Верховный Суд рассмотрел вопрос о возможности взыскания убытков, причиненных совместно мажоритарным кредитором и арбитражным управляющим

14 ноября 2022 года Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации было вынесено Определение №307-ЭС17-10793 (26-28) по делу №А56-45590/2015, в котором рассматривался вопрос о солидарном взыскании убытков как с арбитражного управляющего, так и с лиц, применявших схему недобросовестного использования имущества должника.

Суть дела

05.04.2018 в отношении ООО «Выборгская лесопромышленная компания» (далее – ООО «ВЛПК») была введена процедура конкурсного производства.

29.05.2018 собрание кредиторов ООО «ВЛПК» приняло решение о продолжении хозяйственной деятельности должника.

31.05.2018 ООО «ВЛПК» (исполнитель) и ООО «МФЦ Капитал» (заказчик) заключили договор, в соответствии с которым ООО «ВЛПК» обязалось оказать заказчику комплексную услугу по переработке давальческого сырья заказчика (процессингу): принять от заказчика сырье, хранить его и переработать на собственных производственных мощностях, произведя целлюлозно-бумажную продукцию, хранить готовую продукцию и передать ее заказчику, в том числе посредством организации ее перевозки до грузополучателей заказчика. ООО «МФЦ Капитал» обязалось оплатить комплексную услугу из расчета 11 200 руб. за тонну готовой продукции любого вида. Впоследствии договор исполнялся сторонами на согласованных ими условиях.

21.08.2020 решение собрания кредиторов должника одобрило договор процессинга и сопутствующие ему сделки.

ФНС России, полагая, что группа лиц, включающая конкурсного управляющего ООО «ВЛПК» Власенко Н.В., ООО «МФЦ Капитал», ООО «Северная целлюлоза» и АО «Таврический банк», использовали процессинговую схему в ущерб интересам должника и его кредиторов, обратилась в арбитражный суд с заявлением о взыскании с указанных лиц в солидарном порядке 663 960 008,28 руб.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.07.2021, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2021, в удовлетворении заявленных требований отказано ввиду недоказанности причинения убытков. Суды исходили из того, что работа по процессинговой схеме имела вынужденный характер, так как должник должен был содержать особо опасные объекты или нести значительные затраты на остановку производственного цикла и консервацию. Остановка производства влекла прекращение снабжения коммунальными ресурсами населенного пункта (поселка Советский), для которого должник является безальтернативным ресурсоснабжающим предприятием. Суды отметили недопустимость привлечения к ответственности заявленных налоговой службой лиц по правилам главы III.2 Закона о банкротстве, так как в силу статьи 61.10 этого Закона они не являлись лицами, контролировавшими должника в период, предшествовавший его банкротству, и не образовывали орган управления должником, тождественный корпоративному.

Арбитражный суд Северо-Западного округа постановлением от 18.03.2022 отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанций в части отказа во взыскании убытков с конкурсного управляющего, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В остальной части судебные акты оставлены без изменения. Суд кассационной инстанции опроверг выводы нижестоящих инстанций об отсутствии убытков для должника и его кредиторов и исходил из того, что договор процессинга был невыгоден для ООО «ВЛПК», поскольку на стороне должника сформирован центр убытков (оплата за услуги не покрывала их себестоимость), а на стороне ООО «МФЦ Капитал» и ООО «Северная целлюлоза» – центр прибыли. В то же время суд кассационной инстанции поддержал вывод о том, что ООО «МФЦ Капитал», ООО «Северная целлюлоза» и АО «Таврический банк» не могут быть привлечены к ответственности в виде взыскания убытков, так как в силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве они не могли быть признаны контролирующими должника лицами.

Позиция Верховного Суда РФ

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационные жалобы ООО «Инжпро» и конкурсного управляющего Власенко Н.В., отменила все судебные акты нижестоящих судов и направила обособленный спор на новое рассмотрение.

В обоснование такого решения Верховный Суд РФ указал как на неправильное применение норм материального права, так и на то, что существенные фактические обстоятельства и доводы участников спора не получили надлежащей оценки нижестоящих судов:

• 1. Лица, имевшие возможность определять действия юридического лица, могут причинить ему вред как до признания его банкротом, так и входе конкурсной процедуры вплоть до ликвидации юридического лица.

