ВС РФ указал на необходимость рассмотрения вопроса о волеизъявлении наследодателя при отчуждении им имущества по сделкам, а также на особенности разграничения оснований ничтожности и оспоримости

«8» августа 2023 года Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации было вынесено определение по делу № 48-КГ23-15-К7 по результатам рассмотрения кассационной жалобы Сорокиной Н.Г. на решение Саткинского городского суда Челябинской области от «25» мая 2022 г., апелляционное определение и определение судебной коллегии по гражданским делам по данному делу. Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ были установлены допущенные судами нижестоящих инстанций нарушения норм материального и процессуального права, повлиявшие на исход дела и на основании этого ВС РФ направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Суть дела

Сидоруку А.А. на праве собственности при жизни принадлежал автомобиль Hyundai Accent.

12 декабря 2017 г. данный автомобиль был продан по договору купли-продажи, заключенному от имени Сидорука А.А. Сорокиной Н.Г. по цене 100 000 руб.

Сидорук А.А. умер 6 марта 2018 года, завещания не оставил, в наследство вступила в порядке наследования по закону, его дочь, Сидорук И.А.

15 марта 2019 г. постановлениями следователя СО ОМВД России по Саткинскому району Челябинской области было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества – хищения имущества, принадлежащего Сидоруку А.А. путем обмана, совершенного в крупном размере неустановленным лицом. Поскольку Сидорук И.А. вступила в наследство после смерти отца, Сидорука А.А., то была признана потерпевшей по данному делу.

В рамках предварительного следствия по данному уголовному делу, было проведено экспертное исследование подписи Сидорука А.А. в договоре купли-продажи транспортного средства, свершенного 12 декабря 2017 года. В заключение эксперта указан вывод, что исследуемая подпись в рассматриваемом договоре выполнена не Сидоруком А.А., а другим лицом с подражанием его подписи.

Сидорук И.А. обратилась в Саткинской городской суд Челябинской области с иском к Сорокиной Н.Г. о признании сделки недействительной ввиду ее ничтожности и взыскании денежных средств.

Суд первой инстанции 25 мая 2022 года вынес решение, которым были удовлетворены заявленные Сидорук И.А. исковые требования к Сорокиной Н.Г. В своем решении суд пришел к выводу, что наличие волеизъявления Сидорука А.А. на заключение договора купли-продажи спорного автомобиля ничем не подтверждено, а сам договор содержит паспортные данные собственника, который им был получен взамен предыдущего только 20 декабря 2017 г., то есть на 7 дней позднее даты заключения договора, а также отсутствие подтверждения ответчиком факта передачи денежных средств Сорокиной Н.Г. Сидоруку А.А.

В совокупности исследуемых доказательств, суд первой инстанции пришел к выводу, что данный договор купли-продажи является ничтожной сделкой, свой вывод суд обосновал тем, что поскольку подпись собственника в договоре отсутствует, следовательно, не установлено наличие волеизъявления наследодателя на отчуждение им спорного транспортного средства, тем самым нарушены права его единственного наследника Сидорук И.А.

Ссылаясь на п. 2 ст. 168 ГК РФ, а также на ст. 209 и п. 1 ст. 302 ГК РФ, судом первой инстанции было указано, что право собственности на спорное транспортное средство перешло в порядке наследования к Сидорук И.А., в связи с чем в ее пользу подлежит взысканию среднерыночная стоимость имущества, поскольку отсутствует возможность его истребования в натуре.

Рассматривая вопрос об истечении срока исковой давности, суд посчитал начало его течения от момента, когда Сидорук И.А. узнала о факте подлога подписи на договоре купли-продажи, то есть в ходе предварительного следствия, а, следовательно, трехлетний срок исковой давности не истек.

С указанными выше выводами согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Сорокина Н.Г. обратилась в Судебную коллегию по гражданским делам ВС РФ с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене данных судебных постановлений.

Определением судьи ВС РФ от 5 июля 2023 г. кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ.

Позиция ВС РФ

В ходе рассмотрения дела Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ было установлено, что принятые по настоящему делу постановления судов нижестоящих инстанций не отвечают требованиям законности, установленным действующим гражданским процессуальным законодательством, в связи с чем подлежат отмене.

