Компания договорилась с контрагентом, что компенсирует все фактически понесенные расходы на перестройку инженерных коммуникаций. В результате исполнитель потребовал компенсацию в разы больше, чем реальная стоимость выполненных работ, ссылаясь на ранее заключенное соглашение. Суды трех инстанций встали на сторону исполнителя, но Верховный суд РФ решил иначе (Определение № 305-ЭС22-21449).
Суть дела
В 2015 году компания «Лечебный Центр-А» (заказчик) и АО «Мосгаз» (собственник) заключили соглашение о переустройстве инженерных сетей и коммуникаций. По условиям соглашения «Мосгаз» должен был организовать вынос принадлежащих ему инженерных сетей и снос газораспределительной подстанции с их последующим восстановлением, а «Лечебный центр-А» обязался компенсировать стоимость выполнения работ по ликвидации и восстановлению указанных объектов, а также иные сопутствующие затраты.
Окончательную стоимость проектно–изыскательских и строительно–монтажных работ стороны определили в размере 60.5 миллионов рублей, причем первые 5.5 миллионов компания обязалась уплатить в течение 15 дней с момента заключения соглашения, а оставшуюся сумму должна была вносить согласно утвержденного графика платежей.
В дальнейшем у сторон возник спор касаемо оплаты по заключенному договору. Компания «Лечебный Центр-А» отказалась проводить оплату в полном размере, ссылаясь на то, что стоимость строительно–монтажных работ и восстановительных работ инженерных сетей и сооружений газового хозяйства фактически составила чуть более 22 миллионов рублей, что существенно меньше изначально оговоренной суммы.
В связи с тем, что в установленный срок компания «Лечебный Центр-А» не исполнила обязательство по выплате компенсации в полном объеме, общество «Мосгаз» обратилось в суд соответствующим иском.
Во встречном иске общество «Лечебный Центр-А» сослалось на то, что фактическая стоимость выполненных работ оказалась на 60% меньше предусмотренной договором – всего 22 миллиона рублей, а не 55 миллионов. Кроме этого, компания отметила, что она вместо «Мосгаза» понесла расходы на организацию выполнения проектно-изыскательских работ и согласование проектной документации и на основании этого потребовала вернуть 1.8 миллионов рублей неосновательного обогащения.
Арбитражный суд, удовлетворяя требования «Мосгаза», исходил из того, что обязательства по выносу инженерных сетей были исполнены надлежащим образом, а «Лечебный Центр-А», в свою очередь, необоснованно уклонился от выплаты денежной компенсации, предусмотренной договором. В удовлетворении встречного иска от «Лечебный Центр-А» суд отказал, ссылаясь на то, что внесение платы обществу «Мосгаз» со стороны истца по встречному иску произведено в силу обязательств последнего, предусмотренных соглашением, и, следовательно, не образует неосновательного обогащения.
Также суд согласился с пропуском срока исковой давности, о применении которого заявил «Мосгаз», указавший, что платежи были совершены в 2016 году, а иск об их взыскании, как неосновательно полученных, предъявлен спустя более чем 3 года.
В дальнейшем апелляционная и кассационная инстанции полностью поддержали решение арбитражного суда.
Не согласившись с состоявшимися по делу судебными актами, общество «Лечебный Центр-А» обратилось с жалобой в Верховный Суд РФ, ссылаясь на допущенные нижестоящими инстанциями существенные нарушения норм материального и процессуального права.
Позиция Верховного Суда Российской Федерации
Изучив материалы дела, Верховный Суд РФ пришел к выводу об ошибках нижестоящих инстанций, что повлияло на законность принятого решения.
Так, ВС РФ отмечает, что при рассмотрении дела судами не были соблюдены правила толкования правовых норм, в частности, о том, что толкование договора не должно приводить к такому пониманию условий, которые стороны с очевидностью не могли иметь в виду.
Верховный Суд РФ разъясняет, что несмотря на некорректное применение формулировки «денежная компенсация убытков», она в любом случае не предполагает выплату компенсации, превышающей величину понесенных расходов.
Суд напоминает, что соглашение о возмещении потерь должно быть явным и недвусмысленным, при этом возмещению подлежат лишь те потери, которые уже понесены или с неизбежностью будут понесены в будущем.
Как отмечает ВС РФ, заключая договор, стороны, очевидно, не преследовали цели возмещения потерь, поэтому у судов не было оснований для квалификации соглашения по ст. 406.1 ГК РФ. Исходя из этого, вывод нижестоящих инстанций о том, что посредством заключения спорного соглашения стороны договорились о возмещении имущественных потерь, безоснователен.
По мнению Верховного Суда РФ, предусмотренная соглашением «денежная компенсация» выступает встречным предоставлением за согласие общества «Мосгаз» выполнить работы. При этом суд указывает, что в заключенном договоре стоимость работ определена на основании сводного расчета, и соглашением предусмотрена последующая корректировка величины компенсации, исходя из фактически понесенных затрат на их выполнение.
С учетом этого ВС РФ приходит к выводу, что само по себе наличие в соглашении условия об оплате выполненных работ, исходя из фактических затрат на их выполнение, свидетельствует о том, что соразмерность цены договора уровню затрат общества «Мосгаз» на его исполнение имела значение для сторон.
Поскольку смета на выполнение не утверждалась заказчиком, был подготовлен только приблизительной расчет стоимости и воля сторон соглашения была направлена на установление цены соразмерно затратам на выполнение работ, то выполненные работы подлежали оплате по фактической стоимости.
Также Верховный Суд РФ указал, что вывод о пропуске срока исковой давности противоречит закону, поскольку при наличии действующего договора начало течения указанного срока не связывается с периодом перечисления предварительной оплаты для выполнения работ.
Принимая во внимание вышеизложенное, Верховный Суд РФ пришел к выводу, что нижестоящие инстанции допустили существенное нарушение материального права, в связи с чем дело подлежит новому рассмотрению в арбитражном суде.
Мнение эксперта
Рассмотренный случай является интересным и важным с практической точки зрения, поскольку Верховный Суд РФ в явно несправедливой ситуации позволил преодолеть согласованную сторонами договорную цену.
Константин Бахтин, руководитель арбитражной практики юридической компании “Гебель и партнеры”
Несмотря на некоторые вопросы к примененному Верховным Судом РФ толкованию, в тексте абсолютно верно указано, что соглашение о компенсации никак не может свидетельствовать о том, что стороны с помощью этого договорились о возмещении имущественных потерь.
Даже с учетом ряда противоречий итоговое решение полностью соответствует принципам законности и справедливости и, вероятно, на него будут ссылаться в будущем при разрешении аналогичных споров.