Вред, причиненный контролировавшими должника лицами до его банкротства, возмещается по правилам статей 61.13 и 61.20 Закона о банкротстве. Так, в частности, если контролирующие должника лица, указанные в статье 53.1 ГК РФ, причинили ему вред, который не мог повлечь объективное банкротство должника, то они обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Причинение более существенного вреда возмещается по правилам привлечения к субсидиарной ответственности – статье 61.11 Закона о банкротстве (пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 “О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве”).

В конкурсном производстве должнику-банкроту может быть причинен вред как конкурсным управляющим, так и иными лицами; как самостоятельно, так и совместно. Лица, совместно причинившие должнику-банкроту вред, отвечают перед ним солидарно по общим нормам о возмещении вреда (статья 1080 ГК РФ).

Поскольку ФНС России в данном обособленном споре требовала взыскать убытки с лиц, совместно их причинивших в период конкурсного производства, а не до возбуждения дела о банкротстве, не имеет значения, могли ли привлекаемые к ответственности лица контролировать должника в предбанкротный период и не требовалось ли применения специальных положений Закона о банкротстве об ответственности контролировавших должника лиц. В данном случае достаточно общих положений ГК РФ о возмещении вреда.

Поэтому, отсутствие у АО «Таврический банк», ООО «МФЦ Капитал», ООО «Северная целлюлоза» возможности контролировать должника до его банкротства, не является основанием для отказа во взыскании с них убытков, причиненных во время конкурсного производства. Отсутствие корпоративных связей между потерпевшим и причинителями вреда также не может быть основанием для освобождения последних от гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков.

• 2. Нельзя согласиться с доводом Власенко Н.В., что конкурсный управляющий не должен заботиться о рентабельности производственной деятельности предприятия должника-банкрота во время конкурсного производства. Общие требования, предъявляемые Законом о банкротстве к деятельности арбитражного и конкурсного управляющих (пункт 4 статьи 20.3, статьи 129), обязывают их действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества. В конкурсном производства усилия конкурсного управляющего должны быть направлены на наиболее полное и соразмерное удовлетворение требований кредиторов (статья 2 Закона о банкротстве), для чего он наделен широкими полномочиями для пополнения конкурсной массы (статья 129 Закона о банкротстве).

Действительно, конкурсная процедура, являясь по своей сути ликвидационной и направленной на погашение требований кредиторов за счет продажи имущества должника-банкрота, по общему правилу не предполагает продолжение должником производственной деятельности и, как следствие, не обязывает конкурсного управляющего заботиться о ее показателях.

Вместе с тем, если принято решение о продолжении производственной деятельности должника-банкрота, то разумный и добросовестный конкурсный управляющий должен предпринять меры для получения максимальной прибыли для пополнения конкурсной массы должника-банкрота (по крайней мере такой прибыли, которая покрывала бы затраты должника на себестоимость выпускаемой продукции и не позволяла бы ему продолжать наращивать долги). Безразличное и тем более расточительное отношение конкурсного управляющего к вопросу о рентабельности производственной деятельности не соответствует задачам конкурсного производства.

• 3. Наличие вреда ФНС России и поддержавшие ее позицию лица связывали с несправедливым распределением прибыли, полученной ООО «ВЛПК» от участия в схеме хозяйственных правоотношений, созданной в свою пользу лицами, имевшими возможность контролировать действия должника. Участвовавшие в деле лица не оспаривали необходимость продолжения ООО «ВЛПК» производственной деятельности ввиду ряда объективных обстоятельств: обеспечения сохранности имущества должника и безопасности его использования, предотвращения техногенных катастроф и тяжелых социальных последствий, сохранения рынков сбыта готовой продукции и т.п.

Под сомнение поставлена обоснованность создания цепочки юридических лиц, участвующих в производстве и сбыте выпускаемой должником продукции: ООО «МФЦ Капитал» закупало сырье у ООО «Северная целлюлоза» и отдавало его на переработку должнику; затем ООО «МФЦ Капитал» забирало у должника готовую продукцию, передавало ее ООО «Северная целлюлоза» для реализации на внешнем рынке.

