Определением от 27.09.2023 г. № 307-ЭС23-10061 по делу № А56-41348/2022 Верховный Суд РФ допустил замену кредитора в денежном обязательстве, возникшем из контракта.
Суть дела
Между заказчиком и подрядчиком был заключен государственный контракт, по которому последний взял на себя обязательство завершить строительство здания лечебно-диагностического корпуса.
Для выполнения отдельных видов работ подрядчик привлек субподрядчика, с которым позже заключит договор уступки права требования к заказчику по оплате выполненных работ.
В целях реализации данного договора заказчик и подрядчик заключили дополнительное соглашение, по условиям которого заказчик обязался перечислить субподрядчику сумму задолженности.
Поскольку в установленную договором дату оплата не поступила в адрес субподрядчика, последний обратился в суд с исковым заявлением о взыскании задолженности.
Суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности требований истца как по праву, так и по размеру, и удовлетворил требования в заявленном размере.
Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с выводом суда первой инстанции.
Позиция Верховного Суда
Верховный Суд РФ поддержал аргументы судов нижестоящих инстанций.
Из логики определения Верховного Суда РФ № 307-ЭС23-10061 следует, что суды пришли к правильному выводу о правомерности требований истца, поскольку задолженность, признанная заказчиком, взыскивается по контракту 2020 года и на момент заключения соглашения контракт был исполнен, в связи с чем уступка подрядчиком по договору права требования к заказчику об исполнении денежного обязательства не противоречит нормам права.
В результате подписания договора об уступке права требования не производится замена стороны контракта – подрядчика, а лишь переходит право требования уплаты начисленной задолженности.
Мнение эксперта
Как следует из рассматриваемого определения, Верховный Суд РФ лишь продублировал доводы, изложенные в актах судов нижестоящих инстанций, которые в свою очередь соответствуют давно устоявшейся судебной практике.
Казанов Герман, юрист ЮФ «Yalilov & Partners», член Ассоциации юристов России
Действительно, замена кредитора в денежном обязательстве не является заменой стороны в контракте[1].
Нормами гражданского законодательства установлено правило о том, что запрет уступки прав по договорам, заключенным в результате торгов, не распространяется на требования по денежным обязательствам (п. 7 ст. 448 ГК РФ).
Еще в 2019 г. Верховный Суд РФ подтвердил, что победитель вправе уступить денежное требование, возникающее из заключенного на торгах договора, поскольку при уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения[2].
Более того, уступка права, произведенная после исполнения контракта, не может рассматриваться как нарушение принципа адресности и целевого характера бюджетных средств, о чем неоднократно указывали арбитражные суды[3].
[1] Обзор судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28.06.2017) (п. 17).
[2] Решение Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N АКПИ19-112.
[3] Постановления АС Западно-Сибирского округа от 13.03.2020 N Ф04-7386/19 по делу N А27-12656/2019; АС Северо-Западного округа от 14.06.2017 N Ф07-4714/17 по делу N А56-31218/2016.