Вывод ВС РФ основывается на следующих установленных данным Судом обстоятельствах

Во-первых, по мнению ВС РФ применение в данном споре норм о ничтожности сделки являлось ошибочным. Свое мнение ВС РФ основывает на положениях п. 1 ст. 166 ГК РФ о том, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо не зависимо от такого признания (ничтожная сделка), а также в соответствии с п. 1 ст. 168 ГПК РФ за исключением случаев, указанных в п.2 названной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

ВС РФ также указал, что ранее уже разъяснялись критерии разграничения оснований оспоримости и ничтожности сделок в п. 73 постановления Пленума ВС РФ т 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в частности, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу, является оспоримой.

Ссылаясь на п.1 ст. 181 ГК РФ, ВС РФ указал, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п. 3 ст. 166 ГК РФ) составляет три года, а течение его начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки. А в том случае, если соответствующее требование предъявляется лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда такое лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, при этом предельный срок исковой давности для такого лица во всяком случае не может превышать 10 лет со дня начала исполнения сделки.

В отличие от ничтожной, по требованиям о признании сделки недействительной ввиду ее оспоримости и о применении последствий ее недействительности, установлен усеченный срок исковой давности, составляющий один год, а течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 179 ГК РФ).

На основании применения указанных выше норм, ВС РФ разъяснил, что по общему правилу, сделка, не соответствующая требованиям закона является оспоримой, а ничтожной такая сделка является только тогда, когда она посягает на публичные интересы (интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды, нарушен явно выраженный запрет, установленный законом) либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

Таким образом, ВС РФ, указал, что применение судами нижестоящих инстанций положений о ничтожности данной сделки было ошибочным, поскольку в рамках рассмотрения дела не было установлено, какие именно публичные интересы были нарушены совершением данной сделки, а, следовательно, не было исследовано и доказано факта ее ничтожности.

Как указано ВС РФ в рассматриваемом определении, квалификация заключенного договора как ничтожной сделки обусловило также применение судом соответствующих норм права о начале течения срока исковой давности по заявленным требованиям. При этом, ответчиком было заявлено требование об истечении срока исковой давности, что не было учтено судом при принятии решения, а также данный вывод был поддержан судами апелляционной и кассационной инстанций.

ВС РФ указал на то, что следует учитывать, что истец Сидорук И.А. является не первоначальным собственником спорного транспортного средства, а наследником, к которому в порядке наследования по закону перешли все права и обязанности наследодателя, таким образом, по мнению ВС РФ, суду надлежало установить, когда наследодатель узнал или должен был узнать о нарушении его права, однако судом этот вопрос не исследовался и не изучался.

По мнению ВС РФ, само по себе отсутствие подписи на договоре купли-продажи, равно как и иные пороки письменной формы не свидетельствуют однозначно об отсутствии воли продавца как таковой на совершение сделки.  

Данный вывод ВС РФ основан на положении ст. 162 ГК РФ, согласно которой несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность лишь в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, однако по общему правилу влечет запрет ссылаться на свидетельские показания в подтверждение сделки и её условий, но не ее недействительность.

Поскольку в силу ст. 223 ГК РФ, право собственности по договору, не требующее государственной регистрации переходит в момент передачи вещи (если иное не предусмотрено законом или договором), то судам, по мнению ВС РФ, изложенному в рассматриваемом определении, необходимо было установить, совершал ли наследодатель действия по заключению сделки, либо поручал совершить их иному лицу, а также кем, когда и при каких обстоятельствах автомобиль передан покупателю.

В следствие того, что судами данные вопросы не исследовались, доказательства данных обстоятельств сторонам представить не предлагалось, то считать обжалуемые постановления судов законными нельзя.

Кроме указанного выше, ВС РФ дополнительно разъяснил, что виндикационный иск является самостоятельным способом защиты нарушенного права собственника и положения ст. 301 и 302 ГК РФ не могут применяться как последствия другого самостоятельного способа защиты права: признания сделки недействительной, поскольку законом для применения данного способа предусмотрены иные последствия.