По расчетам ФНС России, деятельность по изготовлению продукции на производственной базе должника достаточно прибыльна и ранее должник сам осуществлял весь цикл: закупку сырья, его переработку и сбыт готовой продукции. ООО «МФЦ Капитал» и «Северная целлюлоза», осуществляя по существу посредническую деятельность, ничего нового не вносили, но получили значительную прибыль.

В противовес этому конкурсный управляющий, ООО «МФЦ Капитал» и ООО «Северная целлюлоза» ссылались на законность правоотношений по переработке давальческого сырья и на обоснованность этой схемы, так как у должника не было возможности самостоятельно продолжать производственную деятельность ввиду отсутствия источника пополнения оборотных средств на закупку сырья и материалов.

Выводы судов по этим доводам противоборствующих сторон спора в судебных актах не изложены, необходимость работы по процессинговой схеме не подтверждена, роль каждого из участников не раскрыта.

• 4. ФНС России указывала на высокую рентабельность и явно несправедливое распределение прибыли между участниками процессинговой схемы. В результате участия в процессинговой схеме должнику не только не доставалась прибыль от производственной деятельности, но напротив, оно продолжало накопление убытков. За производство картона и сопутствующих продуктов должнику уплачена по существу такая же сумма (или меньше), которую должник затратил на покупку газа, электроэнергии, выплату зарплаты, уплату налога на доходы физических лиц и страховых взносов в фонды.

Получив от должника продукцию по ее себестоимости или ниже того, в дальнейшем посредники реализовывали ее на внешнем рынке со значительной прибылью, которая оставалась в их распоряжении. В то же время осуществление этой деятельности должником самостоятельно или организация договорных связей на рыночных условиях со временем позволило бы погасить требования кредиторов как по текущим, так и по реестровым обязательствам.

Любой конкурсный управляющий, действуя разумно, потребовал бы для должника, в результате деятельности которого и создается прибыль для всех участников схемы, наиболее выгодных условий расчетов (распределения прибыли), например, пропорционально приложенным усилиям.

В противовес этому участники процессинговой схемы указывали на невысокую рентабельность производства, что подтверждалось как их расчетами, так и судебными актами, не поддержавшими введения финансового оздоровления и внешнего управления; на ущербность расчета налоговой службы, не учитывающей затраты должника на поддержание жизнеспособности объектов, не задействованных в переработке сырья, и прочие расходы.

Разрешение обособленного спора по существу во многом сводилось к оценке двух противоположных позиций о распределении прибыли.

• 5. ФНС России полагала, что убытки причинены группой лиц, совместно участвовавших в схеме получения и распределения прибыли. При доказанности совместного причинения вреда конкурсным управляющим и иными лицами, ответственность несет вся группа причинителей вреда солидарно. Иной подход делает безрисковой и оставляет безнаказанной противоправную деятельность лиц, участвовавших в подобной схеме правоотношений и аккумулировавшим на себе всю полученную от нее прибыль.

Учитывая тот факт, что намерение причинить вред, как правило, не афишируется, требование от потерпевшего представления им прямых доказательств согласованной воли сопричинителей о совместном причинении вреда чрезмерно и неоправданно. Вывод об этих обстоятельствах может быть сделан на основании совокупности согласующихся между собой косвенных доказательств по принципу: «установленные обстоятельства указывают на то, что скорее всего событие произошло только в результате согласованных действий».

В данном случае совместность причинения убытков должнику группой лиц ФНС России усматривала в том, что АО «Таврический банк» и ООО «МФЦ Капитал» связанны между собой (аффилированы юридически) и вместе с ООО «Северная целлюлоза» являются бенефициарами всей схемы.

Схема не могла быть реализована без участия конкурсного управляющего, находящегося, по мнению налоговой службы, под существенным влиянием АО «Таврический банк» и ООО «МФЦ Капитал» – доминирующих кредиторов должника. ООО «Северная целлюлоза» входило в эту группу ввиду необычных условий сделки, недоступных случайному участнику рынка.

