда положительно скажется на следственно-судебной практике, поскольку в нем Суд констатировал, что к вопросу обеспечения права на защиту в любом случае необходимо подходить не формально, а замена защитника подлежит обоснованию.