ВС РФ сделал также указание на формальность исследования судами доказательств, ввиду того, что судами детально не рассмотрен вопрос о наличии волеизъявления при выбытии автомобиля из владения наследодателя, а также, что наследник в принципе не может быть истцом по виндикационному иску, до тех пор, пока не доказано отсутствие воли на выбытие из владения, поскольку данный иск направлен на защиту прав и законных интересов титульного владельца. 

На основании вышеизложенного, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ посчитала, что принятые по делу решение суда первой инстанции, определения судов апелляционной и кассационной инстанций нельзя признать законными, они подлежат отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд первой̆ инстанции.

Мнение эксперта

Рассматриваемое определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ включило в себя несколько выводов, которые направлены не только на принятие законного и обоснованного решения по конкретному спору, но и способно сформировать единый подход при рассмотрении споров, связанных с наследованием, в частности, в которых судами исследуются вопросы о волеизъявлении наследодателя.

первый заместитель декана Юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ – Наталья Ивановна Беседкина

Так ВС РФ представил важный вывод о том, что судам надлежит исследовать не только само соблюдение необходимой формы договора, а анализировать обстоятельства совершения перехода правомочий собственника, поскольку определяющим считается добровольная передача вещи, а не соблюдение установленной формы договора, однако, это касается только простой письменной формы, поскольку в качестве правового последствия ее несоблюдения в ГК РФ установлено общее правило о том, что стороны лишаются права ссылаться на свидетельские показания в качестве доказательства совершения сделки, но при этом, по общему правилу, недействительности сделки это не влечет.

Таким образом, ВС РФ указал на то, что пороки формы не могут сами по себе являться единственным основанием признания отсутствия волеизъявления наследодателя на свершение сделки. Данный вывод Суда является определяющим для судебной практики по аналогичным спорам.

В рассматриваемом определении имеется еще одно важное положение, которое также может положительно повлиять на формирование единообразной правоприменительной практики по схожим вопросам. Речь идет о разъяснении критериев отнесения недействительной сделки к ничтожной или оспоримой. Так, Судом в данном определении указано, что так как сделка является ничтожной только в том случае, если она посягает на публичные интересы, то в том случае, если суд принимает решение о констатации факта ничтожности недействительной сделки, то должен в решении указать, на основании чего сделан такой вывод, в частности, какие конкретно публичные интересы такая недействительная сделка нарушает, в противном случае, решение должно быть признано необоснованным. Таким выводом ВС РФ должны также руководствоваться суды апелляционной и кассационной инстанций, для сохранения баланса прав и законных интересов лиц, обжалующих необоснованные решения суда первой инстанции.

Важным является также и то, что признание сделки оспоримой или констатация факта ее ничтожности напрямую зависит от применения положений о сроках исковой давности о применении последствий недействительности сделок.

Вопрос о таком способе защиты правомочия владения собственника как виндикационный иск уже неоднократно был разъяснен ВС РФ, а в свое время и ВАС РФ. Так, по вопросам рассмотрения виндикационного иска действуют разъяснения, изложенные в совместном Постановлении Пленума ВС И ВАС РФ № 11/22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», в котором также отмечается, что истребование имущества (или стоимости имущества ввиду невозможности его истребования) не может применяться как способ защиты в спорах о недействительности сделок, так как является вещно-правовым способом защиты, а не обязательственным. Для требований, связанных с недействительностью сделок существуют иные способы защиты, в том числе возвещение убытков, упущенной выгоды и иные, а виндикационный иск как способ защиты может быть принят к производству и, тем более, по нему может быть принято решение об удовлетворении заявленных требований исключительно в случае доказанности факта отсутствия обязательственных отношений между сторонами.

Также Верховным судом сделан важный вывод о том, что наследник по данному спору является ненадлежащим истцом. Данный вывод является обоснованным ввиду того, что наследник может быть истцом по виндикационному иску только в том случае, если при жизни наследодатель не успел по независящим от него причинам истребовать имущество из чужого незаконного владения, но при этом его волеизъявление на истребование имущества доказано, так как наследнику в порядке универсального правопреемства переходит весь комплекс прав и обязанностей наследодателя.