Привлекаемые к ответственности лица опровергали как свою аффилированность, так и заинтересованность в схеме как таковой, указывая, в частности, что они настаивали на скорейшей продаже имущества должника, а не на продолжении его деятельности, однако этому противодействовали иные кредиторы, в том числе и те, которые в данном споре активно поддерживают позицию ФНС России; что ООО «Северная целлюлоза» является случайным участником правоотношений, что АО «Таврический банк» никоим образом не влиял и не мог влиять на деятельность конкурсного управляющего и т.п.

Комментарии специалистов

Значение рассматриваемого Определения Верховного Суда РФ в первую очередь состоит в том, что в нем поставлен вопрос о привлечении к ответственности мажоритарных кредиторов и конкурсного управляющего за недобросовестные действия, повлекшие причинения вреда должнику и другим кредиторам.

Комментирует управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова

Привлечение к ответственности за вред лиц, которые имели возможность определять деятельность должника уже после введения процедуры банкротства, и недобросовестно использовавших свои права для получения для себя более благоприятных результатов от деятельности должника, нежели другие кредиторы, возможно по нормам гражданского законодательства (статьи 15, 1068, 1080 ГК РФ).

При этом, Верховный Суд РФ допускает возможность определить такую группу лиц как «бенефициары схемы», когда некая группа лиц объединена не по признаку корпоративной связи с должником, позволяющей оказывать влияние на его деятельность, а участия в деятельности должника, когда несколько лиц, часть из которых являются аффилированными между собой и имеют возможность в силу статуса мажоритарного кредитора определять решения, касающиеся должника (определять решения собрания кредиторов, кандидатуру арбитражного управляющего, согласование сделок должника и т.д.), часть — в качестве контрагента принимают участие в производственной деятельности должника на необычных (нестандартных) условиях, недоступных обычным участникам гражданского оборота. Участником такой группы является и арбитражный управляющий, который не аффилирован ни с мажоритарными кредиторами, ни с контрагентами по сделке, но через свои действия непосредственно реализует общую схему. 

Мажоритарные кредиторы благодаря подавляющему числу голосов обеспечивают принятие на собрании кредиторов решений об использовании имущества должника, «легализующих» действия конкурсного управляющего по заключению сделок со входящим в группу контрагентом, влекущим концентрацию прибыли от использования имущества должника у такого контрагента, а не в конкурсной массе и оставление должнику дохода, покрывающего только издержки (себестоимость) от такой деятельности.

Необходимо также обратить внимание на другой важный довод Верховного Суда РФ, касающийся продолжения производственной деятельности должника после введения процедуры конкурсного производства. Само по себе принятие собранием кредиторов решения о продолжении производственной деятельности и наличие объективной необходимости в ее продолжении (обеспечение сохранности имущества, соблюдение требований безопасности, выполнение социальных обязательств) не означает, что такая деятельность может осуществляться неэффективно, в ущерб интересам должника и кредиторов.

В данном Определении ВС РФ без преувеличения открыл новую страницу в истории отечественного конкурсного права, провозгласив возможность привлечения кредиторов к гражданско-правовой ответственности за причинение ущерба должнику в процедуре банкротства. Это долгожданное событие несомненно позволит сократить широко распространенную практику злоупотреблений со стороны мажоритарных кредиторов, повысить процент удовлетворения реестровых требований, оздоровить сферу банкротства в целом.

Юлова Екатерина Сергеевна, доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ, к.ю.н., доцент

В научной литературе давно обращается внимание на необходимость применения к кредиторам мер гражданско-правовой ответственности за причинение вреда должнику и остальным кредиторам (см., напр. Ткачев А.А. Ответственность кредитора в деле о банкротстве // Вестник арбитражной практики, 2019; Юлова Е.С. Злоупотребление правом при формировании комитета кредиторов: к вопросу о гражданско-правовой ответственности кредиторов при банкротстве // СПС Гарант, 2016).

Сформулированная правовая позиция ВС РФ отвечает запросам сложившейся геополитической ситуации, когда необходимо, наконец, перекрывать каналы личного обогащения частных лиц в ущерб пополнению бюджета и сохранению предприятий реального сектора.